Книга Книга тайн, страница 115. Автор книги Том Харпер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Книга тайн»

Cтраница 115

— «Kloster» означает монастырь, — сказал Ник.

— Это совпадает с картинкой, которую прислал нам Ательдин.

Из кухни появился официант и поставил на стол две тарелки с горячей едой. Ник накрыл листик локтем.

— Что-нибудь еще?

Эмили выдавила улыбку. Лицо у нее осунулось, уголки рта опустились от усталости.

— Мы вот тут говорили… может быть, вы знаете. Вам знакомо здесь место, которое называется Kloster Mariannenbad?

— В Обервинтере?

— Монастырь.

Извиняющееся покачивание головой.

— Нет, не знаю такого места.

— А как насчет замков?

Официант рассмеялся.

— Это же романтический Рейн. У нас здесь замки через каждые пятьсот метров.

— А поблизости? Такие, что не стоят на туристических маршрутах?

Официант задумался на минуту.

— У нас есть замок Вольфшлюхт. Но он закрыт.

— Вы имеете в виду — закрыт на зиму?

Он упер руки в бока и обвел взглядом полки у них над головами. Ник и Эмили ждали. Наконец он достал старую книгу в потертом матерчатом переплете с захватанными страницами. «Прекрасный Обервинтер», — гласило название.

— Если хотите узнать побольше, может, здесь что-нибудь найдете.

Ник принялся листать книгу, а Эмили с жадностью набросилась на еду.

— Ну вот — замок Вольфшлюхт.

«В Средневековье это здание было монастырем, посвященным Деве Марии. Традиционно считается, что здание было построено там, где находилась местная святыня, хотя никаких доказательств этого не существует. Монастырь подчинялся Майнцской епархии и обладал одной из самых известных библиотек в Германии. Большинство таких образований прекратило свое существование во время протестантской реформации, но монастырь обратился с петицией к императору Карлу V и был объявлен reichsfrei, независимым от местных властей и подотчетным непосредственно императору. Жители Обервинтера до сих пор гордятся легендой, согласно которой Папа Римский ходатайствовал перед императором за монахов, в обмен обещая Карлу поддержку в его войне с Францией.

В конечном счете, согласно закону о секуляризации от 1802 года, монастырь прекратил существование. Право собственности перешло к графам Шёнберг, которые переделали здание в замок. Монастырь и в самом деле идеально подходил для подобного применения: он был построен на крутом холме, выходящем к Рейну, с трех сторон окружен Вольфшлюхтом, то есть волчьим ущельем. Когда армии Наполеона двинулись по Рейнским областям, они даже не попытались захватить этот замок.

В 1947 году замок был продан анонимному покупателю. Он закрыт для публики, но его по-прежнему можно увидеть с реки и задать себе вопрос, что же происходило за этими древними стенами».

— Последнее предложение звучит не без доли грусти, — сказала Эмили. — Словно автора, как и нас, разбирает любопытство.

— Это дурное место. — Официант возвратился с хлебницей. Он понизил голос и оглядел пустой ресторан, подпуская драматизма. — Мой дед как-то говорил мне, что во время войны туда часто наведывались нацисты. И всегда посреди ночи. Он говорил, что там бывал даже рейхсминистр Йозеф Геббельс.

Ник хотел спросить, что тут нужно было Геббельсу, но в этот момент женский голос позвал официанта на кухню. Тот извинился и ушел, а Ник снова занялся книгой.

Он раскрыл ее и положил на стол перед Эмили. Изображение было темным и четким: одинокий замок на скале в ущелье между двумя еще более высокими горами. Тяжелые линии на фоне низкого неба, а на переднем плане бурлит черная река.

— И мы должны посетить это место?

— Именно это и сделала Джиллиан. — Ник положил рядом набросок карты.

По книжной иллюстрации трудно было понять план замка, но они увидели две башни, которые могли соответствовать выступающим углам на пятиугольнике Джиллиан, и еще одну башню — невысокую, приземистую, видимо, сторожевую.

— Наверное, это оно.

— Действительно, Папа как будто был готов на многое, лишь бы монастырь оставался в безопасности. Там, наверное, хранилось что-то такое, что, по его мнению, не должно было попадаться на глаза протестантским реформистам.

— Или нацистам.

Эмили разглядывала план.

— И как же она туда попала?

— Посмотри на эту башню, — Ник показал на место, помеченное крестом, — вот она, сзади. Видимо, Джиллиан нашла там вход.

Эмили прочла список, оставленный Джиллиан на полях.

— Или прокопалась туда лопатой, освещая проход нашлемным фонарем.

— Давай-ка сымпровизируем. — Ник махнул рукой, подзывая официанта, и, когда тот подошел, сказал: — Наша машина застряла в снегу перед въездом в деревню. Может быть, у вас найдется лопата и кусок веревки — мы все вернем.

Официант удивленно посмотрел на них, но он был слишком вежлив и не поставил слова Ника под сомнение. Он вышел и через пару минут вернулся с садовой лопатой, фонарем и бухтой синей нейлоновой веревки.

— Идеально.

Ник последними евро расплатился, жалея, что не может дать чаевые побольше, надел куртку и взял лопату.

Официант открыл для них дверь, и от порыва ветра, занесшего внутрь снежинки, задребезжали бокалы на столе. Официант вгляделся в темную улицу.

— Желаю удачи.

LXXVIII

Франкфурт, октябрь 1454 г.

Когда мы возвращаемся в места нашего детства, то, что у нас в памяти сохранялось как нечто большое и величественное, оказывается маленьким и жалким. Франкфурт был иным. Весь мир, казалось, съехался сюда на Веттераускую ярмарку. Палатки ткачей превратили одну из площадей в городок всех вообразимых цветов и плетений: от тяжелых фланели и габардина до легчайших византийских шелков, переливавшихся, как ангельские крылья. Из крытого рынка доносился запах духов и бесчисленных специй: перца, сахара, гвоздики, чеснока и многих других, мне неведомых.

Я поставил наш лоток на углу рынка между изготовителями бумаги и пергамента. Сюда мало кто заглядывал (хотя товаров на ярмарке было множество, книги продавали только мы), и я надрывался, зазывая покупателей, пытаясь перекричать ярмарочный шум. После стольких лет затворничества и секретности я с трудом заставлял себя говорить.

Сюда должен был приехать Фуст. Он был торговцем, и это он замыслил план показать плоды наших трудов. Но днем ранее он пошел на попятный, сказался больным, а потому отправляться пришлось мне. Хорошо, что так получилось. Я в последнее время почти не выходил из Хумбрехтхофа. Приближался назначенный Фустом срок, а мы все еще отставали от графика с нашими Библиями. И постоянные мысли об этом (расчеты и перерасчеты графика, поставок, человеко-часов) тяжелым грузом давили мне на плечи. Я боялся этого путешествия. Я не мог представить себя без проекта или проект без меня. Но Фуст настоял.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация