– Точно, – согласилась Чарли. – Ты теперь больше зарабатываешь и можешь позволить себе более удобную квартиру. Где-нибудь в нашем районе!
– Пока еще не ясно, получится с работой или нет, – вздохнула я. – А поиски новой квартиры могут затянуться.
– Мы не против, – настаивала Чарли. – Правда, Ульрих, ведь нам это совсем не сложно?
– Правда, – уверенно подтвердил Ульрих.
Я была искренне растрогана, и мне опять захотелось плакать.
– Я тоже очень, очень люблю вас обоих.
– Хорошо, – обрадовалась Чарли. – Тогда, пожалуйста, больше никогда себя не убивай, слышишь?
Я просто обязана была рассказать Лулу о нападении Патрика – как потом она распорядится информацией, это уж ее дело. Если честно, в самом факте, что охваченный плотским желанием Патрик под ником otboyniymolotokЗ1 когда-то бороздил просторы всемирной паутины и принуждал женщин в кафе трогать его – боже мой! – молоток, я ничего предосудительного не видела. У всех в жизни есть свои темные пятна. Но мое мнение о нем резко ухудшилось с момента нашего разговора: я поняла, что он просто отвратительный, лживый шовинист и ублюдок.
Так что я позвонила Лулу.
– Лулу, теперь я точно знаю, что Патрик и otboyniymolotokЗ1 – это один и тот же человек, – без лишних слов выпалила я. – Он мне недавно сам об этом сказал.
– Я знаю, о чем вы с ним говорили, – спокойно откликнулась Лулу. – Патрик мне сразу же обо всем рассказал.
– Да что ты? Странно. Мне он заявил, что все будет отрицать и что ты веришь ему больше, чем мне.
– Герри, ты моя младшая сестра, и я очень хорошо к тебе отношусь, но тут ты заходишь слишком далеко. Одно дело, что тебе нравится Патрик и что ты клеишься к нему, и совсем другое, когда
ты наговариваешь на него такие ужасы, чтобы нас с ним разлучить.
– Что? Да я никогда не стала бы клеиться к этому типу, ты что, спятила? Не знаю, что он там тебе наговорил, но это... – Это была такая чушь, что я не смогла сдержаться и расхохоталась. Но – сейчас о главном, не время вдаваться в подробности. – Знаешь, Дулу, Патрик – настоящая скотина. Он снимал женщин в Интернете, а потом их – уж не знаю, с какими целями, – заманивал в постель размером своего молотка, а теперь не хочет в этом признаваться. – От воспоминаний, которые все еще были свежи в моей памяти, у меня опять разболелся зуб.
– Прекрати, – рассердилась Лулу. – Я знаю, что у тебя сейчас в жизни сложный период, но это – просто извращение какое-то!
– Правильно, извращение. Он меня вообще не узнал – со столькими женщинами он встречался. Он даже не помнит, отношусь ли я к тем, с которыми он переспал, или к тем, кто ответил ему отказом. Последних, наверное, набралось немало потому, что этот номер «Потрогай у меня здесь», который он проделал в кафе, был просто отвратителен.
– Все, я кладу трубку, – заявила Лулу строгим учительским тоном. – Я на тебя не сержусь, но хочу прекратить этот разговор.
– Бьюсь об заклад, он в длину не тридцать один сантиметр, – добавила я, но Лулу уже повесила трубку. – И до отбойного молотка ему наверняка тоже далеко.
Когда я рассказала об этом Чарли, она только посмеялась:
– Твоя сестра – взрослый человек, и, если она хочет в мужья этого гнусного интернет-трахальщика, это ее выбор.
Ну ладно, хорошо. Значит, с этим мы разобрались. Остается тайная встреча с Оле.
Когда я на следующий день ждала его в кафе «У Фассбиндера», зуб у меня все еще болел. До этого неприятная тянущая боль всегда быстро прекращалась, но теперь я не могла больше обманывать себя, выдавая зубную боль за какой-то фантом.
Несмотря на это, я положила в свой латте макиато пол-ложки сахара, нервно оглядываясь по сторонам, не сидит ли где-нибудь в засаде Миа, готовая выпустить в меня ядовитую стрелу. На улице стоял прекрасный майский день, и я устроилась за столиком на улице с видом на церковь Святого Апостола.
Оле влетел в кафе с опозданием всего в пять минут. Его кабинет был совсем близко, практически за углом.
– Маленький упрямец отказывался открывать рот, – запыхавшись, произнес он. – Его мать водила его уже к трем зубным врачам, и ни у одного из них он рот не открыл. А у меня получилось. Ну, как, хорош я, а? Извини, я искренне хотел быть пунктуальным. Кстати, ты потрясающе выглядишь. Ты что-то сделала со своими волосами?
– Я их помыла, – честно ответила я. На самом деле я собиралась более основательно привести себя в порядок, но после того, как мне пришлось надеть джинсы и футболку с надписью «Подольски, я хочу от тебя ребенка», ведь ничего другого не было, – я расслабилась и не очень-то волновалась о том, как выгляжу, потому, что это было уже бесполезно.
– Жаль, что я не Подольски, – пошутил Оле, несмотря на все вышеупомянутое. – Но скажи честно, ведь я намного привлекательнее его?
– Это футболка Чарли. И я подозреваю, что в этой надписи скрыта изрядная доля иронии, – пояснила я. – Подольски для нас слишком молод. Или, точнее, мы слишком старые для него. – Зуб заболел по-настоящему, так что я схватилась рукой за щеку. – А ты, наконец, поговорил с Миа?
Оле кивнул:
– Все кончено.
Я на секунду забыла о зубе и вцепилась Оле в руку:
– Оле, мне так жаль. Значит, у Миа с ее любовником все серьезно?
– Не знаю. Об этом типе мы с ней не говорили.
– Ты хочешь сказать, Миа не захотела о нем говорить?
– Я не захотел, – произнес Оле. – Я вообще не стал ее о нем спрашивать. Знаешь, мне до него нет никакого дела.
– Да ладно, брось, ведь это именно из-за него ваши отношения пошли наперекосяк.
– Нет. Нам вообще не надо было жениться, теперь мне это стало совершенно ясно.
– Оле, я... ты не делаешь слишком поспешные выводы? Меньше двух недель назад ты был счастлив в браке... Ой!
– В чем дело?
– Зуб болит, – призналась я. – Сильно.
– И как давно? – поинтересовался Оле.
– Пару дней. Но до этого боль всегда прекращалась сама собой.
Оле поднялся:
– Пошли! С этим мы сейчас разберемся. – Он махнул рукой официантке и заплатил за мой латте макиато, не обращая внимания на мои протесты. – С твоего последнего посещения прошло уже полгода.
– Может, само пройдет? – сказала я, но Оле уже ухватил меня за локоть и вытащил на улицу.
– Который зуб болит? – спросил он.
– Предпоследний внизу слева. По-моему. На самом деле у меня такое ощущение, как будто везде болит.
– Хм-хм, – недоверчиво протянул Оле. – Мы только в прошлом году запломбировали этот зуб.
– Точно! – закивала я. – Но, возвращаясь к Миа: она знает хотя бы, что ты был в гостинице не из-за меня, а из-за нее?
