Книга Путевка в «Кресты», страница 46. Автор книги Борис Седов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Путевка в «Кресты»»

Cтраница 46

Выпили по первой… закусили… обсудили что-то несущественное и неинтересное. Скукотища! Выпили по второй… закусили…

— Скукотища! — потянулся, хрустя суставами Араб. — А чё там, Коста? Где этот твой фраер дешевый, который базар не фильтрует. Править-то будем?

— Ждет, когда позовем, — сказал я и захрустел соленым огурчиком. — Предупреждал сейчас его.

— Вот и отлично. Блондин, — распорядился смотрящий, — сгоняй-ка быром за этим. Въезжаешь, о ком мы?

— Ага. — Блондин тяжело вылез из-за стола, а уже через полминуты затолкнул в «спальню» мальчонку-баклана, который тащил с собой облезлый, затертый задницами табурет.

— Вот сюда ставь, — неопределенно ткнул пальцем в пространство Араб и уточнил: — Посередине комнаты. И сам садись. Блондин, тебя дверь за собой закрывать не учили?

Мы пропустили еще по одной, и пока не торопясь занимались этим немаловажным делом, бакланчик успел основательно вспотеть. Лоб блестел в свете яркой стоваттовой лампочки частыми круглыми капельками, а линялая зеленая футболка потемнела под мышками. Интересно, а что бы я ощущал на месте этого погашенного щенка? Сидя на табурете посреди воровской хаты? Дожидаясь, когда братва хлебнет водяры и, пьяно куражась, начнет изобретать наказание? Наверное, вспотел бы еще не так. Впрочем, в пресс-хате наверняка было страшнее, чем на правиле. Хотя не помню. Уже ничего не помню. Как-то стерлись воспоминания об эмоциях, посетивших меня в тот момент, когда собирался вспарывать себе брюхо. Оно и к лучшему.

— Как тебя зовут хоть, сынок? — промурлыкал Араб, дожевав кусок ветчины, и вместе со стулом развернулся к баклану.

— Александр, — дрожащим голосом пискнул тот.

— Алекса-а-андр. Красивое имя. А погоняло?

— Нет погоняла.

— Нет, говоришь? — тяжко вздохнул Араб, а вошедший во вкус Блондин, принялся набулькивать еще по одной. — Нету, так будет. Язык — тебе погоняло. Потому как язычок тебе сейчас децл подкоротим. Чтоб он, значит, поменьше болтал. Правильно, Саша? Верно мы сделаем?

Язык округлил от страха глаза и быстро закачал головой — мол, нет, совсем неверно. Вот только кто бы считался здесь с его мнением?

— Чего ты, падла, сегодня ночью базарил?! — резко сменил тон смотрящий. — Ты на что намекал?!

— Да я пошутил, — попробовал улыбнулся бакланчик. Это у него получилось плохо.

— Пошути-ы-ыл? — проскрипел Араб. — А ты мозгой шевелил, прежде чем так шутить? Ты подумал хотя бы, над кем так шутишь? Коста тут, понимаешь, ночами и днями не спит, не доедает, братву от болячек лечит. Все головняки у него за вас, за поднарников, чтобы легче вам чалилось, чтобы не поиздыхали в дерьме. А тут какая-то сявка, которая и зоны толком еще не топтала, с ним вот так шутит. Разве что пидером не называет. И на том спасибо, Язык. Чё делать-то будем? За базар отвечать ведь придется.

— Я готов извиниться.

«Спальня» грянула оглушительным хохотом. Так, что даже покачнулся стол. Так, что заволновалась в пластиковых стаканах разбанкованная Блондином водка. Заволновался и сам Блондин.

— Айда выпьем, — протянул он смотрящему его стакан. И наколотый на вилку соленый огурчик.

— Говоришь, извиниться? — поинтересовался Араб и лихо опрокинул в себя свою порцию водки. — Фу, блядь, отрава!.. Так, говоришь, извиниться? Ты себя что ли в школе вообразил? В пятом классе? Язык, раздвоением личности, случаем, не страдаешь?

