Облегченно вздохнув, Ирка вспрыгнула на свою швабру – она и так отстала, одна надежда, что Танька с Богданом уже нагнали Оксану Тарасовну. Швабра круто взвилась в воздух… И тут девочка почувствовала, как что-то навалилось на швабру сзади – она едва успела поймать задравшуюся рукоять, чуть не звезданувшую ее по лбу. Ирка оглянулась…
– Девушка, я, конечно, извиняюсь, – сказал старичок-официант, невозмутимо восседавший за спиной у ведьмы на парящей в десятке метров от земли швабре. – Вам же все равно на ту сторону площади? Подвезите старика, сделайте одолжение! Вы себе не представляете, какая это мука для старого человека с его артритом, больными ногами и совсем плохой поясницей тащиться по булыжникам через весь старый город!
Расширенными глазами обалдевшая Ирка глядела в морщинистую физиономию дедка. Потом зажмурилась и потрясла головой в полной уверенности, что сейчас он, как и положено уважающей себя галлюцинации, просто-напросто исчезнет с ее швабры! Опасливо приоткрыла один глаз. Старикан никуда не делся. Нет, ну всякое уже было за этот бурный день – материализующаяся из воздуха эстрада, вредные участники квеста, Баба-яга в ярости, агрессивный скарбник… Но этот дедок с веником! Нечто совершенно запредельное!
– А на чужой швабре перелететь – это значит, ничего, нормально? – ошалело спросила Ирка у старика-официанта.
– Ой, девушка, я вас умоляю! – презрительно скривился дедок, поправляя под мышкой свой неизменный растрепанный веник. – Подумаешь, швабра! В этом городе все время кто-нибудь на чем-нибудь летает! – он неодобрительно покачал головой. Из взлохмаченных седых волос посыпались скорлупки арахиса и еще какой-то неопределенный мелкий мусор. – То к воздушным шарам привязываются и летают, то веревкой обвязываются и с мостов летают, а то и вообще без всякой веревки… – он пренебрежительно махнул сухонькой ладошкой.
В подтверждение его слов над зубчатыми стенами замка поднялись два воздушных шара. Судя по тому, как бушевало пламя в горелках под разноцветными куполами и как тряслись привязанные к шарам гондолы – будто целая толпа народа металась по ним в нетерпении, – седоки очень спешили. Шары взяли курс на площадь. Ирка поняла, что и ей надо торопиться.
Но как же дедок?.. Не может же она лететь прямо с ним, надо его высадить.
Старикан изо всех сил вцепился в рукоять швабры и воинственно уставился на ведьмочку:
– Ай-яй-яй, воспитанная девочка, а хочет, чтобы старый человек пешком шел, ноги бил…
– Но, дедушка, вы же понимаете… – только и смогла беспомощно пробормотать Ирка.
Дедушка не понимал и понимать не желал.
– Совсем нынешнее поколение стариков не уважает… – поджав сухие губы в обиженную гузку, завел он. – А вот в мое время…
Что там было в его время, Ирка так и не узнала. Откуда-то сильно пахнуло холодным, пахнувшим самым настоящим снегом воздухом, и вместе с ним до девчонки долетел истошный крик:
– Ирка-а!
Кричала Танька. Болтать с дедом времени не оставалось. Подавив порыв перевернуть метлу и вывалить упрямого старикана на каменные плиты – высоко, убьется ведь, – Ирка решительно сжала колени, закладывая крутой вираж навстречу небу.
Глава 15
Гидрометцентр сообщает: лиха беда начало
Небо было таким черным и непроницаемым и ринулось навстречу так стремительно, что Ирке показалось – они сейчас разобьются о него, как о гранитную плиту. Воздух гудел, разламываясь под напором набирающей скорость швабры. Ветер туго толкнул в лицо, вздыбил волосы, Ирка почувствовала, как сразу становится холоднее.
