Вот только не суждено им добраться до этой толпы. Не суждено проехать и пяти километров. Потому что на выезде из деревни – там, где шансы на то, чтобы напороться на ненужных свидетелей практически сводятся к нулю – Леню и Лину будут поджидать две машины, «Нива» и «джип гранд чероки», с комитетом по торжественной встрече в лице шести человек. И разминуться с ними никак не получится.
* * *
После выпитого вчера самогона башка Леонида варила плохо. Венок на капоте «пассата», а значит, появление Константина там, где его никак не ожидал, оказалось мощнейшим ударом под дых. Да и сошедшая с ума Ангелина, отрешенно взирающая в пустоту и несущая какую-то чепуху, не добавляла ни сил, ни изворотливости. Одним словом, все в это ненастное утро было против него.
«Фольксваген» задом выехал со двора, чуть не застрял в огромной, больше похожей на небольшой пруд луже и, мигнув на прощание фарами гостеприимной бабе Марусе, начал аккуратно пробираться к околице Нестерова. Леонид скосил глаза на застывшую справа от него Ангелину, отметил, что она даже и не подумала, как обычно, сунуть в гнездо магнитолы кассету со своим обожаемым «Апекс Твином», и ради интереса спросил:
– Как настроение? Ты, похоже, еще не проснулась?
Она промолчала.
– Лина. Ли-и-ина! Ау! Ответь мне, хорошая. Ты все еще жаждешь встретиться с Костиком? Покаяться в своих давних грехах? Попросить у него прощения?
– Мне наплевать. – На этот раз она хоть удостоила мужа ответом. – Мне уже все равно. – И опять замерла. Замолчала.
Леонид недовольно поморщился. Он привык к тому, что уж если жена сидит рядом в машине, то обязательно ее должно быть слышно. Молча ездить она не умела. Но вот вдруг что-то сломалось в привычном порядке вещей. Значит ли это, что все уже катится в тартарары?
– Алло, подруга! – Леонид оторвал от руля правую руку и положил ее на колено жены. – Так не годится. Нельзя, чтобы было все равно. Что за упадническое настроение?
Ангелина лишь несколько раз медленно качнула головой.
И Леонид решил: «Черт с тобой, сонная муха. Скоро – уже очень скоро! – ты перестанешь доставать меня своей постной рожей. Я закопаю твой еще не остывший трупик в лесу и поеду в Москву. А может быть, даже в Сочи. А может, еще куда. Не все ли равно. Лишь бы там было спокойно. Лишь бы вокруг не роились головняки… Сниму номер в хорошей гостинице. Вызову на всю ночь проститутку. Или даже двух. И напрочь забуду о Константине – об этом ублюдке – брательнике, который буквально за несколько дней умудрился сжечь у меня столько нервных клеток, сколько обычно не сгорает и за год. Кстати о птичках, надо бы почаще поглядывать в зеркала, следить повнимательнее, чтобы этот паршивец снова не увязался следом».
Леонид вздохнул с облегчением, когда позади осталась поселковая улица, похожая на небольшое болотце. Не застрял. Не пришлось прибегать к помощи местных алкашей-трактористов. Уже, слава Богу. День, начавшийся неприятностями, кажется, не спешил подкладывать по проблеме на каждом шагу. Леонид еще не предполагал, что это продлится не больше минуты. Проблемы – да еще какие! – уже выстроились в длинную нетерпеливую очередь чуть впереди. До них оставалось – всего ничего.
Он выехал на асфальт следом за грязной раздолбанной «Нивой» с тверскими номерами, которая почти перед самым носом «пассата» вывернула из-за избы, претенциозно украшенной российским триколором, и сразу же по-хозяйски расположилась посредине дороги. Медленно поползла прямо по осевой. Вернее, так можно бы было сказать – по осевой, – если бы эту осевую на звериной тропе, которую здесь называли «шоссе», хоть когда-нибудь кто-нибудь удосужился начертить. Переключившись на третью передачу, Леонид разогнал «фольксваген» и несколько раз мигнул дальним светом, предлагая впереди идущей машине предоставить простор для обгона. В результате «Нива» еще больше сбавила скорость. Леонид бросил взгляд на спидометр – 30 км/ч – и раздраженно прошипел:
– И что за паскуда! Хрен ли этот чайник творит? Пьяный? Или учится ездить? Или?.. – Он обрубил фразу на середине, добавил уже про себя: «Или?.. – и бросил взгляд в панорамное зеркало. Сзади к "пассату" стремительно приближались две яркие фары. – А ведь не исключено и третье. Константин?!!»
«Нива» совсем сбросила скорость. Обогнать ее не представлялось возможным. А до машины сзади оставалось меньше ста метров. «Фольксваген» брали в классическую коробочку – самый беспроигрышный вариант на узком шоссе.
Леонид ощутил внутри холодок. И нельзя сказать, чтобы он показался приятным.
Ангелина вдруг вышла из столбняка, обернулась и с необъяснимым торжеством в голосе объявила:
– А вот и он. Долго ждать себя не заставил. Ленчик, я же предупреждала: куда бы мы ни поехали, он везде нас достанет. Все дороги ведут к нему. Ха! Поздравляю!
Леонид бросил затравленный взгляд на жену. У нее на губах играла торжествующая улыбка. Она ликовала так, будто это было ее заслугой – совсем незамысловатая, но четко спланированная засада, в которую они угодили. Так, будто она, в отличие от супруга, была в стороне от того, что предстояло отведать в ближайшем будущем. Будто ей ничего не грозило.
Машина сзади врубила дальний свет, ослепив Леонида через зеркала дальнего вида, и он непроизвольно прикрыл глаза. Буквально на секунду, но этой секунды чуть было не оказалось достаточным для того, чтобы вмазаться в задницу окончательно остановившейся «Нивы». Когда Леонид вбил в пол педаль тормоза, «фольксваген», судорожно вздрогнув, замер в считаных сантиметрах от внедорожника. Движок заглох. Две мощные галогенки уперлись сзади яркими маяками прямо в багажник «пассата», залив салон зловещим неживым светом.
Был еще мизерный шанс попытаться свалить – выскочить из машины и рвануть за обочину. За пределы освещенного галогенками сектора. В поле. В грязь. В черную пропасть моросящей дождем темноты… Да не все ли равно, куда? Главное, не в объятия жаждущего встречи братишки. А из двух зол всегда принято выбирать меньшее. Так пускай он рискует переломать себе ноги. Пускай он, когда рассветет – если, конечно, удастся дожить до рассвета, – обнаружит себя Бог знает где. Пускай ему вслед палят из пистолетов… и даже из автоматов, если таковые у этих бандитов имеются. Конечно, имеются. Как же они без оружия? Как же они, не стрелявши. Но все же, а вдруг промахнутся. «Вдруг» – соломинка для утопающего. Прохлопал момент, не уцепился за нее, когда надо было попробовать обогнать «Ниву». Так нельзя не пытаться схватиться за последний шанс и сейчас.
Выживают обычно решительные.
– А, проклятие!!! – Леонид распахнул дверцу и выскочил из машины.
Споткнулся, с трудом устоял на ногах, сделал два неуклюжих шага вперед. И тут же как на скалу, как на несущийся на всех парах локомотив налетел грудью на что-то твердое. Он судорожно дернулся и перегнулся в пояснице, безрезультатно пытаясь втянуть в себя хотя бы немного воздуха.
Воздуха не было. Ничего вокруг больше не было. Даже дождя. Даже слепящего света двух галогенок. Осталась лишь боль.