Бакланчик молча покачал головой.

— Отвечай, падла!!! — тут же чуть не взлетел со своего стула смотрящий. — Словами отвечай, когда спрашиваю! Что делать с тобой, с мудозвоном?

— Пусть Коста меня изобьет, — простонал тот. — Мне вчера уже здорово досталось. Пусть добавит, и отпустите меня, пожалуйста…

— …к маме, — добавил Кассир. — Чё, Коста? Добавлять будешь этому мудаку?

— Да в лом, — развел руками я. — Правьте сами, как пожелаете. — И внешне безразлично начал намазывать на кусок черняшки паштет. Хотя мне было совсем не наплевать на то, что именно я явился первопричиной того, что неразумный мальчишка оказался на этом пьяном правиле. Идиот! Нет, чтоб самому как следует отхерачить этого сопляка и напрочь забыть про все, что случилось! А теперь ему уже ничем не помочь. Балом здесь правит Араб. Как он решит, так и будет. А мой голос лишь совещательный.

— Ша, пацаны! — прошипел уже заметно пьяный смотрящий. — Сейчас поправим сявку позорную. Гиви, ты выпил? Ништяк. Тогда займись этим… блядь, Александром. Подкороти-ка ему язычок. Тебе ж не впервой? Или бычье сюда вызывать?

Высокий худощавый Гиви в ответ лишь плотоядно улыбнулся и, неуловимым движением выхватив из кармана нож-выкидуху, выскользнул из-за стола. Чуть слышно щелкнула тугая пружина. Блеснул узкий хищный клинок. Щенок Александр побледнел.

— На колени вставай перед стулом, — почти без акцента приказал грузин. — Язык вываливай.

— Не-э-эт! — взвыл баклан и даже не шелохнулся. — Ну, пожалуйста-а-а.

— На колени, падла, сказал! — Гиви зацепил свою жертву за шкварник и, не прилагая особых усилий, опрокинул на пол. — Тебя пидарасом сделать сейчас? А? Хочешь в жопу тебя сейчас отымею? А? Не слышу?

— Не-э-эт!

— Не слышу!!! — Грузин зацепил Языка за штаны и потянул их к щиколоткам. На секунду заголились тощие бледные ягодицы, прежде чем баклан извернулся, как кошка, вцепился в штаны и натянул их обратно.

— Пожа-а-алуйста!!!

Гиви широко замахнулся и от души влепил ребром ладони мальчонке по почкам. Того изогнуло, как червяка.

— На колени, падла! Язык на стул! Еще один выкидон, и пидером будешь! Бля буду, будешь! Араб, опущу я ща эту Маньку?

— Опускай, — без излишних эмоций согласился смотрящий.

— Не-э-эт, братва!!! — отчаянно заверещал бакланчик. — Режьте язык! Лучше его! Вот! Вот! — Он подполз к табурету, уткнулся рожицей в торец седушки и вывалил покрытый нездоровым белым налетом язык. При этом щенка колотило так, будто к нему подсоединили как минимум 220 вольт.

— Чего, Араб?! — надрывался распалявшийся на глазах грузин. — Чего делать мне?! Пидарасить?! Язык резать?! Чего делать, скажи?!

— Погоди, Гиви. Передохни, — произнес я и наклонился к уху смотрящего. — Отдай мне эту соплю. Сам с ним закончу и вышвырну на хрен. Ага? Забираю?

— Забирай, — барским жестом подарил мне холопа пьяный Араб.

— Гиви, отвали, — тут же распорядился я. — Иди за стол.

Грузин зыркнул на меня огненным взором, но ослушаться не решился. Сложил выкидуху и отступил в сторону от бакланчика, который так и продолжал стоять на коленях у табурета, вывалив наружу бледный язык. «Не свихнулся бы, молокосос», — подумал я и подошел к нему. Крутанулся вокруг оси на триста шестьдесят градусов и закатал сопляку пяткой в лобешник. Он отлетел от табурета, совершил прямо-таки цирковой кувырок и влип в оклеенную веселыми цветастыми обоями стену.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация