И наземь низвергает Бога!
О ты, всех Ангелов мудрейший, славный гений,
О Бог развенчанный, лишенный песнопений!
Мои томления помилуй, Сатана!
Владыка изгнанный, безвинно осужденный,
Чтоб с силой новою воспрянуть, побежденный!
Мои томления помилуй, Сатана!
Ты, царь всеведущий, подземных стран владыко,
Целитель душ больных от горести великой!
Мои томления помилуй, Сатана!
Для всех отверженцев, всех парий, прокаженных
Путь указующий к обителям блаженных!
Мои томления помилуй, Сатана!
Любовник Смерти, Ты, для нас родивший с нею
Надежду, — милую, но призрачную фею!..
Мои томления помилуй, Сатана!
Ты, осужденному дающий взор холодный,
Чтоб с эшафота суд изречь толпе народной!
Мои томления помилуй, Сатана!
Ты, знающий один, куда в земной утробе
Творцом сокровища укрыты в алчной злобе!
Мои томления помилуй, Сатана!
О ты, чей светлый взор проникнул в арсеналы,
Где, скрыты в безднах, спят безгласные металлы!
Мои томления помилуй, Сатана!
Ты, охраняющий сомнамбул от падений
На роковой черте под властью сновидений!
Мои томления помилуй, Сатана!
Ты, кости пьяницы, не взятые могилой,
Восстановляющий магическою силой!
Мои томления помилуй, Сатана!
Ты, дух измученный утешив новой верой,
Нас научающий мешать селитру с серой!
[114]
Мои томления помилуй, Сатана!
О ты, на Креза
[115]
лоб рукою всемогущей
Клеймо незримое предательски кладущий!
Мои томления помилуй, Сатана!
Ты, развращающий у дев сердца и взгляды
И их толкающий на гибель за наряды!
Мои томления помилуй, Сатана!
Ты, посох изгнанных, ночных трудов лампада,
Ты, заговорщиков советчик и ограда!
Мои томления помилуй, Сатана!
Усыновитель всех, кто, злобою сгорая,
Изгнали прочь отца из их земного рая!
Мои томления помилуй, Сатана!
МОЛИТВА
Тебе, о Сатана, мольбы и песнопенья!
О, где бы ни был ты: в лазурных небесах,
Где некогда царил, иль в адских пропастях,
Где молча опочил в час страшного паденья, —
Пошли душе моей твой непробудный сон
Под древом роковым добра и зла познанья,
Когда твое чело, как храма очертанья,
Ветвями осенит оно со всех сторон!
СМЕРТЬ
CXXI
СМЕРТЬ ЛЮБОВНИКОВ
Мы ляжем, как в гроба, в глубокие диваны,
Цветов тропических расставим вкруг леса —
Для нас соткали их иные небеса —
И ложе смертное обвеет запах пряный!
Два сердца верные, последний жар храня,
Зажгутся пламенем двух факелов широких,
И в глубине двух душ, как двух зеркал глубоких,
Скользнут два отблеска ответного огня!
В тот вечер розовый, таинственно-лазурный
Мы все мерцания в единый луч сольем,
Как в долгий, тяжкий стон — слова разлуки бурной!
О верный Ангел наш, ты к нам приди потом,
Открой с улыбкой дверь в покой любви печальный,
Зажги померкший свет и тусклый лик зеркальный!
CXXII
СМЕРТЬ БЕДНЯКОВ
Лишь Смерть утешит нас и к жизни вновь пробудит,
Лишь Смерть — надежда тем, кто наг, и нищ, и сир,
Лишь Смерть до вечера руководить нас будет
И в нашу грудь вольет свой сладкий эликсир!
В холодном инее и в снежном урагане
На горизонте мрак лишь твой прорежет свет,
Смерть — ты гостиница, что нам сдана заране,
Где всех усталых ждет и ложе и обед!
Ты — Ангел: чудный дар экстазов, сновидений
Ты в магнетических перстах ко всем несешь,
Ты оправляешь одр нагим, как добрый гений;
Святая житница, ты всех равно сберешь;
Отчизна древняя и портик ты чудесный,
Ведущий бедняка туда, в простор небесный!
CXXIII
СМЕРТЬ ХУДОЖНИКОВ
Не раз раздастся звон потешных бубенцов;
Не раз, целуя лоб Карикатуры мрачной,
Мы много дротиков растратим неудачно,
Чтоб цель достигнута была в конце концов!
Мы много панцирей пробьем без состраданья,
Как заговорщики коварные хитря,
И адским пламенем желания горя —
Пока предстанешь ты, великое созданье!
А вы, что Идола не зрели никогда!
А вы, ваятели, что, плача, шли дотоле
Дорогой горькою презренья и стыда!
Вас жжет одна мечта, суровый Капитолий
[116]
!
Пусть Смерть из мозга их взрастит свои цветы,
Как солнце новое, сверкая с высоты!
CXXIV
КОНЕЦ ДНЯ
В неверных отблесках денницы
Жизнь кружит, пляшет без стыда;
Теней проводит вереницы
И исчезает навсегда.
Тогда на горизонте черном
Восходит траурная Ночь,
Смеясь над голодом упорным
И совесть прогоняя прочь;
Тогда поэта дух печальный
В раздумьи молвит: «Я готов!
Пусть мрак и холод погребальный
Совьют мне траурный покров,
И сердце, полное тоскою,
Приблизят к вечному покою!»
CXXV
МЕЧТА ЛЮБОПЫТНОГО
К Ф.Н.
[117]
