— Иного выхода нет, — сказала я. — Я понимаю.
— Это так великодушно с твоей стороны, — воодушевленно воскликнул Гарри. — Я знаю, как ты предана традициям, Беатрис, и до сих пор они служили нам хорошую службу. И это очень самоотверженно — расстаться с ними ради спасения маленькой Джулии.
— Да, — отозвалась я, а потом откинулась на спинку кушетки и набросила на плечи шаль.
Прикосновение ее к коже было тепло и приятно. Но когда я вздрогнула при мысли о тех, кто останется бездомным и голодным, она соскользнула, и Гарри наклонился поцеловать мое голое плечо. Я нежно улыбнулась ему. Сегодня он мне еще понадобится.
— Но всего этого будет недостаточно, — продолжал он. — Чтобы выкупить право на наследство, мы должны выложить кругленькую сумму. И вряд ли мы сможем быстро найти эти деньги.
— Я же уже говорила, — кивнула я. — Это будут деньги Мак-Эндрю.
Гарри замер. Он соображал довольно туго, но он не был глуп.
— Вряд ли Джон согласится, — возразил он. — Таким образом мы обеспечиваем будущее Джулии, и я надеюсь, что, пока она жива и владеет Вайдекром, здесь найдется место для вас троих, но это не причина для того, чтобы Джон вкладывал свои собственные деньги в то, что не принесет никакой пользы его сыну.
Я улыбнулась. С Гарри никогда не следует торопиться. Но в своих рассуждениях он способен разобраться досконально.
— Тогда мы должны поискать путь, который сделал бы Ричарда и Джулию совместными наследниками, — испытующе предложила я. — Они могут управлять Вайдекром вместе, как мы с тобой. Каждый согласится, что это идет делу на пользу, надо будет и им научиться работать в согласии.
Гарри улыбнулся и, наклонившись, стал целовать меня, прокладывая влажный след поцелуев от округлого плеча до ушка.
— Конечно, Беатрис, — мягко признал он. — Но мы с тобой достигли этого довольно своеобразным путем.
— Они могли бы стать деловыми партнерами, — пробормотала я томным голосом, будто не думая ни о чем, кроме его поцелуев. Я устроилась поудобнее, шаль соскользнула, открыв мою наготу, и я прикрыла глаза. Но только чтобы скрыть их острый блеск.
— Джулия и Ричард? — переспросил он в полном удивлении.
— Да. — Я прижимала его лицо к своему животу, все еще несколько дряблому после рождения сына. — Почему бы нет?
Гарри рассеянно поцеловал меня, переваривая в мозгу эту новую мысль, которая делала его дочь владелицей лучшего из поместий Суссекса и оставляла Вайдекр его потомкам.
— Знаешь, Беатрис, — признал он. — Это неплохая идея. Если Джон согласится внести половину расходов на выкуп майората у Чарлза Лейси, то я согласен подписать контракт на их совместное владение.
— Но это же чудесно! — Я подхватила его энтузиазм, как будто это не я размышляла над таким вариантом с тех пор, как осознала маленькую Джулию в качестве своего продолжения и восприняла права Ричарда как свои собственные.
— Как замечательно, Гарри, если наши дети станут владеть Вайдекром, когда нас уже не станет.
Гарри просиял.
— Ради того, чтобы сохранить для Джулии Вайдекр, стоит пожертвовать чем угодно, — с нежностью сказал он. — И то, что твой сын будет владеть тем же, чем она, делает меня счастливым.
— Как ты прекрасно все придумал, Гарри, — одобрила я его замысел. — Мы должны без проволочек заняться этим, да?
Разогретый энтузиазмом Гарри склонился ко мне, я легла на спину и приготовилась платить долги. Я могла наслаждаться любовью Гарри, когда мне было страшно и тревожно на душе, когда я нуждалась в нем. Но едва был утолен мой легкий чувственный голод, мне не надо было больше ничего, кроме как оказаться в своей собственной одинокой постели. Но сейчас Гарри был возбужден блеском своего ума, а я хотела, чтобы он почувствовал себя удовлетворенным и счастливым и не испытывал никакого желания делиться предстоящими планами с Селией, вернувшись в ее кровать.
— Приходи утром ко мне в контору. — Я вздохнула, как будто удовольствие от его поцелуев переполняло меня. — Мы напишем письмо лондонским адвокатам. Завтра. О-о, Гарри!
После того как Гарри оставил меня, я сидела еще два-три часа, глядя на потухающие поленья и ни о чем не думая. Я заслужила этот подарок. Следующие шаги, которые мне предстояло сделать, напоминали прогулку по гребню горы, круто обрывающейся у самых ваших ног. Шаг, другой — и крутизна захватывает вас, и вы уже не можете остановиться и вернуться назад. Для меня тоже не будет обратной дороги.
И я подарила себе несколько минут, чтобы постоять на вершине и подумать, что я собираюсь делать. Найду ли я силы вынести это? Мне предстоит все разрушить, чтобы выплатить эти деньги. Мне придется не жалеть ни земли, ни людей, ни ритма нашей жизни, пока золото не потечет, как кровь, ради этой проклятой цели.
Вы никогда не трудитесь на земле ради сегодняшнего дня. Вы всегда озабочены следующим сезоном, следующим годом и будущими годами. Если вы сеете пшеницу, то делаете это ради вашей собственной выгоды. Но если вы сажаете деревья, то это вы делаете ради ваших наследников. Я всегда сажала деревья. Я планировала на пятьдесят лет вперед. Я не согласна отдавать этой земле свою любовь, деньги и заботу ради какого-то несчастного кузена. Это можно делать только для своей плоти и крови. Чего бы это ни стоило.
Все случилось как я и предполагала. После ночи любви со мной Гарри едва успел до завтрака обменяться полудюжиной слов со своей женой, пока чудным июньским утром все мы не собрались вокруг накрытого стола. Селия, одетая в простое черное платье, отделанное черным кружевом, выглядела такой свеженькой, какой может выглядеть молодая женщина, отлично проспавшая не меньше двенадцати часов. Не сомневаюсь, что рядом с ней я имела несколько изможденный вид. Но я безоблачно улыбалась, поскольку трудности уже были преодолены и дальше все зависело только от меня. Я взяла чашечку ароматного французского кофе из рук Селии и ломтик ветчины с блюда. Но тут дверь отворилась, и вошел мой муж.
Он шел легким, пружинистым шагом, будто он не валялся мертвецки пьяный прошлую ночь и многие, многие предыдущие. Он с искренней симпатией улыбнулся Селии, затем обернулся ко мне, и его улыбка превратилась в насмешливую гримасу.
— Моя дорогая жена. — Он произнес эти слова так, будто они наполнили его рот горькой желчью.
— Доброе утро, — ровно ответила я и села к столу.
— Беатрис, я зайду после завтрака в твою контору, и мы обсудим тот вопрос, который затронули вчера ночью, — напыщенно заговорил Гарри, хотя лучше бы ему было помолчать.
— Прошлой ночью? — переспросил Джон, не поднимая глаз от тарелки. — Что же вы втроем обсуждали?
За своим серебряным кофейником Селия казалась невозмутимой.
— О нет, обычно они вдвоем целыми часами обсуждают свои доходы и расходы, — вмешалась она. — Вы знаете, кем они становятся, когда дело касается Вайдекра.
