Книга Рывок на волю, страница 2. Автор книги Борис Седов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рывок на волю»

Cтраница 2

– И чего же я сделал такого? – с искренним удивлением спросил я.

– Как так «чего»? – на этот раз поразился кум. – Пошел в бега, устроил администрации неприятности, и в первую очередь мне. И это за все то добро, что я сделал тебе за последнее время. Жил, понимаешь, у меня дома, трахал мою сестру, каждый день сколько влезет разгуливал по поселку. На зоне я закрывал глаза на все твои выкидоны. И по моей просьбе на все твои выкидоны точно так же закрывали глаза и другие. А ты за это время ни дня не работал. Не выходил на разводы. Пил и жрал от пуза так, как, скажем, мне и не снилось. Чего же тебе еще надо?!! – вдруг взорвался кум. Он даже двинул кулаком по столу. – Чем ты был недоволен?!!

Ему, несчастному (или счастливому?), понять этого было, наверное, не дано.

– Анатолий Андреевич, – тяжело вздохнул я. – Я не хочу заниматься пустым словоблудием. Если вы до сих пор не врубились, чего же мне еще надо, в чем я весьма сомневаюсь, то пытаться что-либо вам объяснять бесполезно. Так что, считаю эту тему исчерпанной. Если это единственное, о чем вы хотели меня спросить, то позвольте откланяться. Я устал. Я хочу назад к себе в камеру. Ну а если у вас еще есть вопросы, то задавайте. Я слушаю.

Кум рассмеялся.

– Ну и упрямый же ты… черт, Разин. Впрочем, мне это нравится. Ладно, слушай. Хочу предложить тебе сделку.

– Никаких сделок, – покачал я головой. – Вы знаете.

– Да, я тебя знаю. И обещаю, что никаких своих принципов ты не нарушишь. Впрочем, как не нарушал их и раньше. Так вот… тебе огромный привет от Кристины.

– Как она? – безразличным тоном поинтересовался я. Мне сейчас было совсем не до свихнувшейся племянницы кума, погрязшей в наркотиках. Доставало своих геморроев. – Поправляется?

Кум лишь вздохнул и молча покачал головой.

– Депрессия, истерики, неадекватные поступки? – перечислил я типичные симптомы кумаров недавно слезшего с иглы наркомана.

– Хуже, Константин Александрович, – еще раз тяжело вздохнул кум.

– Угрозы суицида?

– Это чего?

– Угрожает вам, что совершит самоубийство? – расшифровал я слово, оказавшееся слишком мудреным для офицера ВВ из далекой северной Ижмы.

– Да если бы угрожала!!! – опять перешел на повышенные тона кум. – На угрозы даже не тратила времени! Просто взяла и привела их в исполнение! Взяла и наелась таблеток в тот самый вечер, когда тебя… В общем, ты понимаешь. Короче, еле откачали девчонку. Хорошо, вовремя спохватилась Анжела.

– Как сейчас состояние? – напрягся я. Безразличие понемногу сходило на нет. Что ни говори, но за почти три месяца я к этой девчонке успел привязаться. К тому же, вытаскивая ее из ломов, просидел возле Кристины почти четверо суток. А потом почти каждый день выступал при ней кем-то вроде духовника, которому она изливала душу. И на котором срывала все свои кумарные «психи».

– Состояние стабилизировалось, – доложил кум. – Это, в смысле, физическое. Что же насчет морального… Дело в том, что здесь, в Ижме, психов не держат, и ближайшего психиатра можно найти разве что в Печоре или Ухте…

– Ну а наркологи? – перебил я.

– Местных алкашей лечить и не пробуют. Пустое. Если у кого-то вдруг случается «белочка», то его связывают колхозом местные мужики. А потом вызывают обычную «скорую». Вот и все лечение… А у Кристины случай гораздо сложнее. Местные лекари предлагают перевезти ее обратно в Москву, в хороший дурдом.

– Ну и?..

– А откуда, скажи, взять на это лечение денег?

– Продайте свой джип «гранд чероки».

– Да иди ты, – раздраженно махнул рукой мой собеседник. – Джип старый, за него ничего не дадут. А так бы продал. Нет, обратно в Москву – это не выход. Надо держать Кристину в этой глуши, подальше от дури… – Кум поднялся, перегнулся через стол, опершись на него ладонями, и вперил в меня пронзительный взор. Совсем не тот взор, который я у него привык наблюдать. – Константин, ты мне поможешь… ты нам поможешь?

Я молчал.

– Кристина требует к себе в палату тебя. И ничего больше. Ее пришлось привязать. Она отказывается от еды. Она грозится в конце концов убежать и утопиться в реке.

– Я не психиатр, начальник, – спокойно заметил я. Но для меня уже начали вырисовываться определенные перспективы тех выгод, которые смогу выгадать для себя.

– Да и насрать, что не психиатр! – любящий дядюшка чуть не плакал. – Ты единственный, кто может управлять ею. Ты единственный, к кому она сейчас проявляет хоть какой-нибудь интерес. Ну, конечно, кроме наркотиков. Ей не нужна ни ее мать, ни я. Да ей не нужна и она сама. Зато она добивает меня вопросами, что случилось с тобой. Куда ты пропал? Какая-то интуиция ей подсказывает, что у тебя проблемы…

– «Проблемы»… – ехидно передразнил я.

– Да, проблемы! И очень большие проблемы, если откажешься мне помочь, Константин Александрович. – На губах моего собеседника опять появилась змеиная, столь знакомая мне улыбочка начальника оперчасти. – Если же согласишься, то все эти проблемы мы решим по полной программе. Сделать такое вполне в моих силах. Ты мне доверяешь, Константин Александрович?

Нет, куму я не доверял совершенно.

Разве можно доверять человеку, который четыре дня назад возглавлял облаву на тебя и твоего друга, а потом стрелял тебе в спину?

Правда, кум тут же попытался убедить меня в том, что целил совсем не в спину, а по ногам – это был единственный способ спасти меня, дурака, от неизбежной гибели или в трясине, или от пули другого, менее щепетильного, цирика, который уж обязательно бил бы на поражение. И тот выстрел на таежном болоте мне по бедру был ни чем иным, как выстрелом милосердия, имеющим целью не просто избавить меня от мучений, а, более того, спасти от смерти. И, мол, он, великодушный кум, был несказанно рад тому, что все вышло настолько удачно, что пуля не только ранила меня точно в ногу, а даже прошла мимо кости. И солдаты не успели слишком намять мне бока…

Нет, все равно куму я не доверял.

Но у меня не было выбора. И я без особых раздумий принял его предложение, которое заключалось в следующем:

Выйдя из этого кабинета, я на первое время переводился из ШИЗО в БУР, а отсидев там три месяца, возвращался в свой отряд. В свою «спальню». На свою панцирную кровать. И мне втихаря списывались все мои прегрешения. Крайним оказывался покойный Блондин, а для меня все оставалось по-старому. Разве за исключением того, что теперь я уже не смог бы по расконвойке спокойно разгуливать по поселку. Доверия ко мне не осталось, а если уж надо будет идти в больницу к Кристине или к ней в гости, то – извините, Константин Александрович, – исключительно под конвоем. И за все эти уступки со стороны мусоров я был обязан, как и прежде, нянькаться с племянницей кума, облегчать ей кумары, следить за тем, чтобы девчонка не наделала глупостей. Короче, выступать в роли домашнего врача при одном-единственном пациенте, совмещая эту роль еще и с обязанностями гувернера.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация