Крепко сжал мне плечи, перетащил с табурета к себе на колени, прошептал в самое ухо:
— Скажи еще раз, вдруг мне просто приснилось.
— Ты мне нужен. Чего бы это ни стоило, я буду с тобой.
— Выйдешь за меня? — спросил Уильям.
Закрыла глаза, уперлась лбом ему в грудь.
— Да, да.
Мы поженились, как только просохло мое платье, потому что я наотрез отказалась идти в церковь в его штанах. Священник знал Уильяма, уже на следующий день он открыл для нас церковь и с головокружительной скоростью совершил обряд. Мне было все равно. Первый раз я венчалась в королевской часовне Гринвичского дворца, в присутствии короля, а не прошло и нескольких лет, как брак стал прикрытием любовной интрижки и закончился смертью. Эта свадьба, такая простая и незамысловатая, сулила совсем другое будущее — жизнь с человеком, которого люблю.
Рука об руку мы возвратились домой, где нас ждал свадебный завтрак — свежий домашний хлеб и окорок, который Уильям закоптил собственноручно.
— Надо и мне всему научиться. — Я беспомощно подняла взгляд на стропила, с которых свисали три оставшиеся свиные ноги.
— Ничего тут нет трудного, — рассмеялся Уильям. — И мы обязательно наймем служанку, а когда пойдут ребятишки, меньше чем двумя женщинами не обойтись.
— Ребятишки? — Моя первая мысль о Екатерине и Генрихе.
— Наши дети, — улыбаясь, объяснил мой муж. — Наполним дом маленькими Стаффордами, разве нет?
На следующий день мы выехали обратно в Вестминстер. Я сразу же отослала брату письмецо с лодочником, заклиная его сообщить Анне и дядюшке — я заболела, испугалась, что это горячка, и поэтому покинула двор, никому ничего не говоря, и уехала в Гевер, пока не поправлюсь. Ложь, столь неумелая и запоздалая, вряд ли могла кого-нибудь обмануть, но в связи с замужеством и беременностью моей сестрицы всем, конечно, не до меня.
Мы вернулись в Лондон на барке, погрузив туда же двух лошадей. Я ехала с тяжелой душой, мне куда больше хотелось оставить двор, жить с Уильямом в деревне, не пришлось бы нарушать его планы, отрывать от фермы. Но Уильям настроен решительно.
— Ты не сможешь без детей. Не хочу брать грех на душу.
— Очень благородно, — бросила я в сердцах.
— Несчастная жена — последнее дело, — подбодрил он меня. — Не забудь, я провожал тебя из Гевера в Лондон. Знаю, какой несчастной ты можешь быть.
Мы доплыли быстро — помогли прилив и попутный ветер. Пристали к ступеням Вестминстера, я сошла на берег, а Уильям повернул к пристани, чтобы выгрузить лошадей. Условились встретиться возле главной залы через час, а пока надо узнать все новости.
Пошла прямо к Георгу. Странно, дверь заперта. Постучалась условным болейновским стуком, подождала ответа. Послышалась какая-то возня, потом дверь приоткрылась.
— А, это ты! — сказал Георг.
Франциск Уэстон поправлял камзол.
— О! — Я сделала шаг назад.
— Франциск упал с лошади, — объяснил брат. — Ты уже можешь ходить?
— Да, но лучше мне отдохнуть.
Он отвесил поклон и вышел, сделав вид, что не замечает, в каком виде мое платье и накидка — непрерывная носка и стирка кое-как даром не проходят.
Дверь закрылась, я повернулась к брату.
— Прости, Георг, но мне необходимо было уехать. Можешь солгать ради меня?
— Уильям Стаффорд?
Я кивнула.
— Так я и думал. Боже, какие мы оба идиоты!
— Почему оба? — спросила с опаской.
— Каждый на свой лад. Поехала и получила его?
— Да. — Я не осмеливалась довериться даже брату, с новостями о нашем браке лучше повременить. — Мы вернулись вместе. Найдешь ему место при короле? Он не может снова пойти к дяде на службу.
— Надо подумать. Подыщем что-нибудь, Говарды сейчас в силе. Но что вам делать при дворе? Вас сразу же разоблачат.
— Георг, пожалуйста, я же ничего никогда не просила. Все получили от Анны должности, земли, деньги, только я никогда ничего не хотела, кроме своих детей, а она отняла у меня сына. Это моя первая просьба.
— Вас поймают, — предупредил брат. — Тебя ждет бесчестье.
— У всех свои тайны. Даже у Анны. Я храню ее секреты, я храню твои, прошу тебя, сделай то же самое для меня.
— Да ладно тебе. — Брат не слишком доволен. — Только, пожалуйста, будь благоразумна. Больше никаких верховых прогулок наедине, и умоляю: не забеременей. Если дядя подыщет тебе мужа, придется покориться, любовь там или нет.
— Зачем заранее волноваться? Найдешь ему место?
— Может, королевский церемониймейстер? Но пусть помнит — это я ему помог, пусть держит глаза и уши открытыми и действует в моих интересах. Отныне он мой человек.
— Ничего подобного. — Я лукаво улыбнулась. — Он мой.
— Боже милостивый, ну ты и бесстыдница! — Брат рассмеялся и обнял меня.
— А что со мной? Поверили, что я в Гевере?
— Никто до вечера тебя не хватился, утром меня спросили, уж не я ли отвез тебя в Гевер без разрешения, и мне показалось безопаснее подтвердить, пока не узнаю, куда ты подевалась. Сказал — волнуешься за здоровье детей. Потом пришла твоя записка, но, раз солгав, я уже держался сказанного. Все думают — ты сбежала в Гевер, а я тебя проводил. Ложь неплохо сработала.
— Спасибо тебе. Пойду переоденусь, не хочу никому показываться на глаза в таком виде.
— Это платье можно выкидывать. Ты настоящая сорвиголова, Марианна. Не ожидал от тебя такого. Это ведь Анна у нас всегда настаивает на своем, а ты делаешь, что велят.
— Только не сейчас! — Уходя, послала ему воздушный поцелуй.
Встретилась с Уильямом, как обещала. Странно стоять возле него на расстоянии вытянутой руки и говорить как с посторонним. Почему он не обнимет меня, не поцелует в волосы?
— Георг уже соврал ради нас, так что все в порядке. Он сможет устроить тебя на должность королевского церемониймейстера.
— Какая честь! — язвительно заметил Уильям. — Так я и знал, это выгодный брак. Вчера фермер, а сегодня уже церемониймейстер!
— А завтра плаха, если не будешь держать язык за зубами.
Рассмеялся, поцеловал мне руку.
— Надо подыскать жилье в городе, чтобы мы могли проводить ночи вместе, даже если дни придется проводить врозь.
— Вот это дело.
— Ты моя жена. Теперь я тебя из рук не выпущу.
Анну я обнаружила в покоях королевы, за вышиванием. Придворные дамы взялись за огромную престольную пелену. Все это так напоминало королеву Екатерину, что я даже моргнула, чтобы прогнать наваждение. Потом я поняла, в чем разница — все дамы или из семьи Говардов, или наши избранные фаворитки. Самая хорошенькая, вне всякого сомнения, — кузина Мадж Шелтон, новая молоденькая представительница семьи Говардов при дворе, а самая богатая и влиятельная — Джейн Паркер, жена Георга. Да и вся атмосфера совсем другая — при королеве Екатерине одна из нас читала вслух Библию или сборник проповедей, а у Анны звучит музыка. Четверо музыкантов играют, а одна из девушек, не прерывая работы, поет.
