– Ай, пара! Какая пара! Невеста красавица, а жених-то, жених лучше всех! – восторженно вопила Замбила, одновременно бдительно следя, чтобы утренний ветерок гнал едкий дым из чадящей плошки прямо на Ирку. – Настоящий ром, всем ромам ром! Вот счастье девке привалило! Счастья молодым! Тэрнэнгэ бах!
Чьи-то радостные голоса дружно рявкнули «Тэрнэнгэ бах!», а Иркино новоявленное счастье потянуло ее за руку.
– Ну, пошла! – солидно скомандовал невесте Гранчо, делая шаг к костру.
Огонь откликнулся высоким снопом искр, и Ирка поняла, что ее уже выдают! Прямо сейчас! За вот этого мелкого! Ой, мамочки, нет!
Она быстро огляделась по сторонам. Так, Замбила отступила к костру, но плошки с фитилем из рук не выпустила. Баро, напрягая все силы, волочет упирающегося медведя. У Ирки есть всего несколько секунд. Не хуже медведя девчонка уперлась пятками в землю.
– Быстро сказал бабке, что не хочешь на мне жениться! – вцепляясь в Гранчо, прошептала она.
– Хочу, – упрямо буркнул в ответ малек, как будто Ирка пыталась выпихнуть его из интересной игры. И по-взрослому покровительственно добавил: – Нравишься ты мне.
Ирка поняла, что сейчас ей и придет конец – прямо на месте. Она! Ему! Видите ли! Нравится! Мелочь наглая!
– Бойкая ты, настоящая ромка, – слегка пришепетывая сквозь дырки от выпавших молочных зубов, продолжал тем временем рассуждать Гранчо. – Надо только тебя научить мужчину уважать. У нас в таборе женщина своего мужа уважает. Ничего, после свадьбы я тебя научу, – и он совершенно внаглую, хладнокровно сунул Ирке под нос свой хлыст.
Ирка услышала, как наблюдавшая за ними от костра Замбила одобрительно рассмеялась.
И вот тогда Ирка зарычала. Нет, не так, как рычала, перекидываясь – дым от цыганской юбки все еще окутывал ее, – но все равно внушительно. Яростно уставилась на своего так называемого жениха сверху вниз.
– Это кто кого научит после свадьбы! – бешеным шепотом выдохнула она. – Не знаю и знать не хочу, как тут у вас в таборе, а у нас в школе не принято, чтоб первоклашки к семиклассницам клеились! Они даже со своего первого этажа никогда не высовываются, чтоб мы их не затоптали, ясно? Сопли подбери, плейбой малолетний! И хлыст свой мне не тычь, он мне на один зуб! Я на тебя гавкну, ты со всем своим табором на ближайшей елке всю оставшуюся жизнь проведешь!
Ага, только самой Ирке от этого легче не станет, если она к тому времени замуж уйдет. Вот бы перекинуться сейчас, чтоб этот женишок мелкий, недоделанная жертва детского порно, понял, что насчет гавкнуть она вовсе даже не фигурально выражается! Ирка напряглась так, что ей казалось – аж собственная кожа на ней скрипит, сейчас лопнет.
Тряпичный фитиль продолжал чадить. Ничего не выходило! Но, видно, на лице у нее все-таки промелькнуло что-то эдакое, потому что в темных, как вишни, глазах Гранчо проступило сомнение.
– А я бабушке Замбиле расскажу, – выдвинул жених последний несокрушимый довод.
– А попробуй! – мстительно предложила Ирка. – Ябед, стукачей поганых, у нас в школе вообще в туалете запирают! На весь урок!
Похоже, таборный Гранчо не очень представлял себе, что это за место такое жуткое, где запирают, – туалет, и как это надолго – на весь урок, но от того Иркина угроза представилась ему еще страшнее. От самоуверенности истинного рома осталось немного, его губы изогнулись подковкой, точно как у готового зареветь первоклашки, а темные брови встали домиком.
– Бабу-ушка! – на весь табор завопил Гранчо. – Я не хочу ее в жены брать!
– Глупости, Гранчо! – бросила Замбила. – Бабушка лучше знает, чего ты хочешь!
– Слушайся бабушку, Гранчо. Говорит тебе – бери, значит, бери! – продолжая соревноваться с медведем в перетягивании цепи, пропыхтел седовласый баро.
– Запру-запру! – подавив жалость к мальку, зашептала ему в ухо Ирка. – Все как в школе тебе устрою! – Интересно, где она ему в кочевом таборе туалет найдет? – Никто тебя потом справжним ромом не назовет, только смеяться будут!
– Гранчо, что она там тебе шепчет, не слушай ее! Иди сюда! – грозно глядя на Ирку, скомандовала внуку Замбила.
Гранчо заметался, не зная, что ему делать: то ли бабку слушаться, то ли Ирку…
– А давай, мы когда поженимся, не будем, как в твоей школе? – жених предпринял последнюю попытку выкрутиться. – Давай мы будем, как у нас в таборе!
– Или как у нас, или никак, – отрезала неумолимая Ирка. – Никак – по-моему, для тебя же лучше. Помоги мне сбежать, и будет нормально!
Все не позволявший выволочь себя к костру медведь вдруг резко рванулся, опрокидывая баро на землю. Мохнатая морда на короткое мгновение всунулась между Иркой и Гранчо. Обдавая тяжелым запахом из пасти, медведь торопливо пробормотал:
– И мне тоже – сбежать!
Вскочивший баро с силой рванул цепь – медведя вздернуло на задние лапы, как щенка, и снова опрокинуло на спину.
– Медведь разговаривает! – в ужасе выдохнул Гранчо.
– Разговаривает! – злорадно подтвердила Ирка. – А хочешь, на тебя еще вон та оглобля – посмотрит? – тыча пальцем в ближайшую повозку, предложила Ирка.
Не дожидаясь согласия цыганенка, толстая деревянная оглобля приподняла веки… и уставилась на пацана тяжелым недобрым взглядом.
– Попробуй только на мне жениться – я тебе еще не такое устрою! – угрожающе пообещала Ирка.
– Гранчо! – окончательно потеряв терпение, завопила Замбила. – Неслух такой! Быстро иди женись, когда бабушка зовет!
– Иди! – тоже пиная его в спину так, что жених чуть носом в костер не улетел, согласилась Ирка. – Банку эту проклятую у нее забери! И тряпку погаси! А не то…
Говорящие медведи, оглобли с глазами, школа, туалет – все это вместе слилось у бедного Гранчо в голове в картину нечеловеческого ужаса, от которого надо избавиться любой ценой! Цыганенок прыгнул вперед – и одним ударом вышиб чадящий светильник у бабки из рук. Разбрызгивая вокруг себя капли кипящего масла, светильник перевернулся. Тлеющий фитиль вывалился на землю – и Гранчо быстро придавил его сапогом. Фитиль зашипел под подошвой…
Прочищая легкие, Ирка глубоко вдохнула свежий чистый воздух – и метнула прямо в костер заранее вытащенный из кармана пакетик травы.
– Громами и громовенятами, тучами и тученятами, з сирыми лавками, з сирыми ключима, з сирыми конима, з подвийными мешками. Хмару напускай, мглу-туман вытряхай, на камьяни муры, на зелени кучугуры та на цыганськи бздуры!
Плотный туман тяжелыми хищными волнами обрушился на поляну перед табором. Словно серая мешковина заволокла поросшие кустами стены каньона и каменную сторожевую башню. Ирка развернулась спиной к едва мерцающему сквозь туманную мглу костру и рванула прочь по тропинке. Надо сматываться, пока замуж не выдали, а потом разберемся!
– Ведьма-а! – отчаянно заревело из тумана. – Помоги!
