Как и предвидел Глинн, члены группы быстрого реагирования, спешно покидая помещение поста номер семь, забыли закрыть за собой дверь. Пендергаст тихонько проскользнул в комнату, подошел к охраннику сзади и, обхватив его рукой за шею, воткнул в него иголку шприца. Офицер сполз со стула, не издав ни звука. Пендергаст уложил его на пол и, прикрыв микрофон рукой, хрипло крикнул:
– Вижу одного из них! Бегу за ним!
После этого он быстро раздел лежавшего без сознания охранника, прислушиваясь к раздававшимся из динамика голосам, приказывавшим тому оставаться на своем посту. Менее чем через минуту Пендергаст уже стоял, облаченный в форму офицера, со значком, дубинкой, рацией и устройством экстренного вызова. Лежавший на полу человек был значительно плотнее Пендергаста, но после некоторых манипуляций, произведенных специальным агентом с его новым костюмом, результат оказался вполне приемлемым.
Пендергаст внимательно осмотрел серверы, отыскивая нужный порт, затем достал из пластикового пакета флэшку и вставил ее в соответствующее гнездо. После этого он вновь вернулся к охраннику, залепил ему рот, связал руки за спиной и обмотал скотчем ноги. Дотащив до туалета, усадил еще не пришедшего в себя офицера на унитаз и привязал его к бачку, чтобы он не упал на пол, запер кабинку изнутри и, протиснувшись под дверью, выбрался наружу.
Подойдя к зеркалу, Пендергаст сорвал с лица пластыри и бросил их в мусорную корзину. Разбив о край раковины капсулу, намазал краской волосы, которые из почти белых превратились в неприметные темно-каштановые. Выйдя из туалета, он прошел по коридору, повернул направо и, остановившись в нескольких шагах от первой камеры видеонаблюдения, посмотрел на часы: шестьсот шестьдесят секунд.
Подождав, пока таймер покажет шестьсот сорок секунд, Пендергаст неторопливо продолжил свой путь, не сводя глаз с циферблата часов. Он знал, что за мониторами видеонаблюдения сейчас следит множество глаз и надетой на нем униформы охранника было недостаточно – ведь он шел в противоположном от места побега направлении, а его лицо было покрыто синяками и ссадинами. К тому же его слишком хорошо знали в блоке С. Если его физиономия мелькнет на экране, его тут же опознают.
Но Пендергаст также знал, что в течение десяти секунд, с шестисот сорока до шестисот тридцати, видеомониторы будут контролироваться флэш-модулем, который он вставил в один из серверов. Тот загрузит в систему запись изображения, поступавшего с этой камеры в течение предыдущих десяти секунд, и оно появится на мониторах во второй раз. Затем то же самое произойдет с картинкой, полученной со следующей видеокамеры. Для каждой камеры был запрограммирован всего один повтор, поэтому на пересечение любой последующей зоны наблюдения у Пендергаста оставалось лишь десять секунд и время приходилось рассчитывать максимально точно.
Он благополучно миновал камеру и продолжил свой путь по длинным коридорам блока С, которые в этот момент были совершенно пусты – все охранники участвовали в поимке сбежавших заключенных. Он то ускорял, то замедлял шаг, проходя мимо каждой камеры именно в тот момент, когда начиналось повторное воспроизведение видеозаписи.
Время от времени его рация оживала; один раз он наткнулся на бегущих по коридору охранников и тут же присел, делая вид, что завязывает шнурок, и пряча распухшее, покрытое синяками лицо. Но охранники промчались мимо, не обратив на него никакого внимания – их мысли сейчас были заняты совсем другим.
Пендергаст миновал столовую и кухню блока С, откуда доносился резкий запах хлорки, свернул еще раз, потом еще и, наконец, достиг конца последнего отрезка коридора перед контрольным пунктом и дверью с электронным кодовым замком, разделявшей два блока тюрьмы Херкмор – блок С, находившийся в федеральном ведении, и блок В, подчинявшийся штату.
Лицо Пендергаста было хорошо известно в блоке С, но в блоке В его никто не знал.
Он подошел к двери, приложил к считывающему устройству кредитную карточку и стал ждать. Его сердце билось несколько быстрее обычного: настал момент истины.
В тот момент, когда счетчик показал, что осталось двести девяносто секунд, загорелся зеленый огонек и дверь с тихим щелчком открылась.
Пендергаст шагнул через порог и оказался в блоке В. Пройдя первый изгиб коридора, задержался в темном углу, нащупал самый глубокий порез на лице и резко дернул за нитку, которой он был зашит. Когда из пореза потекла кровь, он размазал ее по лицу, испачкав заодно руки и шею. Потом задрал рубашку, внимательно осмотрел зашитую рану на боку, глубоко вздохнул и вновь разорвал шов. Повреждения должны выглядеть совсем свежими.
Когда счетчик показал сто десять секунд, он услышал, что кто-то бежит: как и было предусмотрено, мимо него промчался один из беглецов – Джаг, который точно следовал плану, намеченному для него Глинном. Естественно, ему не удастся уйти далеко: его схватят у выхода из блока В, если не раньше, – и это тоже было предусмотрено планом. Шайка Поко исполняла роль дымовой завесы, только и всего. Никому из них не удастся сбежать.
Когда Джаг был уже достаточно далеко, Пендергаст громко закричал и бросился на пол, одновременно нажимая кнопку устройства экстренного вызова.
– Нападение на офицера! Срочно нужна помощь! Нападение на офицера!
Глава 45
Фельдшер Ралф Киддер склонился над лежавшим на полу и рыдавшим как дитя охранником. Захлебываясь слезами, офицер пытался рассказать, как на него напали, кричал, что не хочет умирать, и здорово мешал Киддеру сосредоточиться и определить серьезность нанесенных повреждений. Фельдшер приложил к груди раненого стетоскоп, чтобы послушать сердечный ритм, – сердце билось абсолютно ровно; осмотрел его шею и конечности – все они были целы; измерил артериальное давление – оно оказалось в норме. Наконец он исследовал порезы на лице и пришел к выводу, что они были довольно неприятными, но совсем неглубокими.
– Где у вас болит? – спросил он, наверное, в десятый раз и уже начиная испытывать раздражение. – Куда вас ранили? Ответьте, пожалуйста.
– Мое лицо! Он ранил меня в лицо! – наконец более-менее внятно прокричал пострадавший.
– Это я вижу. А еще куда?
– Он пырнул меня ножом! О Господи, как болит грудь!
Фельдшер осторожно потрогал ребра офицера и нащупал два перелома – правда, без смещения. В боку действительно оказалась колотая рана, которая обильно кровоточила, но быстрый осмотр показал, что лезвие, наткнувшись на ребро, отклонилось и плевра не была задета.
– У вас ничего серьезного, вы обязательно поправитесь, – резко произнес Киддер и повернулся к двум стоявшим рядом санитарам. – Положите его на каталку и отвезите в лазарет. Надо сделать ему перевязку, несколько рентгеновских снимков и зашить порезы. Потом введем противостолбнячную сыворотку и проколем амоксициллин. Пока не вижу необходимости везти его в городскую больницу.
Один из санитаров фыркнул:
– В любом случае никто не сможет покинуть территорию или въехать на нее, пока этих сбежавших придурков не поймают и не пересчитают. Труповозка вон уже полчаса стоит за воротами, дожидается.
