Смитти встал и мимо стеллажей с компьютерными установками и серверами направился к дальней стене, к блоку, составленному из шести дюжин маленьких мониторов, управляемых с главного компьютера. Большинство экранов демонстрировало застывшую черно-белую картинку – пустые музейные залы и витрины. Полдюжины мониторов в нижнем правом углу блока принимали изображение с видеокамер зала «Небо». Там продолжалась вечеринка, и на экранах бурлило движение. Эндерби видел мелкие танцующие фигурки. На сердце у него было тяжело. В то время как буквально над его головой сутулые кураторы с отвислыми носами общались со старлетками и нимфетками, он торчал в пещере, как какой-нибудь троглодит. Впрочем, бывало и хуже: его, например, могли услать в «Яму» – центр управления системой безопасности музея. То помещение в два раза больше, чем здесь, но там страшно жарко, а мониторов и прочей техники наставлено под завязку. Хуже, конечно, но не намного хуже.
Смитти скосил глаза на свой десерт.
– Хорошо, приступим к последней проверке.
Никто ему не ответил.
– Молчание – знак согласия.
Он развернулся к своей консоли, быстро задал команду.
– «Астер-холл», – нараспев сказал он, – последняя проверка усовершенствованной системы безопасности. 28 января, 8:28 вечера.
«Господи, каждый раз завывает так, словно отправляет космический корабль на орбиту», – подумал Эндерби. Переглянулся с Джимом Цоем. Тот снова закатил глаза.
– Ларри, сообщи о состоянии старой системы, – сказал Смитти.
– Выглядит нормально.
– Джим, как ведет себя лазерная сетка в «Астер-холл»?
Короткая команда на клавишах.
– К работе готова, – сказал Цой.
– Переходим к низкоуровневой диагностике.
Наступила короткая пауза, так как Смитти и Цой выполняли независимые тесты. Поскольку в обязанности Эндерби входило отслеживание поведения предыдущей системы сигнализации, он смотрел на свой монитор. К лазерной системе слежения они подключали сегодня, кажется, сороковой зал. Для каждой такой конверсии требовалось совершить сотню предварительных шагов: анализ по месту установки, архитектура системы, кодирование, установка... В Пало-Альто за такую работу ему платили бы в три раза больше, и с премией в придачу. И не пришлось бы посреди ночи спотыкаться о мертвые тела.
Смитти глянул поверх клавиатуры.
– Джим, какова твоя контрольная сумма?
– 780E4F3.
– Совпадает. Приступим.
Смитти набрал на телефоне номер.
Эндерби смотрел без интереса. Он знал, что Смитти звонит парням в «Яму», предупреждает, что переключение вот-вот произойдет. Это было просто напоминание: мало ли, новичок какой-нибудь перепугается, увидев на экранах помехи. Все шло по накатанной схеме. Старая сигнализация будет остановлена, и через девяносто две секунды ее место займет новая, усовершенствованная система. Последует двадцатиминутная проверка, во время которой им останется только бить баклуши. Потом новая система вступит в полные права, а старая сигнализация войдет в режим архивации. Эндерби до хруста зевнул. Желудок его скорбно пожаловался.
– Центр безопасности? – сказал Смитти в трубку. – Кто это, Карлос? Привет, это Уолт Смит. Мы подключаем лазерную систему в «Астер-холл». Начнем минут через пять. Хорошо. Позвоню, когда все будет готово.
Он положил трубку, оглянулся на Эндерби.
– Эй, Ларри, – тихо позвал он.
– Что?
– Сколько времени понадобится Цою, чтобы проглотить траулер креветок?
– Я же сказал, – послышался высокий голос Цоя. – Тридцать минут.
Смитти подался вперед, положил руку на консоль.
– Вот что. Когда мы все подключим и начнется двадцатиминутная фаза, я вам дам четверть часа, включая время на дорогу туда и обратно.
Эндерби так и подскочил.
– Серьезно?
Смитти кивнул.
Цой широко улыбнулся:
– Парень теперь твой!
– Хорошо. Тогда посмотрим, как скоро мы закончим контрольный список.
И Смитти снова повернулся к терминалу.
Глава 52
Хьюго Мензис вставил ключ в дверь служебного лифта и поднялся со второго на пятый этаж. Выйдя из подъемника, задумчиво пошел по длинному блестящему коридору. С обеих его сторон помещались кабинеты кураторов. Двери старые, дубовые, со вставками матового стекла, на каждой – имя куратора в рамке из золотых листьев. Мензис улыбнулся: даже недавно назначенные сотрудники испытывали ностальгию по старым временам и традициям.
Он остановился перед собственным кабинетом, открыл дверь и вошел в комнату. Ему нужно было забрать парусиновую сумку, которая повсюду его сопровождала. Закрыв дверь на замок, он направился к дальнему концу коридора, к двери, не имевшей таблички. Отпер ее, подошел к винтовой лестнице, спустился на два этажа и вышел в темный, пустынный зал – зал индейцев северо-западного побережья.
Помещение это было одним из старейших в музее и являлось подлинной жемчужиной конца девятнадцатого века. Здесь пахло старым кедром и дымом. В темных нишах поблескивали маски, тотемные шесты, глиняные чаши. Мензис остановился, с наслаждением вдохнул в себя воздух. Затем энергично прошел по пустынному залу и нескольким другим помещениям, оказавшись в конце концов возле большой металлической двери с надписью «Астер-холл. Зал бриллиантов».
Глаза его любовно оглядели дверь, ее внушительную стальную поверхность. Особое внимание он обратил на установленные с обеих сторон видеокамеры. Они смотрели на него, как два блестящих черных глаза. Правда, он знал, что сейчас они не функционируют. Мензис снова улыбнулся, вынул из кармана жилета большие круглые часы, взглянул на них. Хотя по форме они и напоминали карманные, на самом деле это был современный цифровой секундомер. Цифры на нем мелькали с чудовищной скоростью и с точностью до тысячных долей секунды.
Часы считывали сигнал времени с того самого спутника, которым пользовалась система безопасности музея.
Он подождал, пока секундомер дойдет до определенной цифры и отметит ее тихим звонком. Мензис немедленно убрал часы, быстро подошел к двери, прижался к ней ухом, после чего просунул магнитную карту в считывающее устройство. Дверь не отворилась. Вместо этого открылось маленькое окошко на уровне глаз, за окошком обнаружился оптический сканер, анализирующий сетчатую оболочку.
Мензис наклонил голову, вынул из глаз мягкие контактные линзы, сунул их в пластиковый контейнер, затем подошел к сканеру. Луч света упал на его лицо. Наступила небольшая пауза, и раздался мягкий щелчок – замок открылся. Он вошел, и дверь автоматически за ним закрылась.
С удивительной для пожилого человека быстротой Мензис встал на колени, открыл свою сумку и принялся за работу. Сначала резким движением сдернул седой парик и сунул его в сумку. Пошарил во рту и вытащил зубной протез. Уже одно это действие произвело поразительную перемену в его облике. Затем он снял кустистые брови, содрал со щек родинки и пигментные пятна.
