— Здравствуйте, мистер Майлз! — приветствовала она его, стараясь перекричать шум. — Не желаете?
— Нет, спасибо, моя милая.
Оркестр-диксиленд завывал тут же, недалеко, поддавая жару в общую атмосферу неистового веселья. «Мэйфейр» представляло собой самое шумное из трех имевшихся на «Британии» казино, и, по мнению Майлза, служило яркой иллюстрацией головокружительного пиршества алчности и богатства. Для казино первый вечер в море был всегда наиболее радостно-хаотичным: никого еще не отрезвили большие проигрыши. Майлз подмигнул официантке и продолжил путь, скользя взглядом по игровым столам — над каждым в потолок был вмонтирован маленький купол из дымчатого стекла, почти незаметный среди ослепительных хрустальных люстр. Декор выдержали в стиле лондонского модерна, характерного для конца девятнадцатого века, — сплошь бархат, ценные породы дерева и медная фурнитура. В центре большого зала возвышалась причудливая скульптура, вырезанная из бледно-розового льда: лорд Нельсон, довольно эксцентрично завернутый в тогу.
Дойдя до бара при казино, Майлз взял вправо и остановился перед дверью без надписи. Вынув из кармана электронную карточку-ключ, вставил в примыкающее к двери считывающее устройство, и дверь со щелчком отворилась. Опасливо оглянувшись вправо-влево, он бесшумно шагнул внутрь, подальше от шума и суеты.
В этой комнате не было верхних ламп. Вместо них оборудовали сотню маленьких мониторов системы скрытого видеонаблюдения, установленных по всем стенам; на экранах отображались разные участки казино и под разными углами: вид столов сверху, ряды игровых автоматов, кассы. Здесь располагался так называемый партер, святая святых казино, где персонал равно неусыпно следил за игроками, крупье и кассирами.
Сидящие на стульях с колесиками два оператора отслеживали дисплеи; льющийся с экранов голубоватый свет делал их лица бледными, как у привидений. За их спинами стоял управляющий казино Виктор Хентофф и, сдвинув брови, также внимательно смотрел на мониторы. Большую часть предстоящих шести дней пути он проведет, курсируя между корабельными казино. За свою жизнь Виктор так много часов провел, пялясь в многочисленные экраны, что приобрел нечто вроде постоянного косоглазия. Услышав, что кто-то вошел, Хентофф обернулся.
— Роджер, — приветствовал он грубовато-ворчливым голосом, протягивая руку.
Поздоровавшись, Майлз вынул из кармана и запечатанный конверт.
— Благодарю. — Толстым пальцем Виктор надорвал конверт и вынул несколько листков бумаги. — Бог ты мой! — произнес он, качая головой.
— Масса низко висяших плодов, — прокомментировал Майлз, — созревших для сбора.
— Не хотите представить мне сводное резюме?
— Конечно. — Помимо всего прочего, в обязанности директора-распорядителя входило обеспечивать персонал казино списком профессионалов, играющих по-крупному, либо доверчивых простаков — для специальной разработки. — Графиня Уэстли явилась для очередного обмишуривания. Помнишь, что случилось в первом рейсе «Океании»?
Хентофф вытаращил глаза.
— Не могу поверить, что она вернулась после того случая.
— У нее слабость к первым рейсам. И к крупье баккара. Затем есть еще…
Тут Майлз понял, что управляющий казино больше на него не смотрит. Вместо этого Хентофф смотрел куда-то ему за плечо. Капризный директор также заметил, что уровень шума в комнате чрезвычайно возрос. Роджер повернулся туда, куда смотрел Хентофф, и, к своему ужасу и смятению, увидел, что в святая святых каким-то образом проник его недавний сотрапезник Пендергаст и уже закрывает за собой дверь.
— А, мистер Майлз, — приветственно произнес детектив, — вот вы где.
Ощущение смятения и ужаса усилилось. Директор-распорядитель редко делал неверный выбор гостей за своим столом, но приглашение Пендергаста и его «воспитанницы» оказалось ошибкой, которую он не собирался повторять.
Новопришедший обвел взглядом ряды мониторов по стенам.
— Очаровательный у вас здесь вид.
— Как вы вошли? — требовательно спросил Хентофф.
— Так, маленький салонный фокус, — небрежно отмахнулся Алоиз.
— Но вам нельзя здесь находиться, сэр. В эту зону пассажирам вход воспрещен.
— У меня только пара вопросов к мистеру Майлзу, а потом я сразу же уйду.
Управляющий казино повернулся к круизному директору:
— Роджер, вы знаете этого пассажира?
— Мы сегодня вместе обедали. Чем могу быть полезен, мистер Пендергаст? — с обворожительной улыбкой спросил Майлз.
— То, что я собираюсь сказать, строго конфиденциально.
«О, нет», — подумал директор-распорядитель, чувствуя, как его нервы натягиваются будто струны. Он надеялся, что продолжения патологических высказываний Пендергаста за обедом не последует.
— Я на «Британии» не затем, чтобы отдохнуть и глотнуть свежего воздуха.
— В самом деле?
— Я здесь для того, чтобы оказать помощь другу. Видите ли, джентльмены, у него похитили некую вешь. Нечто имеющее очень большую ценность. Этот предмет в настоящее время находится в распоряжении одного из пассажиров этого судна. В мои намерения входит отыскать предмет, изъять его и вернуть законному владельцу.
— Вы частный сыщик? — спросил Хентофф.
Пендергаст несколько секунд раздумывал над этим вопросом, в светлых глазах его поблескивал, отражаясь, свет мониторов.
— Можно с определенностью сказать, что мое расследование носит частный характер.
— Иными словами, свободный художник, — уточнил Виктор. Управляющий казино не мог изгнать из голоса нотку пренебрежения. — Сэр, еще раз вынужден просить вас покинуть помещение.
Пендергаст обвел глазами экраны, затем перевел взгляд на Майлза.
— Это ведь ваша работа, мистер Майлз, знать все обо всех пассажирах?
— Это одна из моих приятных обязанностей.
— Превосходно. Тогда вы именно тот человек, который снабдит меня сведениями, которые помогут выследить вора.
— Боюсь, мы не можем разглашать сведения о пассажирах, — с заметным холодком возразил Майлз.
— Но этот человек может быть опасен. Для того чтобы завладеть искомым предметом, он совершил убийство.
— Тогда об этом позаботится наша служба безопасности, — пожал плечами Хентофф. — Буду рад переадресовать вас начальнику охраны, который запишет вашу информацию и подошьет к делу.
Пендергаст покачал головой:
— Увы, не могу привлекать к своему расследованию низший персонал. Секретность имеет здесь первостепенное значение.
— А что это за предмет? — спросил Хентофф.
— Боюсь, не могу входить в детали. Это азиатская древность огромной ценности.
— А почему вы решили, что она на борту корабля?
