– Но журнал вправе высказывать свою точку зрения...
– В этом я согласна с вами на сто процентов. Спокойно публикуйте свою статью. Но не просите меня поддерживать ваши аргументы. И не просите об этом отдел.
Марго перевела взгляд с Норы на Смитбека.
Смитбек нервно улыбнулся и глотнул виски.
Марго встала.
– Спасибо за прямоту.
– Я всегда готова высказать свое мнение.
Марго повернулась к Смитбеку.
– Мне было очень приятно с тобою встретиться, Билл.
– Мне тоже, – пробормотал он.
Смитбек смотрел вслед Марго и чувствовал на себе взгляд Норы.
– Цветок лотоса, – съязвила она.
– Да это была просто шутка.
– Может, она твоя бывшая девушка?
– Нет, ничего подобного, – торопливо сказал Смитбек.
– Ты уверен?
– Я ее даже ни разу не целовал.
– Приятно слышать. Я ее терпеть не могу.
Нора посмотрела в спину Марго. И обратилась к мужу.
– Подумать только, она не читала «Грозовой фронт». Я хочу сказать, что эта книга намного лучше тех, что ты писал раньше. Извини, Билл, но твой «Реликт»... я хочу сказать, с тех пор ты сильно вырос как писатель.
– Послушай, а что не так в «Реликте»?
Нора взяла вилку и молча закончила трапезу.
Глава 14
Когда Д'Агоста пришел в закусочную, Хейворд уже заняла их обычную кабину возле окна. Он не видел ее двадцать четыре часа – она всю ночь работала в офисе. Д'Агоста остановился в дверях, глядя на нее. Утреннее солнце освещало ее блестящие иссиня-черные волосы и придавало сияние мрамора бледной коже. Она прилежно записывала что-то в блокнот, покусывая нижнюю губу и сосредоточенно сдвинув брови. При взгляде на нее к сердцу подкатила нежность. Чувство было острым до болезненности.
Он не знал, справится ли с поставленной перед ним задачей.
Она подняла голову, вероятно, почувствовав на себе его взгляд. Сосредоточенное выражение ушло, и на его место явилась улыбка, осветившая ее прекрасное лицо.
– Винни,– сказала она, когда он приблизился. – Извини, что не дождалась твоей лазаньи по-неаполитански.
Он поцеловал ее и сел напротив.
– Ничего. Бог с ней, лазаньей. Я беспокоюсь за тебя: ты слишком много работаешь.
– Ничего не попишешь, дела.
Подошла худенькая официантка, поставила перед Хейворд омлет, стала наливать ей в чашку кофе.
– Оставьте лучше кофейник, – сказала Хейворд.
Официантка кивнула, обратилась к Д'Агосте.
– Подать меню, приятель?
– Нет. Зажарьте как следует яичницу из двух яиц и сделайте тост из ржаного хлеба.
– А я тебя не дождалась и заказала, – Хейворд сделала глоток кофе. – Надеюсь, ты не обиделся. Мне надо поскорее в офис и...
– Опять на работу?
Хейворд нахмурилась и энергично кивнула.
– Ночью отдохну.
– Начальство подгоняет?
– Начальство всегда подгоняет. Нет, просто дело запутанное. Не могу ни за что зацепиться.
Д'Агоста смотрел, как она управляется с омлетом, и чувствовал поднимавшуюся к сердцу тревогу. Если Диогена не остановить, все, кто близок ко мне, могут погибнуть, – сказал ему вчера Пендергаст. Узнай все, что сможешь, у Лауры Хейворд. Д'Агоста огляделся: нет ли поблизости мужчины с разными глазами, одним карим, другим – сизо-голубым. Диоген, конечно же, надел линзы, ведь принятие чужого образа – его отличительная черта.
– Почему ты мне не расскажешь о деле? – сказал он как можно более небрежно.
Она положила в рот очередной кусок, промокнула салфеткой рот.
– Пришли результаты вскрытия. Ничего особенного: Дучэмп умер в результате сильных повреждений, вызванных падением. Сломано несколько шейных позвонков, однако смерть вызвало не повешение: спинной мозг не поврежден, и асфиксии не произошло. Имеется несколько странных особенностей. Веревка была подрезана заранее очень острым ножом. Убийца хотел, чтобы она порвалась во время повешения.
Д'Агоста почувствовал озноб. «Мой прадед Морис умер точно так же...»
– Сначала Дучэмпа оглушили, затем связали. На левом виске имеется след от ушиба, но голова при падении так пострадала, что мы не можем быть уверены в том, что же вызвало сильное кровотечение. Самое странное, что, по всей видимости, рана была обработана и перевязана самим убийцей.
– Понимаю.
Д'Агосте и в самом деле все было понятно. Но говорить об этом Хейворд никак нельзя.
– Затем преступник подтащил к окну длинный стол, заставил Дучэмпа влезть на него, пробежать и выпрыгнуть из окна.
– Без помощи?
Хейворд кивнула.
– Со связанными за спиной руками и петлей на шее.
– Кто-нибудь видел преступника?
Д'Агоста ощутил стеснение в груди. Он знал, кто преступник, но сказать ей об этом не мог. Неприятное чувство.
– Никто из жильцов ничего необычного не заметил. Единственное, что осталось, – это снимок, который сделала расположенная в подвале камера слежения. Она сняла со спины мужчину в пальто военного покроя. Высокий, худой. Светлые волосы. Мы увеличили снимок, однако специалисты не думают, что это нам хоть сколько-нибудь поможет. Преступник знал, что там есть камера, и, проходя мимо, принял меры предосторожности.
Хейворд допила кофе и налила себе еще одну чашку.
– Мы посмотрели документы жертвы, прошерстили в поисках мотива всю студию, – продолжила она. – Ничего. Обзвонили всех его друзей и знакомых. Никто из тех, с кем говорили, не мог поверить в случившееся. Кстати, есть странное совпадение: Дучэмп был знаком с агентом Пендергастом.
Д'Агоста замер. Он не знал, что сказать, как вести себя. Ему трудно было обманывать Лауру Хейворд. Почувствовал, как по лицу разлилась краска стыда.
– Похоже, они были друзьями. У Дучэмпа был адрес Пендергаста в Дакоте. Судя по ежедневнику Дучэмпа, они в прошлом году три раза встречались за ланчем. Плохо, что Пендергаст в могиле и не может нам ничего сообщить. Мне бы сейчас так нужна была его помощь.
Неожиданно она примолкла, заметив странное выражение лица Д'Агосты.
– Ох, Винни, – сказала она, потянулась через стол и взяла его за руку. – Извини. Я это сказала, не подумав.
Д'Агоста почувствовал себя еще хуже.
– Может, это и есть преступление, о котором Пендергаст предупреждал меня в своем предсмертном письме.
Хейворд медленно убрала руку.
