Книга Хозяйка музея, страница 20. Автор книги Галина Артемьева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хозяйка музея»

Cтраница 20

Маня, если случалось приболеть, горевала, что пропустит школу, что придется одной дома куковать, требовала любимые книги, чтобы скрасить недомогание, – «Винни Пух и все остальные», «Малыш и Карлсон» и прочие радостные и волшебные истории, казавшиеся ей прекрасной и вполне досягаемой явью.

Лена, заболев, была несказанно счастлива. Она могла остаться одна, спокойно и вдумчиво рассматривая любимую книгу. Несколько лет не расставалась она с «Великой живописью Нидерландов», смакуя каждую деталь репродукций. Портреты оживали под ее взглядом, беседуя с девочкой, собачки лаяли и виляли хвостами, бутоны цветов распускались, наполняя комнату ароматом. Лена уверенно и бесстрашно перемещалась в другое время, в другой мир, в другую страну. Она расспрашивала художников, и те отвечали ей, призывая внимательно вглядеться и самой понять, как получилась и как была задумана та или иная деталь.

К окончанию школы Лена знала о живописи достаточно, чтобы на равных беседовать с опытными искусствоведами. И все ее жизненные планы связаны были с тихой музейной работой. Любовное общение с картинами – это и представлялось ей главным счастьем. А люди… К людям она относилась хорошо. Доброжелательно, но без жадности. Пообщаться, создать какие-то отношения, ждать развития сюжета, пытаться понять – это было не для нее. Ей это казалось пустой тратой времени, которое можно было использовать с толком: рассмотреть очередную деталь, прочитать комментарии, подумать.

Ей для счастья общения вполне хватало дорогих мамы и папы, а также, конечно, заводной и бодрой ее Манюры. Лена просто хотела, чтоб они были здоровы и жили долго-долго и счастливо. И она рядом с ними.

Конечно, она мечтала о настоящей любви. О том, что выйдет замуж, родит детей, естественно, двоих. Будущий ее муж в девичьих грезах походил на папу: внимательный, добрый, заботливый, интересный собеседник. Она и не сомневалась, что все так и будет. Главное – подрасти, выучиться, а потом в свой положенный срок появится жених. И потечет спокойная размеренная жизнь, как в ее родительском доме.

Все надломилось с отъездом Манечки. Да, та очень часто и подробно писала, даже нередко звонила, что в те времена не особо было заведено и не вошло в маниакальную привычку, как у нынешних невротизированных владельцев мобильников. Да, младшая сестричка была, слава Богу, здорова, счастлива, благополучна. Но из повседневной жизни своих родных она исчезла насовсем. Образовалась пустота, ничем не восполняемая.

Вот тут-то и пришли к Леночке мысли о друге сердечном, о замужестве, собственной семье. Девушка она выросла видная: стройная, ясноглазая, одухотворенная, что во всех чертах проступало явно и несомненно. Молодые люди к ней тянулись. Она придирчиво выбирала. Гуляла, вела долгие разговоры – все искала своего суженого. Под стать папе. И, казалось, нашла. Все соответствовало: и внешность, и профессия (он как раз тогда учился на последнем курсе ее же, искусствоведческого отделения), и общие интересы, и склад характера.

Ее родители обрадовались. Может быть, боялись они в глубине души, что Маня подыщет в конце концов Леночке жениха-иностранца, уедет тогда дочечка в дальние края, останутся они одни-одинешеньки. Естественно, они радостно приветствовали именно такой выбор дочки.

Родители жениха Славы, в свою очередь, приветствовали невесту сына с явным энтузиазмом. Они были из простых – отец работал мастером в цехе огромного завода, мать там же – бухгалтером. Сын потянулся к искусству, они не отговаривали, но тревожились: полез к чужим, как бы не обжечься. В родителях невесты они видели необходимую профессиональную поддержку для своего талантливого и целеустремленного парня, а сама невеста казалась по всем меркам просто образцовой. Ну, может быть, чуть-чуть слишком юной. Может, хорошо бы, чтобы не студенткой, а молодым специалистом уже была. Но не бывает же все-все идеально. Ничего. Выучится – вон какая старательная и серьезная. Точь-в-точь их Славик.

Зажили молодые в родительском доме Лены, что само собой разумелось: предки жениха с его младшим братом ютились в двух небольших комнатах окраинной коммуналки, тогда как у невесты с жилплощадью наблюдался даже перебор: просторная трехкомнатная в центре на троих. По тем временам – фантастические по роскоши условия.

Лена выходила замуж всерьез и навсегда. Забеременела сразу. Пока длилась беременность, сопровождаемая упорным посещением лекций, досрочными зачетами и экзаменами, все, как ни удивительно, казалось прекрасным, правильным, единственно возможным. Наконец родился их прелестный цветочек, Маргаритка. Хлопот у Лены не прибавилось: молодой семье ринулось помогать старшее поколение. Внучка шла нарасхват: каждой паре дедов-бабок хотелось внести свой вклад в воспитание и взращивание очаровательного младенца. Рита оказалась на диво легким ребенком: здоровье хоть куда, ела по часам, в промежутках старательно спала, ночами не вопила. С молоком у молодой мамы возникли проблемы: слишком урабатывалась в своем университете. Но и это – к лучшему. Можно было не волноваться о кормлениях и целиком посвятить себя занятиям и радостям супружеской жизни.

Вполне возможно, что от хорошей надежной жизни все последующее и началось. Постепенно, потихоньку-полегоньку у молодой жены стали, как ей тогда казалось, открываться глаза на несоответствие мужа ее прежним представлениям о нем и – в целом – на тяготящее несоответствие их супружества ее четким и ясным представлениям о том, как все обязано проистекать на самом деле.

А на самом деле ожидалось следующее.

Муж должен был вечерами встречать ее у метро с букетиком цветов. Каких, зависело от сезона. Ландыши, сирень, ромашки, васильки, гвоздики, пионы, гладиолусы, тюльпаны, астры, розы – природа щедра на прекрасное. И пусть не охапку цветов, но один цветочек – в знак любви, внимания и восхищения – обязан был вручить ей. Ведь до свадьбы так и было! Почему что-то непременно меняется к худшему?

Этот цветочек создавал бы настрой.

А так никакого настроя не получалось.

Потом… Совместный ужин.

Ну, можно было бы к ужину, который она обычно очень мило сервировала, зажигала свечки в старинном подсвечнике, выходить не в домашней футболке и тапках, а хотя бы в приличной рубашке, брюках и чистых ботинках? Почему-то папа всегда так делал, не пререкаясь, не мучаясь, не обижаясь. Собственно, его и просить не приходилось о таком. Иного Лена и не помнила. Славик воспринять такие церемонии не был готов категорически. Нет, конечно, если гости, праздники и все такое подобное – это да. А так? Он же дома! А дома – что? Отдыхают! Расслабляются!

Ладно. Едем дальше. Ох, едем в края сугубо личные…

Ночи любви. Вот это и было… самое не то.

Лена четко представляла себе до свадьбы, как все это станет происходить у них. Сначала душ (или ванна), ароматная пена, легкие запахи туалетной воды.

Вот они оказываются в постели. Льется тихая музыка. Ее охватывает волнение. Супруг долгими ласками разжигает в ней огонь страсти. Она тоже ласкает его. Притяженье любви… Оно становится неодолимым… Вот они уже сливаются в сладостном объятии. Задыхаются от безграничного счастья и неземного блаженства.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация