— Дай примерить, — потребовала Джулия.
— Нет, — процедила Эди сквозь частокол булавок — Валентина и рта раскрыть не успела. — Это для нее. Твое будет готово позже.
— Ладненько, — согласилась Джулия и побежала упаковывать купленные Джеком подарки.
— Учись, — сказала Эди Валентине. — Надо просто открыть рот и сказать «нет».
— Ладненько, — согласилась Валентина.
Она закружилась по комнате, и юбка раздулась колоколом. Эди рассмеялась.
СВЯТКИ
Войдя к себе в комнату, Джек застал там близняшек, которые смотрели видео. Часы пробили полночь: обычно в такое время дом уже спал.
— Что-то знакомое, — сказал Джек. — Это что у вас?
— «Грязь и ярость», — ответила Джулия. — Документальный фильм про Sex Pistols. Вы с мамой нам на Рождество подарили.
— Ага.
Дочери заняли весь диван, поэтому Джек опустился в мягкое кресло. На него сразу накатила усталость. Джек всегда любил Рождество, но за ним наступали пустые и какие-то безрадостные дни. Настроение портилось еще и от того, что на днях девочки уезжали в Лондон. Как время летит. Через пять дней стукнет им двадцать один год — и прости-прощай.
— Как идут сборы? — поинтересовался он.
— Нормально, — ответила Валентина и выключила звук. — Только у нас будет перегруз багажа.
— Немудрено, — сказал Джек.
— Нам нужны адаптеры — ну, знаешь, чтобы там включать компьютеры и все такое. — Джулия подняла взгляд на Джека. — Можешь завтра отвезти нас в город?
— Конечно. Поужинаем в «Хевен-эт-севен». Мама с удовольствием присоединится.
Вот уже не одну неделю Эди ходила за близнецами по пятам, чтобы запомнить каждое движение, сохранить каждое словечко.
— Супер! По пути в «Уотер-тауэр» заскочим. Нам сапоги нужно купить.
Валентина не сводила глаз с Джонни Роттена, который молча шевелил губами. «Как придурочный. А свитерок у него — что надо». Они с сестрой основательно подготовились к переезду в Лондон: проштудировали путеводитель «Lonely Planet» и романы Чарльза Диккенса, составили списки вещей и сделали не одну попытку отыскать свое новое жилье через «Google Earth». Они без конца строили догадки касательно отношений тети Элспет с таинственным мистером Фэншоу и не уставали радоваться, что у них теперь есть счет в банке Ллойда, куда поступила кругленькая сумма. Почти все дела были завершены; от этого создавалось ощущение странной пустоты и удручающей безвестности. Валентина хотела либо уехать прямо сейчас, либо не уезжать вовсе.
Джулия сверлила взглядом отца.
— Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно. А что?
— Не знаю — ходишь, как в воду опущенный.
«Растолстел до безобразия, все время вздыхаешь. Что с тобой творится?»
— Да нет, все в порядке. Праздники.
— А-а.
Джек попытался представить свой дом/брак/быт без двойняшек. Они с Эди не касались этой темы долгие месяцы, и теперь ему в голову лезли навязчивые мысли: от фантазий о супружеском блаженстве до воспоминаний о последней отлучке девочек из дому и тревоги за Эди.
Перед смертью сестры она несколько месяцев ходила сама не своя. Чтобы выяснить причину ее рассеянности, отсутствующего взгляда и притворно-веселых отговорок, Джек нанял частного детектива. Но сыщик только и мог, что следовать за ней по пятам, — он не дал Джеку ни одного ответа. После смерти Элспет рассеянность Эди сменилась глубокой скорбью. Джеку никак не удавалось привести ее в чувство. Несмотря на все старания, его слова уходили как в песок. Теперь он даже не представлял, что с ней станется, когда их дом опустеет.
Каждый раз, когда девочки уезжали учиться, все поначалу складывалось наилучшим образом. Джек и Эди упивались свободой: спать ложились за полночь, в постели не сдерживались, придумывали внезапные развлечения, слегка злоупотребляли спиртным. Но вслед за этим всегда наступало какое-то уныние. Вот и сейчас, через считаные дни, вокруг них неизбежно сомкнется пустота. Будут вдвоем садиться за ужин и заполнять томительную вечернюю тишину фильмами на DVD, редкими прогулками по пляжу или вечеринками в клубе. Другой вариант — разойтись по разным комнатам, и тогда он будет шариться в интернете или читать Тома Клэнси, а Эди — слушать какую-нибудь аудиокнигу и заниматься рукоделием. (Сейчас она слушала «Возвращение в Брайдсхед»
[27]
— по мнению Джека, гарантированный способ заработать депрессию.)
Сегодня он лишний раз сказал себе, что с отъездом близняшек все надежды рухнут. Он и так был им благодарен, что они столько времени жили с ним под одной крышей. Еще он был благодарен Эди и Элспет — за то, что они все устроили таким образом, чтобы Джулия с Валентиной выросли в этом нелепом, уютном доме, чтобы его называли папой, чтобы девочки сидели вечерами у него в комнате и смотрели, как Джонни Роттен беззвучно хрипит «God Save the Queen»; у внезапно захлестнувшей его благодарности было горькое послевкусие; выбравшись из кресла, он пробормотал «спокойной ночи» и поспешил выйти, чтобы не пустить слезу и не выпалить что-нибудь необдуманное, о чем впоследствии придется жалеть. Он перешел в спальню: Эди уснула, свернувшись калачиком, и в свечении радиочасов ее кожа приобрела голубоватый оттенок. Бесшумно раздевшись и даже не почистив зубы, Джек лег в постель и будто сорвался в пропасть от осознания, что все хорошее в его жизни кончилось.
Валентина выключила телевизор. Близняшки встали, потянулись.
— Что-то он совсем расклеился, — сказала Валентина.
— Оба они, типа, близки к суициду, — отозвалась Джулия. — Не представляю, что с ними будет, когда мы отвалим.
— Может, нам лучше остаться?
Джулия не скрывала досады.
— Когда-нибудь все равно придется от них съехать. Чем скорее мы уберемся, тем скорее они утешатся.
— Возможно.
— Будем звонить каждое воскресенье. Захотят — в гости приедут.
— Это все понятно. — У Валентины вырвался вздох. — Слушай, поезжай одна, а я останусь с ними.
Джулии словно влепили пощечину. «Тебе лучше с мамой и папой, чем со мной?»
— Ну уж нет!
Она умолкла, глотая обиду. Валентина смотрела на нее с легкой издевкой.
— Мышка, нам обеим нужно…
— Да знаю я. Успокойся. Поедем вместе. — Прижавшись к Джулии, она обняла ее за плечи.
Потом они выключили свет и по пути к себе в комнату покосились на дверь родительской спальни.
НОВЫЙ ГОД
Роберт остановился в кабинете Элспет. Назавтра ожидалось прибытие близнецов. Он принес с собой внешний дисковод и несколько коробок из универсама «Сейнсбери», которые сейчас стояли возле громоздкого письменного стола Викторианской эпохи, открытые и пустые.