– Ой, девушка, не летите так высоко! – вцепившись ей в плечи, заверещал над ухом непрошеный пассажир. – Я старый человек…
Ирка только закусила губу и сильнее сжала коленями швабру. Она дедка с собой не приглашала, сам напросился, пусть теперь не жалуется. А ей надо торопиться, Оксана Тарасовна и Танька с Богданом уже к Ветряной Браме подлетают…
Ирка взвилась еще выше… Освещенная множеством огней ратушная площадь, играющие на разноцветных баллонах лучи прожекторов канули вниз. Вокруг была только густая чернота ночного осеннего неба. А впереди и выше металось, кружило, хлестало нечто белое, клочковатое… Оно потянулось к ней… Ирка почувствовала, как ее охватывает арктический холод. На разметавшихся в полете волосах начали оседать редкие снежинки. А потом Ирке в лицо ударила вьюга.
Ирка увидала темные фигуры на метлах, мечущиеся в снежной круговерти, и поняла, что ни Оксана Тарасовна с девчонками, ни Танька с Богданом далеко не улетели.
– Ирка-а! – летя спиной вперед на вышедшей из подчинения швабре, прокричала Танька. – Сделай что-нибудь! Меня сейчас стошни-ит!
Скорчившийся у нее за спиной Богдан судорожно цеплялся за Танькины плечи, физиономия у него была совершенно белая.
– Девушка, девушка, я старый человек, я вам не эскимо, я не люблю мерзнуть… – бубнил в ухо дедок.
Но ведьма уже очертя голову нырнула в снежную бурю. Снег осыпал ее мелкими льдистыми уколами, налетевший вихрь подхватил, закружил, Ирка поняла, что идея выловить друзей в этой круговерти была самая что ни на есть дурацкая. Швабра больше не слушалась ее. Снежный смерч втянул в середину и погнал по своим ледяным петлям, как на самых страшных в мире воздушных гонках. Бесчувственные от холода руки цеплялись за обледенелую рукоять, но Ирка понимала – еще один виток, и ее сорвет со швабры и бросит вниз, навстречу далекой твердой земле. Ладно, она-то успеет перекинуться, мелькнуло в голове, и Ирка поспешно отогнала мысль о том, как будет рвать и выламывать ее крылья этот безжалостный вихрь, а дедок-пассажир как же?
Она мельком глянула через плечо.
– Все-таки я уже почти эскимо, – кротко пожаловался старичок. Его желтоватая от старости официантская манишка побелела от облепившего ее снега. Встрепанные волосы стояли дыбом. – Может, все-таки опустимся пониже?
Мимо, перевернувшись вверх ногами, в завитках смерча неслась ро́бленная Марина. Ее разметавшиеся белесые волосы сливались с секущими струями снега.
– За что? Мы же не нарушали правил! – захлебываясь ветром и слезами, проорала она. – Мецентрийская Гидра рехнулась!
На крутящейся винтом швабре поперек вихря просвистели Танька и Богдан, исчезая в снежных завихрениях.
Преодолевая тошноту, Ирка с трудом запрокинула голову. Повторяя петли смерча, над головой вертелась черная заплата тучи, почти незаметная на черной ткани неба. Именно из этой тучи сыпал снег, чтоб мгновением позже завиться в бешеном урагане, уносящем беспомощных ведьм. А прямо в середине шевелились, будто пучок водорослей, змеиные головы на длинных шеях. И все эти головы… улыбались, глядя на заверченных и замороченных снежным вихрем ведьм. Ирка никогда не думала, что физиономии пресмыкающихся приспособлены для улыбок, однако же так оно и было.
Одна из шей вытянулась, опустившись в центр циклона. Круглая и плоская, как обкатанный морем камень, голова зависла напротив Ирки. Уголки узкого рта подрагивали в едва сдерживаемой усмешке – ну прямо как первого апреля, когда «купил» кого-нибудь на удачный розыгрыш и теперь еле держишься, чтоб не расхохотаться.
