— Это Вечный Кот, — выговорила Валентина. — Как по-твоему, он живет на кладбище?
— Нет, это Котенок Смерти, — объявила Джулия. — Привет, Котенок Смерти!
Она позвала «кис-кис-кис», как обычно подзывают кошек, но котенок съежился и исчез за стеной. С той стороны до их слуха донесся шорох плюща.
Придя домой, Валентина выставила на балкон столовой старую треснувшую чашку, полную молока, и блюдечко консервированного тунца. Джулия заметила это лишь на следующее утро, за завтраком.
— Это еще зачем?
— Для Котенка Смерти. Хочу его приманить.
Джулия вытаращила глаза:
— Ты скорее енота приманишь. А то и лисицу.
— Они по стенам не лазают.
— Енот куда хочешь залезет, — возразила Джулия, жуя подсушенный хлеб с маслом.
За целый день тунец и молоко привлекли разве что пару любопытных птиц. Валентина не раз проскальзывала на балкон, но до ужина чашка с блюдцем оставались нетронутыми.
— Только муравьев разведешь, — фыркала Джулия.
— Сейчас зима. У муравьев спячка, — отвечала Валентина.
Ближе к ночи она вылила молоко в раковину и заново наполнила чашку; тунца тоже заменила свежим. Вернув чашку и блюдце на балкон, она легла спать.
Наутро, распахнув застекленную балконную дверь, Валентина произвела осмотр. К ее радости, кто-то полакомился угощением: тунец был слизан полностью, а молока осталась ровно половина. Спеша управиться до пробуждения Джулии, Валентина убрала на балконе. Поздно вечером она опять выставила на балкон чашку и блюдце, погасила свет и уселась на пол в столовой.
До ее слуха доносились перемещения Джулии. Сначала та просто двигалась: раздевалась, мыла лицо, чистила зубы. Потом заметалась по квартире в поисках Валентины.
— Мышь?
Шаги Джулии застучали по коридору и остановились в прихожей.
— Мышка?
Валентина затаилась, будто играла в прятки. Джулия зашагала обратно по коридору и оказалась у дверей столовой. «Теплее, теплее».
— Мышь! Ты где? — Распахнув дверь, она увидела Валентину, сидящую у балкона в озерце лунного света. «Горячо». — Ты что тут делаешь?
— Ш-ш-ш. Котенка жду, — прошептала Валентина.
— А-а… Можно и мне с тобой?
Валентина не поняла, как такое может быть: шепот Джулии производил больше шума, чем ровный голос.
— Давай, — ответила она. — Только тихо.
Близнецы теперь сидели бок о бок. Часов у них не было. А время шло.
Растянувшись на полу, Джулия вскоре уснула. В комнате было холодно, на полу — еще холоднее. На ночь Джулия переоделась в тренировочные штаны и джемпер с картинкой группы Wilco, украденный ею у Люка Бреннера, парня, по которому она сходила с ума в старших классах. Лежать ей было неудобно, и Валентина подумала, что надо бы принести для нее одеяло и подушку. Сама Валентина была полностью одета, но все равно руки, ноги и кончик носа нещадно мерзли. Горячий чай был бы очень кстати. Валентина встала и вышла.
Вернувшись с чаем, охапкой подушек и парой одеял, она увидела, что Джулия не спит. При появлении Валентины она приложила палец к губам. В комнате слышалось шуршанье, будто что-то живое ползло сквозь ворох сухой листвы. Валентина так и осела на пол вместе с подушками, бесшумно поставив перед собою чай. Она втянула полную грудь воздуха и впилась глазами в чашку и блюдечко. Джулия заулыбалась и тоже устремила взгляд на чашку и блюдечко. Она обожала, когда Валентина сгорала от нетерпения.
Джулия покосилась на сестру, которая поблескивала глазами в полутьме. В тот день Валентина не стала мыть голову, и ее волосы, свисавшие сосульками, выглядели темнее обычного.
Шорох приблизился, затем прекратился. Близнецы замерли. Повисла пауза, а потом белый котенок спланировал со стены прямо к ним на балкон.
У него было махонькое, тощее тельце, ребра торчали наружу. Зато ушки оказались огромными, как у летучих мышей. Короткая шерстка свалялась. Однако в его облике не было ничего жалкого — наоборот, он излучал решимость. И ничего сверхъестественного в нем тоже не было. С деловитым видом он сразу побежал к блюдцу и стал заглатывать рыбу. Близнецы заметили, что бока у него ходят ходуном. Валентина вспомнила, как на побережье Флориды видела выброшенную на берег медузу. Котенок был таким худым, что ей померещилось, будто у него просвечивают все внутренности. Оказалось, это кошечка. Валентина сидела как завороженная.
Насытившись, кошечка стала умываться. Изредка она поглядывала на близнецов (точнее, в их сторону: Валентина была далеко не уверена, что их видно, потому что луна скрылась за облаками). Вскоре она спрыгнула с балкона и зашуршала прочь.
Джулия протянула руку, и Валентина хлопнула ее по ладони.
— Классно, Мышка. Хочешь ее прикормить?
Валентина улыбнулась.
— Я возьму ее в дом. Ты ахнуть не успеешь, как она будет в ошейнике сидеть у меня на коленках.
— А тебе не кажется, что она слегка… диковата? Наверняка к чистоте не приучена.
Валентина стрельнула глазами на сестру:
— Она еще маленькая. Приучим.
Эта сцена повторялась изо дня в день. Валентина сбегала в супермаркет «Сейнсбери», где купила кошачий корм и кювету. Каждый вечер она поджидала Котенка Смерти. Садилась на удалении от балконной двери и просто смотрела, что будет. На шестую ночь она оставила приоткрытой дверь и попыталась заманить кошечку внутрь, но только отпугнула. Пришлось все начинать сначала. Животное и вправду было диким и не поддавалось на эти уловки.
— Пора бы ей уже сидеть у тебя на коленках, — съязвила Джулия.
— Ты сама хоть что-нибудь сделай, — обиделась Валентина.
Джулия призадумалась и в тот же вечер принесла в столовую катушку ниток из шкатулки для рукоделия, оставшейся от Элспет. Дождавшись, пока котенок утолит голод, она выкатила катушку на балкон. Котенок насторожился. Джулия дернула за нитку. Котенок осторожно вытянул лапку. Вскоре он уже прыжками носился по балкону. Но как только Джулия втянула катушку через порог, котенок поднял голову, заметил человеческое присутствие — и стрелой сиганул с балкона в заросли плюща.
— Молодец, постаралась, — сказала Валентина.
Втайне она злорадствовала, что у Джулии тоже не вышло заманить кошечку в квартиру, но теперь ей так хотелось приручить этого дикого зверька, что все остальное не имело почти никакого значения.
В конечном счете ни Валентине, ни Джулии не удалось привлечь Котенка Смерти в дом. Как-то в четверг, уже в конце февраля, Валентина выложила в плошку кошачий корм и с подносом в руках приблизилась к балконному порогу; до ее слуха донесся легкий топоток и шорох плюща. Из приоткрытой двери тянуло холодом. На балконе резвился и скакал Котенок. Катушка дергалась и прыгала, повинуясь невидимой руке: то дрожала прямо перед кошачьим носом, то улетала в другой конец балкона, то оказывалась в острых зубках. Валентина остолбенела. Зазывно покачиваясь, катушка остановилась между порогом и створкой двери. Котенок топтался в нерешительности. А потом изготовился и прыгнул. Не рассчитав силы, он влетел в комнату. Дверь закрылась.
