– Хорошо, – сказал Комаль. – Обсудим, что здесь можно сделать, на толковище. Ставим в повестку дня. Что с остальными собираешься делать? Кажется, там еще прокуроришка и адвокат?
– Этих потом. Не надо хвататься за все сразу. Надорвешься.
– Это точняк. Но не забывай, что главное для нас – Хопин.
– Не забываю, – улыбнулся я. – Кстати, поведай мне, как так он обнес вас по беспределу. Что за прикрученные дела перебил на себя?
И больше часа, до самого прихода ребят, я выслушивал жалобы – не рассказ, а именно жалобы – на беспредельщика Хопина, выставившего питерскую братву на двадцать лимонов зеленых. И если понимал хоть половину из всего сказанного, то хорошо. К моему удивлению, Комаль с неописуемой легкостью ворочал такими экономическими терминами, которые я ни разу в жизни не слышал: индоссамент, коносамент, трансферт… Он вычерчивал в записной книжке какие-то хитрые схемы того, как можно кинуть некую фирму на серьезные фишки, а потом эти фишки отмыть через офшор. Я совершенно ни во что не врубался и лишь тупо пялился на аккуратно вычерченные квадратики и стрелочки, кивая головой, как китайский болванчик. Потом пришли Крокодил с Катей и спасли меня от этой лекции по экономике. Следом за ними начали подтягиваться и остальные. По одному, по двое – совсем как эсеры на конспиративную квартиру в славном 1905 году, хотя все это не имело никакого смысла. Внизу сидела бдительная консьержка и аккуратно заносила паспортные данные всех посетителей в толстый журнал.
Комаль отложил в сторону стрелочки и квадратики и переключил внимание на своих боевиков. А я вздохнул с облегчением…
– Ну, начнем представление, пожалуй, с меня, – пробасил Крокодил и поставил на стол чашечку с остатками чая. – Со Знахарем знакомились еще вчера, но повторюсь. Зовут Ярославом. Проще – Слава. Крокодил. – Он ухмыльнулся. – Две ходки. Обе по 158-й
[44]
. Откинулся год назад. Вместе с Комалем собрал эту кодлу. Теперь вроде бы как его заместитель. Так ведь? – Крокодил вопросительно взглянул на Комаля, и тот согласно кивнул. – Та-а-ак. Насчет специализации… Что тут сказать? Я тут, наверное, единственный, у кого ее нет. Слесарь широкого профиля. Неплохо стреляю из всех видов оружия, но предпочитаю АК и ТТ. Умею вскрывать замки любой сложности. В драке хорошо владею ножом. Жмуры на мне уже числятся, так что этот психологический барьер пройден. Вот, пожалуй, и все. Есть вопросы, Денис?
– Вопросов нет. Спасибо, Слава.
Крокодил дурашливо мне поклонился и гаркнул так, что мои соседи, наверное, вздрогнули:
– Следующий!!!
Следующей была Катя. Симпатичная девятнадцатилетняя девочка с длинными светлыми волосами, распущенными по хрупким плечам. Когда она сказала мне, что ее специализация – рукопашный бой и холодное оружие, у меня на физиономии появилось недоверчивое выражение, которое не ускользнуло от внимания Комаля.
– В натуре, Денис, – произнес он. – Проверено.
И я поверил ему на слово.
Игорь с погонялом Электроник был профессиональным хакером. Хрупкий невысокий парень тридцати двух лет окончил в свое время ЛЭТИ, имел перспективную денежную работу в одной из крупных питерских фирм, но, как говорится, жадность фраера сгубила. Игорь попался на каких-то махинациях с кредитными картами, получил пятерик, но попал под амнистию. Кроме компьютеров Электроник, или Эл, как его покороче называли друзья, отлично разбирался во всевозможных электронных прибамбасах.
– А ты сумеешь подключиться на прослушку к телефонной линии? – поинтересовался я, и Эл без колебаний ответил:
– Легко.
