Анна, не оглядываясь, продолжала нестись вперед. Филип вдруг поймал себя на том, что, несмотря на всю трагичность их положения, он совершенно спокоен. Уж если эта девушка не боится ничего на свете, то ему ли дрожать!
«Ты лучше всех!» – подумал он, любуясь своей отважной спутницей.
Он оглянулся. Преследователи отставали все заметнее. В сердце рыцаря крепла надежда. И вдруг, бросив взгляд через плечо, он заметил, что со стороны селения, которое они только что миновали, показался новый отряд. Всадник, возглавлявший преследователей, осадил свою лошадь и что-то закричал подоспевшим воинам, указывая на беглецов. После этого новый отряд сорвался с места и, словно стальной поток, влился в погоню. Свежие кони преследователей быстро сокращали выигранное прежде беглецами расстояние.
Филип пригнулся к луке седла и ударил измученного коня шпорами. Кумир жалобно заржал, но ускорить бег уже не мог.
Промелькнула небольшая роща, блеснула речная вода. Филип услышал громкий возглас Анны. Он поднял голову. Вот он, «Летучий» – легкий, покачивающийся на волнах у крохотной пристани!
Позади слышались вопли погони, в воздухе свистели стрелы. Филип сцепил зубы и мысленно предал себя в руки Божьи. Спасение было так близко, но кони едва шли.
Внезапно сердце у Филипа упало. Рыжая лошадь Анны взвилась на дыбы, пронзенная стрелой, и рухнула наземь. Девушка, перелетев через голову лошади, кубарем покатилась по земле и осталась неподвижно лежать. Филип ринулся к ней. Анна попыталась встать. Рыцарь схватил ее протянутые руки и перебросил девушку через луку седла. С двойной ношей Кумир двигался медленно и тяжело, слышалось его хриплое, похожее на стон, дыхание.
– Держись, дружище!
В это мгновение Майсгрейв с ужасом увидел, что неподвижно стоявший у берега корабль начал медленно отчаливать. Были отданы швартовы, убраны соединявшие корабль с берегом сходни. Капитан Джефрис, решив, что беглецам пришел конец, не стал рисковать и спешил убраться.
– Господи Иисусе! – взмолился Филип. – Не оставь детей Твоих!
Рядом раздался спокойный голос Фрэнка:
– Скачите, сэр. Берег тут высок, вы сможете прыгнуть на борт. Спешите, а я пока задержу этих псов.
– Что ты надумал? – крикнул Филип на ходу. Он не мог придержать коня, ибо дорожил каждым мигом – его ноша была слишком драгоценна.
– Прощайте! – долетел сзади голос Фрэнка. – Я хочу поквитаться с ними за Гарри.
Пристань была уже рядом. И хотя матросы не слишком спешили выполнить приказ капитана, заинтересованные развитием событий на берегу, с десяток футов отделяли корабль от берега. У Филипа не оставалось выбора. Он сжал бока Кумира, и верный конь с неистовым ржанием взвился в воздух. Мгновение – и его копыта ударили в деревянный настил палубы. Почти сразу конь пал на колени. Филип едва удержался в седле, но затем спрыгнул с него и бережно поставил на ноги девушку. Их окружили матросы, восхищенные отвагой беглецов. Филип, отстранив их, прошел к торопливо отдававшему приказания Джефрису. Тот слегка попятился под устремленным на него пристальным взглядом темных от гнева глаз рыцаря. Филип отвел локоть, и его кулак врезался в челюсть капитана. Пес рухнул на мостик как пустой мешок и, когда рыцарь приблизился, сжался в комок, ожидая новых побоев. Однако рыцарь, наклонившись, рванул его к себе и поставил на ноги.
– Это за то, что ты пытался нарушить наш договор, – глухо сказал он, а затем снял с пальца перстень королевы и вложил его в ладонь капитана. – Теперь поспеши, ибо, клянусь Днем Страшного суда, с той минуты, как мы на этом корабле, у нас с тобой один конец.
