— Да? — холодно спросила я.
Он судорожно мял в руках шапку, и его глаза тревожно бегали от страха, что он принес мне дурную весть.
— Миссис Мак-Эндрю, эти ваши заборы, — заговорил он, сразу забыв свой городской выговор, — они повалили их и сломали. Почти вся работа, что мы сделали вчера, пропала даром.
Моя голова от неожиданности дернулась.
— Это работа Каллера? — резко спросила я.
Страх, прозвучавший в моем голосе, заставил Брайена замолчать и странно посмотреть на меня.
— Что за Каллер? — спросил он.
— Какой-то каторжник, — отмахнулась я. — Осенью он сжег плантацию мистера Бриггса. Могло это быть его работой? Или это кто-то из деревни?
— Конечно, из деревни, — уверенно ответил Брайен. — О том, что вы надумали огородить земли, еще никто не успел услышать. Клянусь, я даже знаю, кто это сделал.
— Кто же? — спросила я.
Мое лицо, резко побледневшее и покрытое холодным потом, стало приобретать нормальный оттенок. Если это не Каллер, то с любой другой опасностью я справлюсь. На секунду мне показалось, что земля разверзлась у меня под ногами и Каллер, так странно сидящий на лошади, приближается ко мне из мрака преисподней. Но сейчас я уже успокоилась. Брайен прав, никому еще ничего не известно.
— Кто из деревни это сделал? — Мой голос опять был спокоен.
— Младший сын Гаффера Тайка, Джон. А также Сэм Фростерли и Нед Хантер, — уверенно называл имена Брайен. — Они работали очень медленно и весь день были угрюмы. Они — известные зачинщики беспорядков. К тому же эти парни последними ушли с работы и всю обратную дорогу о чем-то переговаривались. И первыми явились утром. Я заметил, как они улыбались. Готов спорить на недельное жалованье, что это они.
— Это серьезное обвинение, оно грозит виселицей, — сказала я. — У вас есть доказательства?
— Нет, — ответил Брайен. — Но вы же знаете, какие они отъявленные хулиганы. Конечно, это дело их рук.
— Да, — задумчиво протянула я.
Отвернувшись к окну, я стала смотреть далеко, далеко, за сад, за выгон, туда, где синели самые дальние холмы. Брайен кашлянул и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Но я продолжала молчать.
— Мы не станем ничего предпринимать, — ровно сказала я, все обдумав. — И вы тоже помалкивайте. Незачем скакать в Экр, едва что-нибудь случится. Поставьте заборы снова и почините те, которые успели поломать. Ничего не говорите этим троим: молодому Тайку, Сэму Фростерли и Неду Хантеру. Думаю, что это просто молодечество и дурной нрав. Они забудут об этом.
Я знала, что у Брайена нет доказательств и мы ничего не можем сделать. Деревня закрыла передо мной свои двери и сердца. И если я арестую этих самых веселых, работящих и славных парней, то я не просто лишусь всеобщей симпатии, меня начнут ненавидеть.
Эти трое действительно были отъявленными хулиганами с тех пор, как их выгнали из деревенской школы: они воровали яблоки в наших садах, браконьерничали в наших вольерах, таскали лососей из Фенни. Но один из них всегда первым приглашал меня танцевать во время наших праздников и, пока остальные хлопали в ладоши и подсвистывали в такт, лихо вертел меня в танце и его красное лицо радостно улыбалось. Они были плохими парнями — по деревенскому суждению. Но в них не было ни унции порока или злобы. И любая девушка из деревни была бы счастлива отдать им свою руку, но им едва двадцать и они находились в той счастливой холостяцкой поре, когда молодые люди наслаждаются компанией друг друга и пинтой эля больше, чем самой прекрасной девушкой деревни. И хотя, случалось, они срывали и поцелуи за копной сена летом или под омелой зимой — они не думали о женитьбе.
Насколько я знала их — а я думала, что знала, — сломать наши заборы для них было своего рода игрой. Если этого не заметить, шутка потеряет свое очарование и больше не повторится. К тому же я верила, что они любят меня.
— Оставьте это, — опять повторила я. — И пусть они не знают, что вам известно о них.
Брайен кивнул, но по его глазам я поняла, что он считает мой поступок слабостью. Меня это не заботило. Его мнение не значило для меня ровным счетом ничего. Я была права больше, чем он — с его грошовой боязнью оказаться посмешищем для трех молодых парней.
Но прав оказался он. А я ошибалась.
В какой-то момент я потеряла свою связь с деревней и с землей. Я была уверена, что это только шутка и вызов высокомерию гордячки мисс Беатрис. Если я ничего не скажу и ничего не сделаю, а буду просто продолжать огораживание земель, то гордость с обеих сторон будет удовлетворена и работы пойдут дальше как ни в чем не бывало.
Но на вторую ночь заборы опять оказались поломаны.
На третью ночь их не только поломали, но и сожгли.
Это был аккуратный костер, сложенный заботливыми крестьянскими руками, с растопкой, принесенной из леса. Они сожгли забор и предусмотрительно затоптали огонь.
— И после этого они говорят мне, что ничего не могли поделать, — в раздражении жаловался мне Брайен. — Они утверждают, что к тому времени, когда они принесли воду из реки, все уже сгорело.
— Можно было передавать воду по цепочке от ручья на общественной земле, — возразила я. — До него всего несколько ярдов.
— Но он находится внутри огороженной территории, — буркнул Брайен. — Они сказали, что вы велели им держаться подальше от этой земли. И они так и делали.
— В этом есть известная логика, — мрачно улыбнулась я, но моя улыбка мгновенно угасла. — Этого я больше не потерплю, — жестко продолжила я. — Я дала им шанс, но они, похоже, не заметили его. Если они хотят напугать меня, то им придется все-таки узнать, кто здесь хозяин. Я отправляюсь в Чичестер за новыми заборами. И вернусь с парой солдат, которые станут охранять их, пока они не будут готовы. И если эти парни окажутся рядом, то их научат хорошим манерам. Я позволила им пошутить. Но сейчас игры уже закончены.
Брайен кивнул. Его глаза сверкали от радости.
— Вы можете даже арестовать их, если поймаете с поличным. Их наверняка повесят за это.
— Не стоит преувеличивать. Их следует просто наказать, — резко сказала я. — Я сейчас же еду в Чичестер.
Я задержалась, только чтобы найти Гарри, который оказался в детской с Джулией.
— Это очень плохо, Беатрис, — сказал он. — Они совсем не хотят понять ход событий.
— Отчего же не хотят, — иронично отозвалась я. — Просто они предпочитают сами устанавливать его.
— Ты смеешься, Беатрис, — серьезно заметил Гарри. — А каждому ясно, что пара сумасшедших деревенских парней не в состоянии изменить положение вещей.
— Я знаю, — ответила я. — Во время моего пребывания в городе я разузнаю законы от лорда де Курси. Если так будет продолжаться, нам придется схватить этих парней и отдать под суд.
— Совершенно необходимо. — Гарри внимательно созерцал блестящий верх своих ботинок. — И без всякой снисходительности.
