Откинувшись на подушки, Джон переводил взгляд с одной безукоризненной формы на другую. Цветы были настолько яркими и радостными, что он закрыл уставшие глаза. Но внутренним зрением видел сверкающий красный цвет тюльпанов, сияющий желтый — нарциссов, небесно-голубой — лаванды.
От двери до кровати Эстер оставила узенькую дорожку, остальная часть комнаты была заставлена цветами. Больной лежал, как скупец в подвале, полном золота, наполовину утонувший в сокровищах.
— Я оставил письмо, передашь его Джею, когда он вернется, — тихо попросил Традескант.
— Обо мне не беспокойтесь, — ответила Эстер. — Если ваш сын согласится на мое присутствие, я останусь. Но что бы ни случилось, я буду другом детям. Можете мне довериться.
Он кивнул и на мгновение прикрыл глаза.
— Почему вы не называли растения своим именем? — мягко поинтересовалась Эстер. — Их так много. Ваше имя повторяли бы с благодарностью по десять раз на дню во всех садах страны.
Традескант улыбнулся.
— Потому что они не мои, не мне называть их. Не я создал их, как, к примеру, плотник вырезает колонну винтовой лестницы. Их создал Бог. Я всего лишь нашел их и разнес по садам. Они принадлежат всем. Всем, кому нравится заниматься растениями.
На несколько минут Джон впал в забытье.
В наступившей тишине до Эстер доносились звуки: метла работника, подметавшего двор, непрерывный монотонный шум из комнаты с редкостями, куда приходили люди посмотреть и подивиться. Жизнь в доме продолжалась. Ярко-желтое весеннее солнце заливало комнату светом.
— Закрыть ставни? — забеспокоилась Эстер. — Свет не слишком яркий?
Джон не сводил глаз с пестрого «Семпер Августуса», с его лучезарных белых лепестков и глянцевых красных штрихов.
— Слишком ярко не бывает, — заметил он.
На какое-то время Джон затих, и Эстер решила, что он уснул. Она тихонько поднялась с кресла и на цыпочках направилась к двери, но оглянулась на кровать, утонувшую в цветах. Каштановые ветви над головой спящего Традесканта уже зазеленели.
Скрип деревянной двери потревожил его сон. Он проснулся и посмотрел на дверь, однако Эстер не увидел. Его взгляд был направлен выше ее головы, Джон казался зачарованным и счастливым, как человек, к которому, улыбаясь, приближается любовь всей его жизни. Он приподнялся, словно хотел броситься вперед, — так юноша стремится навстречу своей любви. Улыбка узнавания была ясной, лицо осветилось радостью.
— А, вот и вы наконец, — нежно сказал Джон.
Эстер поспешила к кровати, ее юбки мели по рядам цветов. Она бежала к нему, а пыльца и аромат вздымались клубами, как туман над землей. Но когда она дотронулась до его руки, пульса уже не было. Джон Традескант умер на постели из цветов, приветствуя того, кого любил больше всего на свете.