– Отлично. Возможно, сегодня вечером ты мне будешь нужен.
Он в ответ несколько раз кивнул.
Света в свое время тоже сходила к «хозяину», но за что и на сколько, она не распространялась, а я ее не напрягал. На зоне она получила погоняло Конфетка. Когда Света заговорила о том, на чем специализируется, она сперва покраснела, потом рассмеялась и едким тоном произнесла:
– Комаль называет это деликатными поручениями. Только не подумай, пожалуйста, что я шлюха. Еще никто из клиентов от меня ничего не добился, кроме головняков. Не так уж просто со мной поладить. Могу избить, могу кастрировать, могу даже шлепнуть. Но ложиться под всякого… – Конфетка брезгливо сморщила носик. – Знаешь, что такое воровка на доверии? Так вот, я куда ближе к ним, чем к проституткам. Хотя еще никогда никого не обнесла.
У меня создалось впечатление, что Конфетка пытается передо мной оправдаться. Но тогда я не обратил на это внимания.
Помимо «деликатных поручений» Света выполняла обязанности снайпера. И из винтовки, и из пистолета она стреляла лучше всех в группе, и этот дар был врожденным, потому что огнестрельное оружие она впервые взяла в руки всего полгода назад. А до этого и не знала, с какой стороны подойти к обычной мелкашке.
– Эта красавица забыла тебе сообщить, – вмешался в Светин рассказ Комаль, – что она великолепно дерется ногами. У нее просто сумасшедшая растяжка и очень жесткий, отлично поставленный удар. Под такую кувалдочку попадешь – мало тебе не покажется. Прежде чем встать с ней в спарринг, я тысячу раз подумаю.
Я бросил взгляд на мило смутившуюся Конфетку. А ведь и не скажешь по ней. Впрочем, как и по Кате. Вот только та светленькая, а эта – жгучая брюнетка с волосами цвета воронова крыла. Чуть-чуть пониже своей товарки. Чуть-чуть похудее (хотя куда уж худее). И с куда более тяжелым характером…
Леха был единственным пацаном в группе, кто не имел погоняла. Правда, иногда его звали «взрывник» или «сапер», но ни то, ни другое к нему не прилипало. Просто Леха, и все.
В том, что касается взрывного дела, Леха знал все. Или почти все. Слухи о его феноменальных способностях в этой области даже каким-то образом достигли Чечни, и однажды оттуда явились два эмиссара-вербовщика, предлагали огромные деньги за контракт с одним из полевых командиров, но Леха лишь рассмеялся в ответ. Ему и в Питере жилось очень даже неплохо. Заказов хватало, оплачивались они весьма хорошо, и он, мягко сказать, не бедствовал. Кстати, Леха был единственным членом группы, кто был женат, да к тому же еще имел трехлетнюю дочку. При этом жена отлично знала, чем занимается муж, но ничего против этого не имела. Леха приносил домой приличные бабки, был замечательным семьянином, а большинству женщин большего и не надо. На все остальное они просто закрывают глаза…
Сережа Гроб считался профессиональным киллером, и на его счету числилось более десяти успешно выполненных заказов, притом о трех из них в свое время во всю глотку кричали средства массовой информации. Гроб владел, пожалуй, всеми способами умерщвления, начиная с элементарного отстрела из пистолета с глушителем и заканчивая отравлением боевыми ОВ или инсценировкой автомобильной аварии. Это был человек совершенно без нервов и без принципов. Присмотревшись к нему повнимательнее, я решил, что если бы ему заказали пятилетнего ребенка, то он выполнил бы заказ, не задумываясь. А еще мне показалось, что в группе его недолюбливают и опасаются, – никогда нельзя даже примерно определить, что у Гроба на уме. Но он выполнял огромный объем работы, с какой не справился бы никто, кроме него; он был незаменим, а потому приходилось мириться с его обществом…
