— Ты же озяб, переоденься. — Луиджи протянул ему сухую
одежду.
— Вот это мне больше нравится, чем петля вашего каната. —
Мигель с благодарностью принял дар.
Послышались чьи-то шаги. Вошел третий спутник Луиджи и
Мигеля.
— Ветер усиливается, — обратился он к Луиджи.
— Не мне, теперь командир вот он. — Минелли показал рукой в
сторону переодевавшегося Гонсалеса. Вошедший сделал шаг вперед.
— Марк Гоффман, — представился он, по-военному щелкнув
каблуками.
— Очень приятно — Мигель Гонсалес. Черт побери, эта рубашка,
кажется, мне немного мала. Так что вы сказали насчет погоды?
— Ветер усиливается, — повторил Марк.
— Вы знаете, куда мы идем?
— Да, мы получили вчера шифровку. Снять вас с мыса
Санта-Мария-де-Леути и следовать в Дубровник.
— Отлично. Вот и выполняйте приказ в точности. Снять вы меня
сняли, теперь следуйте в Дубровник. Ну, а ветер? Постарайтесь что-нибудь
придумать, чтобы не так сильно качало, а то завтра я не смогу встать на ноги.
— Нам придется несколько сойти с курса, герр Гонсалес.
— Делайте как считаете нужным. Я абсолютно не разбираюсь в
этой морской галиматье. Вы наш капитан, вот и выбирайте лучший путь.
Марк снова щелкнул каблуками и вышел.
— Вот человек! — Луиджи проводил его восхищенными глазами. —
Два дня с ним на борту, а он еще ни разу не произнес больше двух предложений.
— Будем считать, что и тебе повезло. Я постараюсь говорить
за двоих.
— Я это уже понял, — осклабился Луиджи.
— Кстати, ты ведь Луиджи Минелли, значит, ты обязан отлично
говорить на итальянском, это ведь теперь твой родной язык. Так что, будь добр,
говори со мной только на итальянском. И мне хорошо, пройду с тобой практику, и
тебе неплохо, будешь говорить на языке, который по паспорту считается для тебя
«родным». Ну, кажется, все, переоделся, — добавил он уже по-итальянски.
— Тогда давай сюда, здесь теплее. Кофе или чай? — предложил
Луиджи.
— Давай чаю.
Отхлебывая обжигающий напиток, Гонсалес почувствовал, как
приятное тепло разливается по всему телу.
— Ну, ближе к делу. Шифровку получили?
— Да. Предписывалось заехать за тобой и в Дубровник. Шеф
там. Подробности операции должен сообщить мне ты.
— Сообщу. — Мигель, допив чашку, поставил ее на столик.
— Еще?
— Не надо. Лучше слушай, — он отодвинул чашку от себя. —
Произошла утечка информации. Кому-то стало известно, что в сектор «С-14» на
смену замолчавшему инспектору посылается новая группа. И не просто известно.
Нашего шефа Дюпре едва не… Как это по-итальянски?.. Не пришили в Белграде. Но
он успел унести ноги. К сожалению, связной оказался не столь проворен, и теперь
его холодное тело находится в морге Белграда.
Луиджи недоверчиво хмыкнул.
— Убили и связника?
— В том-то и дело. А это значит, что утечка произошла не из
сектора «С-14», а из нашего отдела. Вот такая история. Ты понимаешь, знали
буквально все: кто такой Дюпре, адрес его гостиницы, кто с ним встретится, где,
когда. А это значит, что теперь у нас с тобой будет несколько заданий.
Во-первых, основное — контроль сектора «С-14». Во-вторых, установить, почему
замолчал инспектор со своими людьми, и, наконец, если возможно, выяснить, где и
когда произошла утечка информации. Кроме нас троих, к нам будет подключен
специальный координатор регионального комиссара. Кто он, я пока не знаю.
Координатор встретит нас на месте и будет знать всех в лицо. Ну, кажется, все.
Теперь понятно?
— Как будто. — Луиджи мотнул кудлатой головой.
— Значит, сейчас главное — снять Дюпре и взять его на борт
нашего «крейсера».
— Это как раз нетрудно, — Минелли говорит быстро и энергично
жестикулирует, — мы же знаем его в лицо, а он знает нас. Подойдем к берегу и
возьмем его на борт. В этом районе полным-полно туристических судов, с
документами у нас полный порядок.
— С какими документами? Во-первых, Дюпре разыскивают те, кто
хотел бы вернуть ему небольшой должок по Белграду. Кстати, они не оставят без
внимания и нас. Во-вторых, с ним, вероятно, очень хочет познакомиться
югославская полиция. После того как он исчез из Белграда, а в дверях его номера
осталось полтора десятка пулевых отверстий, сам понимаешь, любопытство полиции
очень возросло, и ей тоже хочется поближе познакомиться с нашим шефом. И,
наконец, в инструкции особо оговаривается, что мы, по возможности, не должны
привлекать к себе внимания.
— Да, но зайти в Дубровник мы должны, а там наш катер будет
на виду.
— Вот и надо подумать, как лучше вытащить нашего шефа из
этого рая.
— Почему «рая»?
— Я вспомнил Марко Поло. Он сказал: «Если есть рай на земле,
то он в Дубровнике!»
Дубровник. День пятый
Яркое изумрудное море расстилалось большим зеленым ковром до
самого горизонта. Ослепительно светило майское солнце. Отовсюду доносились смех
и шум двигающихся туристических групп. Насчитывающий не более сорока тысяч
человек город обслуживал почти полмиллиона туристов в год. Построенный на
обрывистом мысе над морем, этот город-музей привлекал внимание своей
удивительной красотой. Его мощенные камнем узенькие улочки, огромные каменные
стены с величественными башнями, красивейшие площади с фонтанами, дворцы,
построенные в стиле барокко и позднего Ренессанса, — город не напрасно считался
жемчужиной Адриатики. Человек, раз попавший сюда, навсегда сохранял в душе
очарование этого живописного края.
Дюпре стоял на возвышенности и смотрел на город. В белых
лучах солнца, высвечивающих контуры монастырей и церквей, Дубровник казался еще
красивее. Шарль задумчиво оглядывал город, прекрасно понимая, что эта красота
не сулит ему спокойной жизни.
Хотя это он понял гораздо раньше — там, в Белграде. Игра
пошла нешуточная. Убийство связного и налет в гостинице совершены явно
профессионалами, людьми, превосходно осведомленными, с кем имеют дело. А он до
сих пор не знает, кто они. Дюпре понимал: сейчас идет грязная игра и козыри не
в его руках. Главное теперь — выбраться живым отсюда, это единственное, на что
он должен ориентироваться.
В кармане у него, кроме французского паспорта, был и паспорт
на имя господина Рейхенау, коммерсанта из Мюнхена. А под левой рукой приятно
давила тяжесть новенького «венуса». Этот пистолет был уже давно принят на
вооружение специальными отрядами по борьбе с терроризмом в некоторых странах.
Главная его особенность заключалась в невероятной скорострельности. За 0, 6
секунды стрелявший успевал выпустить всю обойму — все пятьдесят патронов.
