Книга Рывок на волю, страница 19. Автор книги Борис Седов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рывок на волю»

Cтраница 19

– Звериная, – объяснил мне проводник. – Маралы, должно быть…

И обменявшись парочкой фраз, мы продолжали путь молча. Комяк впереди. Я следом за ним, внимательно глядя себе под ноги и опасаясь лишний раз хрустнуть какой-нибудь шальной веточкой, оказавшейся на пути, не сколько потому, что боялся, что хруст расслышат враги, сколько потому, что было стыдно перед совершенно бесшумно передвигающимся самоедом.

Два раза нам пришлось форсировать неширокие речки. Первую удалось перейти – точнее, переползти – по поваленному через него стволу старой осины. Через вторую перебирались вброд, потратив время на то, чтобы предварительно раздеться догола и сложить одежду в рюкзак к Комяку. Вода в речушке оказалась холодной настолько, что прежде чем я, погрузившись в нее по пояс, добрался до противоположного берега, ноги ломило, точно их зажали в тисках, а я тихонечко подвывал то ли от холода, то ли от боли. В тот момент, когда я, как ошпаренный, поднимая тучи брызг и кряхтя, словно медведь, выскочил на другой берег, самоед у меня за спиной едко хмыкнул, но не проронил ни единого слова по поводу моей изнеженности горожанина.

– Без пятнадцати три, – вместо этого счел нужным проинформировать меня о времени проводник.

А вскоре сырой березняк постепенно перешел в настоящее болото. С кочками, густо покрытыми брусничником; с редкими островками, поросшими чахлыми березками и ивняком; с обширными зарослями высокой голубоватой осоки, способной скрыть меня с головой.

– Перекур полчаса, – обернулся Комяк и начал стягивать с плеч рюкзак, пока я стоял и обреченно смотрел на болото. Этого удовольствия мне с избытком хватило еще в мой первый, неудачный побег вместе с Блондином. Похоже, тогда у меня выработалась стойкая фобия на все эти кочки, трясины и камыши. И вот ведь опять! Но делать нечего. Я отвернулся и отрешенно снял с плеча дробовик.

Мы устроились под старой березой на небольшой возвышенности, где земля была сравнительно сухой и вместо вереска и осоки поросла густой невысокой травой.

– Что, попремся через болото? – недовольно поинтересовался я.

– Здесь всего версты три. Потом станет посуше. – Комяк зашелестел целлофаном, в который у него был упакован «Беломор». – А огибать его далеко, так что пойдем напрямик. Здесь не топко, я знаю. И не в таких блудить доводилось. Да в одиночку. Так что не менжуйся, братан. Проведу. – И он смачно выпустил изо рта густой клуб табачного дыма.

Докурив, самоед закопал в грязь чинарик и отправился к группе молодых осин срезать слеги. А я оперся спиной о ствол березы, опустил накомарник, и закрыл глаза…

– Чего, мошка одолела?

Кажется, я задремал. Уж больно быстро вернулся с двумя длинными тонкими жердинами Комяк.

– На, спрыснись чуть-чуть. – Он бросил мне на колени флакон с репеллентом. – Ране без этого обходились, и ничего. А теперь, видишь, избаловались. Без «деты» ни шагу.

– Сколько еще до схрону? – спросил я, обильно поливая лицо и руки пахучей жидкостью.

– Версты три по болоту. Да пяток посуху. Там дальше парма хорошая, чистая. Пойдем как по асфальту. Это уж после, назавтра, начнется урман. Вот там потруднее будет чуток.

«Это тебе „потруднее чуток“, косоглазому, – подумал я. – А я, пожалуй, там лягу костьми».

Но сначала надо было не лечь костьми на болоте. Впрочем, я ожидал от похода через него гораздо худшего. Все оказалось куда проще.

Мы довольно быстро передвигались от одного сухого, поросшего березками и ольхой островка к другому, стараясь ступать по мягким, ускользающим из-под ног кочкам. И лишь пару раз пришлось пересекать вброд неширокие бочажины, где черная непрозрачная вода порой доходила мне до груди, а дно под ногами неприятно амортизировало и гуляло из стороны в сторону так, будто я шел по батуту. Вот только батут этот был сплетен из ненадежных корней болотных растений, и в наиболее слабом месте – »окне» – в любой момент был готов прорваться у меня под ногами, открыв мне путь в черную холодную бездну. Угодив в такое «окошко», оставалось лишь класть слегу поперек (если вообще было бы куда ее класть), не дергаться и надеяться на Бога и на Комяка. Но судьба и на этот раз меня миловала, и выкупаться в трясине так и не довелось. Хотя вымокнуть по самое некуда все же пришлось. Но это уже после, а пока мы наконец выбрались на высокий берег, поросший густыми вековыми елями, и я облегченно вздохнул, решив, что болото благополучно оставлено позади.

Меня всего колотило от холода, как эпилептика. Все мысли мои были направлены только на то, как хорошо было бы сейчас сидеть возле огромного, до самого неба, будто таежный пожар, костра. Всю нижнюю часть моего тела ломило от холода так, будто какой-то невидимый великан безжалостно выкручивал меня, словно мокрую тряпку, пытаясь выжать из моих ног пропитавшую их ледяную воду.

Я устремился на первую же сухую проталинку с уютной изумрудной травой, скинул с плеч вещмешок и дробовик и трясущимися пальцами начал расшнуровывать ботинки.

– Не торопись. – Комяк присел на корточки рядом со мной и начал доставать «беломорину». – Сейчас снова в воду пойдем. Это еще не берег.

– Как не берег? – разочарованно простонал я.

– А вот так. Большой остров. Грива. А дальше еще полкилометра болотины. Но ничего. Посиди, пообогрейся. Солнышко-то эвон какое. Будто в июле. Эх, Коста, Коста… Не последнее это наше болото. Поболе этого будут еще впереди. А это так, для разминки.

Я негромко выругался. Поднялся и впервые сам объявил об окончании перекура.

– Закапывай свою соску. Вперед. Закончим с этим головняком. У тебя в твоем схроне есть спирт?

– У меня в моем схроне, – хохотнул самоед, – есть даже виски.

– Тогда пошли, – воодушевился я и забросил за плечо дробовик. «Раньше сядешь – раньше выйдешь», – думал я в этот момент и мечтал поскорее разделаться с этим проклятым болотом и оказаться на нормальной твердой земле. Пусть густо покрытой валежником, пусть заросшей непроходимым кустарником, зато не угрожающей в любой момент заглотить меня в бездонные черные хляби.

Комяк еще раз усмехнулся, покачал головой и поднялся. И мы, миновав примерно стометровую гриву, продолжили путешествие по болоту. Еще пятьсот метров. С кочки на кочку. От островка к островку. Иногда по колено, а то и по пояс в холодной воде. Порой балансируя на ненадежном батуте из корневищ болотных растений, прикрывающем бездонную трясину. Тщательно нащупывая слегами место, куда можно ступить ногой, и при этом совершенно не будучи уверенными в том, что не ошиблись, что сейчас не ухнем в предательское «окно». Но не ошибались. Ни разу. И медленно, но уверенно приближались к берегу – уже не к гриве, а к настоящему, полноценному участку тайги – когда…

– Ша! – Комяк поднял вверх руку и замер. Я застыл у него за спиной.

Шагах в пяти от меня выдулись из болотных пучин несколько пузырей. Трясина вздохнула, простуженно хлюпнула. Но не это привлекло внимание Комяка.

– Вертуха!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация