– Я хотела бы задать вам несколько вопросов.
Ответа не последовало.
– Мистер Балк, вы разглядели того, кто на вас напал?
Он повел глазами из стороны в сторону и раскрыл влажный рот:
– Только… лицо…
– Лицо? Как оно выглядело?
– Перекошенное… О Господи… – Балк застонал и пробормотал что-то нечленораздельное.
– Могли бы вы выразиться поточнее, сэр? Лицо было мужским или женским?
Балк заскулил и затряс головой.
– Нападавший был один? Или их было несколько?
– Один, – послышался хриплый ответ.
Хейворд взглянула на медика, тот пожал плечами. Тогда она знаком подозвала стоявшего неподалеку полицейского:
– Вы поедете с ним в больницу. Если он почувствует себя лучше, попросите его дать подробное описание нападавшего. Я хочу знать, с кем мы имеем дело.
– Слушаю, капитан!
Лаура выпрямилась и окинула взглядом маленькую группку полицейских:
– Кто бы это ни был, мы загнали его в угол. И я предлагаю отправиться за ним. Сейчас же.
– Может, вызвать команду быстрого реагирования? – предложил Висконти.
– Пройдет несколько часов, прежде чем они раскачаются и прибудут сюда. Да и здесь будут только путаться под ногами. Кровь на бумажнике свежая, и есть шанс, что Липпер еще жив и его держат в заложниках. – Она внимательно посмотрела на подчиненных. – Вы трое пойдете со мной: сержант Висконти, агент Мартин и детектив O’Коннор.
Повисла тишина. Трое полицейских обменялись взглядами.
– В чем проблема? Нас четверо против одного.
Троица продолжала смущенно переглядываться.
Лаура вздохнула:
– Только не говорите мне, что вы поверили слухам, которые распространяют охранники музея. Или вы и вправду думаете, что мы будем сражаться с мумией?
Висконти покраснел и вместо ответа достал из кобуры свою пушку и быстро ее осмотрел. Остальные последовали его примеру.
– Отключите рации, мобильные телефоны, пейджеры – абсолютно все. Я не хочу, чтобы, когда мы будем подкрадываться к преступнику, из ваших «Блэкберри» вдруг зазвучал Пятый концерт Бетховена.
Офицеры кивнули.
Хейворд развернула фотокопию плана чердачных помещений музея и разложила на одном из ящиков.
– Хорошо. Эта секция делится на шестнадцать узких комнат – вот они, – располагающихся двумя рядами под параллельными крышами. В дальнем конце они соединяются переходом. То есть имеют форму буквы U. Есть два способа выбраться с чердака – по лестнице вниз и через вот эти окошки на крышу. Окна я уже проверила: все они забраны решетками. Следовательно, у убийцы остается единственная возможность покинуть чердак – пройдя мимо нас. Таким образом, он в ловушке. – Она замолчала и посмотрела на каждого по очереди. – Будем продвигаться парами. Сначала быстро осматриваем комнату и отходим, потом, если там никого нет, изучаем все как следует. Я пойду в паре с О’Коннором. Мартин, вы с Висконти идете на полкомнаты позади. Не торопитесь. И помните: мы должны исходить из предположения – и надежды, – что Липпер еще жив и удерживается в заложниках. Мы не можем рисковать его жизнью. Поэтому огонь на поражение открываем, только если подтвердится, что он мертв, – ну и, конечно, в случае абсолютной необходимости. Это понятно?
Все кивнули.
– Я пойду первой.
Никто не стал возражать, заявляя с обычной ложной галантностью, что подвергать себя опасности – исключительно мужское дело, и Хейворд восприняла это как знак того, что женщин в полиции наконец-то оценили по достоинству. А может, троица просто онемела от страха.
Они осторожно ступили за ограждение: Хейворд впереди, О’Коннор – следом за ней. Пол здесь был забрызган кровью, полка с образцами лежала там же, где упала. В зловонных лужах консерванта валялись осколки стеклянных сосудов и фрагменты их гниющего содержимого – в данном случае это, по всей видимости, были морские угри. Пройдя мимо охранника в дальнем конце ограждения, офицеры подошли к соседнему помещению. Свет от прожекторов, временно установленных вокруг места преступления, сюда почти не проникал, и комната была погружена в темноту.
Хейворд и О’Коннор встали по обе стороны дверного проема. Капитан быстро заглянула внутрь и отступила. Потом кивнула своему напарнику и шагнула через порог.
Пусто. Полки перевернуты, пол покрывали осколки стекла и лужи, наполнявшие комнату удушливым запахом консервирующей жидкости. В этом помещении, видимо, хранились заспиртованные образцы мелких грызунов: повсюду валялись крохотные трупы и какие-то бумаги. Почему-то, глядя на устроенный здесь погром, Хейворд вспомнила предварительный отчет о вскрытии де Мео: убийца обошелся с жертвой с такой же непонятной, безумной жестокостью – вырвал все внутренние органы и вытащил их из тела. Отвратительный, внушающий омерзение вандализм.
Лаура подкралась к следующей двери, подождала, пока подойдут остальные, и заглянула в дверной проем. В этой комнате, как и в предыдущей, все было перевернуто вверх дном. Одно из грязных окошек разбито, но решетка цела. Выбраться через него не представлялось возможным.
Вдруг она застыла, прислушиваясь. Издалека, из черноты чердачных помещений, донесся какой-то слабый звук.
– Тихо, – прошептала она. – Слышите?
Это был звук шагов – словно кто-то шел, спотыкаясь и прихрамывая: вжж-бум… вжж-бум…
Хейворд вошла в следующую комнату, где было уже совсем темно, и, достав электрический фонарик, осветила дальние углы. Со стен на нее смотрели тысячи гипсовых лиц – посмертных масок. Некоторые из них имели следы недавних повреждений: кто-то, должно быть убийца, нанес по ним удары, выцарапал глаза, перепачкал кровью.
В соседней комнате тоже было темно. Замерев у дверного косяка, Хейворд сделала знак шедшим сзади мужчинам остановиться, вытянула шею и прислушалась. Странные звуки затихли: видимо, убийца затаился, поджидая. Лаура почувствовала, что он близко – совсем близко, – и ощутила растущее напряжение среди членов их маленькой группы. Нужно идти: чем меньше думаешь, тем лучше.
Хейворд сделала шаг вперед, быстро осветила комнату лучом фонарика и тут же отступила назад: на полу в нескольких шагах от нее съежилось какое-то существо – обнаженное, внушающее ужас, перепачканное кровью… Это, несомненно, был человек, хоть и на удивление маленький и худой.
Оглянувшись на своих спутников, Хейворд подняла вверх один палец, потом медленно опустила его, указав на дверь. Этот жест означал: преступник один, прячется в соседнем помещении.
Прошла еще одна томительная минута, наконец все четверо собрались вместе, и Хейворд громко и четко произнесла:
– Полиция! Не двигаться, мы вооружены! Поднимите руки и подойдите к двери.
Послышались глухие удары, сопровождающиеся царапаньем, – так передвигается неуклюжее животное.