Словно очнувшись, Пес заорал на толпящихся матросов. Корабль, разворачиваясь, вышел на середину реки, и на мачтах заполоскались, набирая ветер, полные паруса.
Анна Невиль стояла на корме, вцепившись в фальшборт, и не отрываясь глядела на берег.
Там, на узкой тропе, шла настоящая бойня. Филип не успел заметить, откуда у Фрэнка появилась в руках толстая суковатая дубина величиной с добрую оглоблю. Но орудовал он ею как перышком. Лучший боец на палках в Пограничье, Фрэнк Гонд отшвырнул меч и явил все свое непревзойденное мастерство. Перегородив конем тропу, он, со свистом вращая дубиной над головой, разил ею направо и налево, валил всадников, прошибал им головы вместе с касками, сшибал ударами дубины с ног лошадей. Никого из противников он не подпускал близко, сам же косил их, как колосья на поле. Его сила казалась чудовищной. Один человек теснил целый отряд. Противники пятились, пытались парировать удары, но никто не мог выдержать натиска этого страшного бойца. Ржали кони, в ужасе вопили люди:
– Спасайтесь! Это сам сатана!
Наконец кое-кто побежал прочь. Земля вокруг Фрэнка была усеяна трупами людей и лошадей. Стонали изувеченные.
Анна неистово закричала в буйном восторге. Глаза ее сверкали.
– Рази их, мой славный Фрэнк! Гони эту свору хромого горбуна!
Положив руку на плечо девушки, Филип почувствовал, что она дрожит от возбуждения. Внезапно она ахнула и застыла.
Из задних рядов нападающих кто-то, улучив момент, метнул во Фрэнка короткое копье. Анна не видела, куда оно попало, но вздрогнула, заметив, что ратник пошатнулся, затем резко вырвал копье из раны и сломал древко. Он еще держался в седле и даже смог разбить голову первому же пытавшемуся приблизиться всаднику. Фрэнк продолжал сражаться! Это казалось невероятным! Однако теперь он все чаще промахивался, с трудом удерживал свою палицу, покачиваясь в седле.
– Беги же, Фрэнк! – стонала Анна. – Беги, скачи, пока не поздно!
Фрэнк поднял дубину, но не удержал равновесия и выпал из седла. Анна страшно вскрикнула. Она заметила, что всадники на миг замешкались, увидев, как враг вновь поднимается на ноги. Фрэнк шел на них, держа свое смертоносное оружие, и даже до корабля долетал его полный ярости рык. Один из верховых замахнулся на него мечом, но тут же упал, сраженный чудовищным ударом дубины. Казалось, на это ушли последние силы Фрэнка, ибо он тут же опустился на колени. Палица выпала у него из рук.
И тотчас с десяток воинов окружили его. Анна видела, как они вскидывают и опускают копья, и в следующий миг извивающееся тело Фрэнка поднялось в воздух. Он был еще жив, хватался за древки копий, словно стремясь вырвать их из рук своих убийц. Затем конвульсивная дрожь сотрясла его тело, и он затих.
Анна стояла окаменев, и только когда все было кончено, молча уткнулась в грудь Филипа. Из толпы наблюдавших за схваткой матросов доносились невольные возгласы. Корабль, набирая ход, летел по речной глади, и вскоре место последней битвы Фрэнка Гонда скрылось за береговой излучиной.
Филип смотрел вдаль. На его плече безутешно рыдала Анна. Рыцарь бережно коснулся ее щеки и глубоко вдохнул сырой речной воздух. Он смотрел на проплывавшие мимо берега, на остроконечную колокольню вдали, на полоски зеленеющих полей. Он покидал эту землю, став ее врагом и изгнанником. Как много изменилось с той поры, когда в ослепительный солнечный день он выехал из городских ворот Йорка! С ним были все его люди, рядом скакал смешливый мальчишка Алан Деббич… Филип взглянул на девушку. Из всех его спутников судьба сохранила лишь ее. Лишь им двоим суждено было до конца пройти этот страшный кровавый путь, в конце которого – неизвестность.
