Дюпре никогда не переводил оружие на положение «автомат».
Ему просто не нужна была подобная скорострельность. Пистолет был очень надежен,
а это самое главное, вот почему у связного на резервной явке Дюпре выбрал
именно его. Он мог, конечно, воспользоваться своим паспортом на имя господина
Рейхенау и выехать из Белграда. Но у него не было полной уверенности, что его
«визитеры» не знают его в лицо. А пистолет с собой в самолет не протащишь и таможенникам
ничего не объяснишь.
Эти три дня он отсыпался в поездах, курсирующих по стране. В
купе не проверяли документов, и Дюпре, неизменно бравший все три места, мог
спокойно, относительно спокойно, выспаться, не опасаясь непрошеных гостей. В
поезд Шарль вскакивал каждый раз на ходу, причем в другой вагон, и только затем
переходил в свой. Удивленному проводнику Дюпре объяснял, что его товарищи,
очевидно, запоздали, как, впрочем, опоздал и он сам, но билеты у него и он
просит никого не впускать. Его наивный сербский язык, на котором он с трудом
изъяснялся, помогал куда меньше, чем долларовая бумажка. Проводник согласно
кивал головой и оставлял его в покое.
Сегодня утром он прибыл в Дубровник. В три часа дня
подошедший катер должен забрать его с берега. Каким образом? Он этого пока не
знал. Предусмотревшее, казалось, все, его начальство и в мыслях не могло
допустить, что охотиться будет не он, а за ним. И что прятаться будут не его
преследователи, а он — региональный инспектор «голубых ангелов». «Кто они? —
снова поймал себя на назойливой мысли Дюпре. — Кто?» Он этого пока не знал. Но
уже сейчас он не сомневался, что задачи, стоящие перед ним в секторе «С-14»,
будут особенно сложными и непредсказуемыми.
Шарль поднял бинокль, приобретенный им в одном из магазинчиков
города. Так. Катер на месте. Интересно, как он сумеет подойти к нему? Ведь и
те, другие, могут быть осведомлены об их вояже. Дюпре, опустив бинокль, зашагал
вниз. Может быть, они и не знают о катере. Нет. Наверняка знают. Не надо себя
обманывать, подумал он. Итак, встречать его будут у причала. Засекут, когда он
будет переходить на катер, а потом перебьют всех. Нельзя так рисковать. А ведь
я рискую не только своей жизнью. Дюпре чуть замедлил шаг. Должен же быть
какой-то выход. Должен. Профессионалы не разрешат ему дойти до катера, в этом
он может не сомневаться.
По-моему, я недооценил их, тревожно подумал Шарль, неужели
они будут стрелять? Он ощупал пистолет, увидев, как двое высоких мужчин
одновременно шагнули к нему.
— Господин Дюпре? — спросил один из них, улыбаясь,
по-французски.
Совсем не похоже, что он собирается стрелять. Да и спутник
его не держит рук в кармане. Значит, у нас равные шансы.
— С кем имею честь? — спросил он по-немецки.
— Органы безопасности, — говоривший полез во внутренний
карман.
Шарль напрягся. Все правильно. Его собеседник достал
удостоверение. Дюпре усмехнулся. Ему почему-то стало весело.
Об этой опасности он совсем забыл.
— Вы ошиблись, господа, я герр Рейхенау из Мюнхена. Вот мой
паспорт.
— Господин Рейхенау, возможно, мы ошибаемся, но просим вас
уделить нам немного времени. Мы обязаны задать вам несколько вопросов. Поймите,
это наш долг, — уже по-немецки произнес его собеседник.
Ну, что ж, это уже маленькая победа. Документы у него в
порядке. Опасаться нечего. Разве что ему устроят очную ставку с той горничной.
Но и это вряд ли. Единственное, что могут сделать, это выслать из страны. Хотя
для него и это неплохо.
— С удовольствием, господа, — произнес он.
— Здесь недалеко, — успокоили его.
Дюпре пожал плечами и благоразумно промолчал. Спокойно. Что
делать в подобных случаях? Допустить, чтоб его опознали, нельзя. А что делать?
Будь на его месте его преследователи, он бы выпустил всю обойму, не церемонясь,
но сейчас? В конце концов, в чем виноваты эти симпатичные ребята? Они ведь тоже
выполняют свой долг, как и он. Стоп! Откуда они знают, что он попадет в
Дубровник? Не случайно же его опознали, узнали. Опять утечка. Не много ли для одного
случая? — подумал Шарль. Не много ли? А может, я все-таки недооценил своих
преследователей? И зачем им меня убирать? Тоже Джеймс Бонд. Можно просто
сообщить, что я агент одной иностранной державы. Пулевые отверстия в номере
Белграда и мое поспешное бегство говорят сами за себя. Сколько осталось до
трех? Двадцать минут. Так, что же делать? Уже за один пистолет его могут
надолго засадить в тюрьму. Черт возьми, должен же быть выход! Они шли по городу
пешком. Езда в этой части города на машинах была запрещена. Мимо сновали
туристы, гогочущие, кричащие, вечно куда-то торопящиеся.
Дуло пистолета показалось так стремительно, что даже Шарль
не успел отпрянуть. Реакция его высокого собеседника оказалась мгновенной. Он
успел лишь толкнуть Дюпре. В следующее мгновение он уже падал на землю,
сраженный сразу четырьмя выстрелами. Его товарищ успел достать пистолет,
отпрыгнуть в сторону и сделать один выстрел явно невпопад. Наверно, у него было
«неудовлетворительно» по огневой, почему-то успел в этот момент подумать Дюпре.
Кровь из простреленной головы неудачливого стрелка брызнула
прямо на камни. Как в кино, мелькнула мысль у Шарля, но руки, уже автоматически
доставшие пистолет, делали свое дело. Убитый на какое-то мгновение отвлек
внимание всех трех нападавших, и этого оказалось достаточно.
Спокойно, как на учениях, он послал первую пулю. Первый мой
выстрел за последние три месяца, с неожиданным удовольствием отметил Дюпре,
увидев, как тяжело осел один из нападающих. Прохожие с воплями разбегались кто
куда, не смея даже высунуться из укрытия. Дюпре выстрелил еще несколько раз.
Интересно, есть все-таки в этой стране полиция или нет? —
подумал Дюпре, когда еще две пули чиркнули прямо у носа. Третья пуля свистнула
у уха. Сейчас из меня сделают ситечко. Надо уходить.
В этот момент с соседней улицы послышался свист. Вот,
кажется, и блюстители, мрачно подумал Шарль и, заметив, как один из нападающих
дернулся, послал пулю точно в шею. Дернувшись еще несколько раз, человек затих.
Третий, сделав два быстрых выстрела, не выдержал и, вскочив, бросился бежать.
Дюпре поднял пистолет. Черт, неужели уйдет?
Убегавший, однако, внезапно остановился, раскинул руки и
неловко ткнулся в мостовую. Маленькое пятно расползалось у его головы. Это еще
кто, кто стрелял? Дюпре тревожно огляделся. У противоположного края стоял
высокий парень. На его оружии был глушитель. Кажется, он делает какие-то знаки.
Да это же Луиджи! Хорошо, что я его узнал, прежде чем продырявить.
— Господин Дюпре, быстрее, быстрее! Сейчас здесь будет
полиция.
Дюпре обернулся к югославам. Первый, неловко шевельнувшись,
открыл глаза.
— Вы живы? Превосходно. Я очень рад. Раненый застонал:
— Кто вы?
— Я тоже выполняю свой долг, как и вы. Простите, что не могу
вам помочь. Но ваши люди уже бегут сюда.
