Георг поставил стакан на каминную доску, забрался на постель, встал на четвереньки и замурлыкал:
— Моя маленькая королева, будущая королева.
Анна перестала хмуриться — невозможно сердиться на нашего очаровательного братца.
— Моя маленькая принцесса, — прошептал он, легонько чмокнул ее в нос, потом крепко поцеловал в губы, протянул умоляюще: — Не становись такой мегерой. Не со мной же. Мы все знаем — ты первая дама королевства, но со мной будь поласковей, Анна. Будешь ласкова со мной, всем нам станет хорошо.
Анна, сама того не желая, рассмеялась.
— А ты изволь выказывать мне полное уважение, — потребовала она.
— Обещаю лежать под копытами твоей лошади.
— И никакой фамильярности.
— Лучше мне умереть.
— Тогда можешь приходить сюда, и я не буду на тебя сердиться.
Он снова наклонился и поцеловал сестру. Глаза закрыты, на губах улыбка, Анна приоткрыла губы. Я глядела на них, брат продолжал поцелуй, коснулся пальцем обнаженного плеча, погладил шею. Я смотрела как завороженная — в восторге и в ужасе одновременно. Вот его пальцы ласкают гладкие черные волосы, вот его рука у нее на затылке, губы впиваются все сильнее. Тут она с легким вздохом открыла глаза, пробормотала: „Довольно“, и легонько столкнула его с постели. Георг вернулся к своему месту у камина, сделав вид, что это был всего-навсего нежный братский поцелуй.
На следующий день Джейн Паркер вновь обрела уверенность в себе. Она улыбнулась мне, присела в реверансе перед Анной, протянула ей накидку, когда та решила прогуляться с королем у реки.
— Я боялась, вы сегодня в расстроенных чувствах, миледи.
— С чего мне расстраиваться? — Анна взяла у нее из рук накидку.
— Такие новости.
— Какие новости? — спросила я, поскольку Анна не проявила ни малейшего любопытства.
Джейн ответила мне, но глаз не спускала с Анны:
— Графиня Нортумберленд разводится с Генри Перси.
Анна пошатнулась, побелела как полотно.
— Какой скандал! — громко сказала я, пытаясь отвлечь внимание от Анны. — С чего это она вздумала разводиться? Вот глупость, что это на нее нашло?
Анна уже пришла в себя, но Джейн по-прежнему не спускала с нее глаз.
— С чего? — продолжала Джейн, голос просто шелковый. — Говорит, что их брак все равно недействителен. Говорит, он уже раньше подписал другой контракт. С вами, леди Анна.
Анна подняла голову и улыбнулась Джейн:
— Ах, леди Рочфорд, что за известия вы приносите. И в какое странное время. Прошлой ночью подкрадывались и подслушивали у дверей, а теперь полны дурными вестями, как дохлый пес червями. Если графиня Нортумберленд несчастна в замужестве, нам всем, я уверена, ее очень жаль. — Придворные дамы пустились в перешептывания, сгорая скорее от любопытства, чем от сочувствия. — Но если вам приспичило утверждать, что мы с Генри Перси обручились, так это просто неправда. Во всяком случае, король уже заждался, мне не стоит задерживаться.
Анна запахнула плащ и выплыла из комнаты. Две-три дамы последовали за ней, как им полагалось. Остальные сгрудились вокруг Джейн, надеясь услышать побольше скандальных подробностей.
— Уверена, король обрадуется, видя, что вы следуете за леди Анной, — язвительно напомнила я золовке.
Ей ничего не оставалось, как отправиться вслед за Анной. Другие немедленно потянулись за ней, а я, как последняя дворовая девчонка, подобрала юбки и понеслась к дядюшке.
Он уже работал, хотя еще было довольно рано. Рядом расположился секретарь, записывая что-то под дядину диктовку. Дядюшка нахмурился, когда я сунула голову в дверь, потом махнул рукой — входи, и тут же показал — подожди.
— В чем дело? — наконец спросил он. — Я занят. Только что узнал, что Томас Мор недоволен — его беспокоит судьба королевы. Я и не ожидал, что ему все это придется по нраву, но надеялся — вдруг его совесть сумеет проглотить такой поворот дела. Тысячи крон не пожалел бы — только бы Томас Мор не выступал против нас в открытую.
— Тут еще кое-что, — бросила я. — Важное.
Дядя махнул рукой секретарю, тот вышел.
— Анна?
Я кивнула. Мы все в этом семейном деле, продаем товар под названием „Анна“. Нетрудно догадаться, что если я с утра пораньше сломя голову несусь к дядюшке, в нашем торговом деле неприятности.
— Джейн только что сказала, что графиня Нортумберленд подала прошение на развод с Генрихом Перси, — торопливо начала я. — Джейн говорит, она утверждает — их брак недействителен, поскольку он уже раньше подписал контракт о браке с Анной.
— Проклятие! — выругался дядюшка.
— Вы уже знали?
— Конечно знал. Она давно собиралась. Я только надеялся — будет другая причина, скажем, он ее оставил, или жестоко с ней обращается, или содомия какая-нибудь. Я надеялся, нам удалось ее отговорить и она обойдется без упоминания предыдущего брачного контракта.
— Нам?
— Нам. Тебя не касается, кому именно. — Он уже не скрывал раздражения.
— Конечно.
— А откуда Джейн все известно?
— Джейн всегда все известно. А еще — она вчера у Анны под дверью подслушивала.
— И что она там услышала? — Подозрительность в дядюшке никогда не засыпает.
— Да ничего. — Я и глазом не моргнула. — Георг был с нами, мы просто болтали и по бокалу вина выпили.
— Никого, кроме Георга? — протянул дядюшка.
— А кто там еще мог быть?
— Поэтому я тебя и спрашиваю.
— Кто может сомневаться в невинности моей сестры?
— Она слишком много времени вертится со всеми этими кавалерами.
Тут и моему терпению пришел конец.
— Она слишком много времени вертится с королем — повинуясь вашему приказанию.
— А где она сейчас?
— В саду с королем.
— Возвращайся прямо к ней, скажи — пусть все отрицает. Никакой помолвки, никакого брачного контракта. Ну ухаживал он за ней, дело молодое, у кого не бывает. Молоденький паж строит глазки фрейлине. И не более того, а она вообще на него внимания не обращала. Понятно?
— Только многие вокруг знают, как было дело, — предупредила я.
— Их всех уже давно купили. Кроме Уолси, а он мертв.
— Он мог рассказать королю, тогда, давно, когда еще никто не знал, что король влюбится в Анну.
— Он мертв, — повторил дядюшка, — и теперь ничего не может сказать. А все остальные из кожи вон будут лезть, чтобы уверить короля — Анна невинна, как сама Дева Мария. И Генрих Перси быстрее всех. Только эта проклятая шлюшка, его жена, так хочет поскорее развестись, что готова всем рискнуть.
