Ричард легко улыбнулся.
– И то, что она скрывается под именем Алана Деббича, вы тоже отрицаете? Не стоит упорствовать, святой отец. Тут, кажется, все ясно.
Епископ невозмутимо поиграл четками.
– Алан Деббич действительно является моей племянницей, переодетой в мальчишку. Грешно, конечно, девице носить штаны и кинжал за поясом, но преподобный отец Ингильрам, видимо, заранее отпустил ей этот грех, еще до того как двенадцать дней назад доставил ее ко мне из аббатства Киркхейм в своем портшезе.
Ричард внимал епископу, подняв одно плечо. Пальцами он машинально выбивал дробь по подлокотнику в виде львиной морды. Когда он осознал смысл сказанного, рука его на мгновение замерла. Невиль отметил это. Глостер вновь принялся выбивать дробь.
– Вы уверены в том, что говорите правду, ваше преосвященство? – негромко спросил он. – Кто может подтвердить сказанное вами?
Епископ развел руками.
– Немало людей видели его у меня во дворце… Уверен, что и в обители многим известно, что настоятель отлучался из аббатства.
– Я спрашиваю, кто может поручиться, что именно он доставил девицу? Сама она в состоянии подтвердить это?
– Если вы ее об этом спросите, то она ответит утвердительно, – ушел в сторону епископ. – А пока достаточно ли будет моей клятвы?
– Да.
Джордж Невиль поднялся и, приблизившись к висевшему на стене распятию, простер к нему руку.
– Именем Бога, в которого верю, клянусь, что уста мои не солгали, когда я сообщил, что двенадцать дней назад настоятель аббатства Киркхейм прибыл ко мне с девицей Анной Невиль, переодетой в мужское платье. Всем своим видом и речами преподобный отец Ингильрам дал понять, что старается уберечь ее от вас, ваше высочество.
Про себя же Невиль подумал: «Прости мне, Господи, эту месть. Но если бы все вышло, как того желал Ингильрам, я бы все отрицал и уже через час висел бы на дыбе с вывороченными суставами и порванными сухожилиями».
Глостер глядел куда-то в сторону. На его щеках напряженно ерзали желваки. Наконец он повернулся к епископу:
– Хорошо. С этим я сам разберусь. Однако вернемся к вашей племяннице. Я бы желал встретиться с ней, и как можно скорее.
Епископ поиграл четками.
– О, с этим дело обстоит куда хуже. Боюсь, при всем своем желании я не смогу устроить эту встречу.
– Что вы хотите сказать?
– Ныне Анны Невиль нет в Йорке. Нет ее и в Йоркшире. Увы, моя племянница так рвалась к отцу, что я решил пойти ей навстречу и отпустил Анну во Францию.
Ричард недоуменно посмотрел на епископа.
– Клянусь небом, вы славно пошутили, ваше преосвященство! Как вы могли это сделать, если за вами неотступно следили мои люди и они утверждают, что в эти дни никто из ваших приближенных или слуг не покидал пределов епархии. Не могли же вы отправить пятнадцатилетнюю девушку в путешествие, полное ужасных опасностей, в одиночестве?
– А почему вы решили, сын мой, что я отослал ее со своими людьми? О нет. Я дознался, что король отправляет во Францию к Уорвику с каким-то поручением сэра Филипа Майсгрейва, и просил этого достойного рыцаря оказать мне услугу, взяв с собой некоего отрока – Алана Деббича.
Глостер вскочил так резко, что опрокинул кресло. Пламя в печи взметнулось, отбросив на стену его огромную тень.
– Клянусь брюхом Господним, вы сейчас солгали, святой отец! – хрипло вскричал он. Глаза его сузились, кровь отхлынула от щек, и из оливково-смуглой кожа герцога стала пепельно-серой.
Епископ невольно перекрестился. «Сейчас кликнет палачей», – с ужасом подумал он.
– Клянусь, что говорю правду.
Глостер внезапно сник. Он молча поднял кресло и уселся, устремив неподвижный взгляд на огонь. Повисла тишина. Герцог словно начисто забыл о присутствии епископа.
Да, ему стало ясно, что священник не лжет. Об отряде Майсгрейва вплоть до последнего времени он знал все: сколько в нем человек, где они проезжали, где останавливались. Джон Дайтон регулярно сообщал это при посредстве почтовых голубей. И действительно, в донесениях было упоминание о том, что среди людей Майсгрейва есть юный паж, Бог весть зачем взятый рыцарем в дорогу.
«Это немыслимо, немыслимо, – твердил себе Глостер. – Ни одна женщина не может преодолеть такой путь!» Но потом, представив леди Анну, он подумал, что эта девушка не походит на других.
«Дьявол, как же это? – свирепо рассуждал герцог. – Майсгрейв везет Уорвику письмо, в котором мы шантажируем его жизнью любимой дочери, и одновременно доставляет ее саму! Гром и молния! Представляю, какой разразится скандал! Всем чертям в аду станет жарко!»
Ричард подумал и о последнем послании Дайтона, в котором тот сообщал, что утратил след Майсгрейва в Кембриджшире. Пуп дьявола! Где же искать? Ибо теперь найти его столь же важно, как и сохранить честь дома Йорков. Проклятье, что же делать?!
Ричард сжал голову ладонями, попытался сосредоточиться и обдумать положение. Епископ сидел не шевелясь, беззвучно бормоча слова молитв.
Через какое-то время в дверь негромко постучали. Поглощенный своими мыслями, Глостер не услышал. Однако, когда стук настойчиво повторился, он встрепенулся. Ведь он разрешил беспокоить себя лишь в случае, если прилетит голубка с посланием от Джона Дайтона. Герцог вскочил и бросился к двери.
– Что? Известия?
Рэтклиф поклонился и протянул его светлости крошечную, свернутую в трубочку бумажку. Ричард собирался было ее прочесть, но внезапно вспомнил о епископе. Тот сидел, не поворачивая головы и по-прежнему перебирая четки. Какое-то время Ричард глядел на него, размышляя: «Его преосвященство весьма знатен. И популярен, несмотря на то что он брат Уорвика, а может, именно благодаря этому. Я бы мог раздавить его, но это наделает много шума. Ведь у епископа Йоркского много покровителей, начиная с самого папы и кончая нашим венценосным братцем. К тому же, даже отослав Анну из Йорка, он не столь виновен, как это животное Ингильрам».
При мысли об аббате лицо Ричарда исказила гримаса ярости, и епископ, на которого пристально глядел горбун, решил, что пробил его последний час. Когда же герцог неожиданно мягким голосом сообщил ему, что не смеет более его задерживать, он в первую минуту даже не поверил своим ушам. Однако ничем не проявил смятения и учтиво простился с герцогом, благословив его напоследок. И лишь перешагнув порог подземелья, епископ на миг прислонился к холодной стене, дабы немного прийти в себя и унять дрожь в коленях.
Едва за епископом захлопнулась дверь, Глостер торопливо развернул записку. В ней было всего три фразы, но каждая кинжалом пронзила его.
«Майсгрейв находится в Уорвик-Кастл. Анна Невиль там же. О письме ничего неизвестно».
Глостер без сил рухнул в кресло. Ситуация была ужасной. Он сжал руками виски и так провел несколько часов. Пламя в печи угасло и покрылось пеплом. Из углов потянуло сыростью и прелью. Совсем рядом завозилась крыса, послышался ее омерзительный визг. Ричард не шевелился, он не чувствовал холода, не замечал сгустившегося мрака. Он словно окаменел.
