Джон сошел на берег и занялся закупками так же тщательно, как обычно Элизабет. Он купил свежую семгу, свежее мясо и солонину. А также разнес по всему Ньюкаслу весть о сэре Дадли и их миссии, чем заманил на корабль самого лорда-мэра. И тот преподнес его светлости весьма уместный подарок в виде бочонка соленой семги. Когда корабль снова был загружен провизией, они отчалили и поплыли через Северное море. Но прежде чем они удалились от порта, ветер переменился на северо-восточный и начал усиливаться. Он срывал белые барашки с верхушек частых серых волн, которые становились все круче.
Сэр Дадли Диггз почувствовал себя прескверно. Он и многие его сотоварищи оставались внизу, они стонали, их тошнило, они звали капитана и требовали, чтобы тот вернулся в порт, прежде чем все они умрут от морской болезни. Джон, легко покачиваясь в такт движениям корабля, стоял на носу и смотрел, как волны накатывались от горизонта и как корабль сначала поднимался, потом падал, поднимался и падал, снова и снова. Ночью слуга сэра Дадли заболел; Джон сам сидел у постели его светлости и поддерживал голову Дадли, пока того беспомощно рвало в таз.
— Вот так, — мягко промолвил Традескант.
— Боже мой, — простонал сэр Дадли. — Я вот-вот умру. Никогда в жизни мне не было хуже.
— Выживете, — заверил Джон с грубоватой добротой. — Такое никогда не длится дольше нескольких дней.
— Помоги мне, — велел сэр Дадли. — Сейчас я разревусь с досады, как девчонка.
Джон бережно приподнял благородного аристократа с узкой койки, и голова Дадли упала на плечо садовника. Его светлость уткнулся лицом в шею Джона, впитывая его тепло и силу. Традескант прижал лорда покрепче, ощущая, как изнуренное тело в его руках расслабилось и соскользнуло в дрему. Целый час, а то и больше, он стоял на коленях рядом с койкой, держа сэра Дадли в объятиях и стараясь оградить его от бесконечных колебаний корабля. Только когда сэр Дадли уже крепко и глубоко заснул, Джон тихонько вытащил занемевшую руку и снова опустил его светлость на постель. На секунду он замешкался, глядя на бледное лицо, потом низко наклонился и нежно поцеловал его в лоб, будто маленького Джея перед сном. И вышел.
Они продвигались все дальше на север; ветер выровнялся и дул сбоку. Но сэр Дадли все еще не мог есть. Маленький корабль был на полпути между Шотландией и Норвегией, когда к сэру Дадли, вышедшему в толстой куртке на палубу подышать свежим воздухом, обратился капитан:
— Мы можем идти дальше, милорд, а можем и вернуться. Как пожелаете. Не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести. Вы совсем не моряк. Возможно, нам лучше развернуться.
Сэр Дадли взглянул на Традесканта, который небрежно опирался рукой на бушприт, и спросил все еще тихим голосом:
— Как думаешь, Джон? Идти нам назад или продолжить путь?
Тот оглянулся, подошел ближе и, поколебавшись, ответил:
— Вряд ли вам станет хуже.
— Именно этого я и боюсь! — воскликнул капитан.
Традескант улыбнулся.
— Вы уже приспособились, милорд. И погода хорошая. Я бы посоветовал идти дальше.
Сэр Дадли посмотрел на капитана.
— Традескант говорит, идем дальше.
— Но как вы думаете, милорд? — настаивал капитан. — Ведь это вы умоляли меня повернуть назад, когда шторм был в самом разгаре.
Его светлость рассмеялся слабым смехом.
— Не напоминайте. Я тоже говорю — вперед. Традескант прав. Мы уже стали настоящими моряками и можем с тем же успехом идти вперед, а не назад.
Капитан покачал головой, но встал за рулевое колесо, и корабль сохранил прежний курс.
Им повезло. Погода стояла на удивление чудесная, путешественники привыкли к движению судна, и даже сэр Дадли выбирался из каюты и гулял по палубе раскачивающейся походкой. Они провели в море почти три недели, и небо над ними изменило свой нрав. Это было подобно вторжению в другой мир с иными законами дня и ночи. Джон мог читать в полночь; солнце вообще не садилось, а лишь отдыхало на горизонте в бесконечном закате, который никогда не завершался сумерками. Группа касаток проплыла мимо; стая маленьких птичек, измотанных долгим перелетом над ледяными водами, села на такелаж. Все дни и большую часть светлых ночей Джон бродил по кораблю, ощущая себя странно незанятым, — солнце светит круглые сутки, а у него ничего не растет.
Затем клубы густого тумана прокатились над морем, и дневной свет померк. За туманом исчезло солнце; не стало ни дня, ни ночи, только постоянная бледная серость. Сэр Дадли снова удалился в каюту и вызывал к себе попутчиков одного задругам, чтобы поиграть в кости. В этом полусвете Джон чувствовал себя потерянным. Он мог засыпать или бодрствовать в любое время. Но, проснувшись, никогда не знал, день сейчас или ночь. Хотя Традескант внимательно следил за горизонтом, какой-то матрос, заметив через клубящийся туман темную береговую линию Северного мыса Лапландии, первым закричал: «Эй, на корабле! Земля!»
На палубу поднялся сэр Дадли, закутавшийся в свой толстый плащ.
— А ты что видишь, Джон?
Традескант указал на темную массу земли, которая по мере приближения становилась все белее, и произнес:
— Скорее похоже на снежный сугроб, чем на землю. Жутко холодно!
Двое англичан стояли рядом, пока их судно шло к чужой земле. Из тени утесов появился военный корабль и направился к ним.
— Проблемы? — спокойно осведомился сэр Дадли.
— Спрошу у капитана, — отозвался Джон. — Спускайтесь вниз, милорд. Как только ситуация прояснится, я вам сообщу. На всякий случай держите пистолеты наготове.
Сэр Дадли кивнул и скрылся в каюте, а Джон поднялся на несколько ступенек к каюте капитана и постучал в дверь.
— В чем дело?
— К нам движется военный корабль под датским флагом.
Капитан набросил плащ и покинул крохотную каюту.
— Они просто намерены проверить, в порядке ли у нас документы, — успокоил он. — Думаю, имени сэра Дадли будет достаточно.
Он деловито подошел к борту, сложил ладони рупором и заорал:
— Эй, на борту! Это капитан Гилберт, английский капитан, на борту посольство! Сэр Дадли Диггз и российский посол! Чего вы от нас хотите?
Над водой стояла тишина.
— Может, они не говорят по-английски? — предположил Джон.
— А следовало бы, черт побери! — рявкнул Гилберт. — Все лучше, чем задерживать честных англичан, следующих по своим делам.
— Эй, на борту! — раздался голос с датского судна. — Капитан Гилберт! Мы требуем ваши бумаги и разрешение на плавание в наших водах.
— Эй! — раздраженно откликнулся Гилберт. — Все бумаги и разрешение упакованы в багаже! Кроме того, мы в них не нуждаемся. На борту сэр Дадли Диггз, с ним путешествует русский посол, который едет домой. Полагаю, вы не собираетесь тревожить этих господ?
