Скованный наручниками, Майкл беспомощно извивался, прижатый к каменной кладке колодца. У него к горлу подступала тошнота.
— Будь добр, сиди смирно, — строго одернул его Тэл. — Ты можешь меня напугать. В этом случае моя рука дрогнет и вот этот стальной красавец вонзится в сердце твоего друга.
Симон постарался полностью отрешиться от всех чувств, спрятавшись вглубь себя. У него перед глазами стояли жуткие картины того, как его отец проделывает то же самое с матерью. И той пришлось терпеть нечеловеческие мучения без всякой подготовки, без закалки, которую дает служба в армии. Симон представил себе все, через что пришлось пройти матери, и зауважал ее с большей силой, ибо сейчас ему предстояло испытать то же самое. Он приготовился к насилию над своей плотью, над своей душой.
Поглощенный размышлениями, Тэл склонился над Симоном, готовясь отрезать кусок мышечных тканей. Он полностью погрузился в настоящее, упиваясь им, — и это предопределило его падение. Тэл не услышал свиста ноги, рассекающей воздух, не увидел огромную тень разъяренного великана.
Подкованный сталью каблук попал Тэлу в ухо. От мощного удара он повалился на землю, скользя по мокрой траве. Из рассеченного уха хлынула кровь. Тэл не мог удержать в голове ни одной связной мысли и все же понял одно: эта громадина в человеческом обличье убивала его. Подпитанный адреналином загнанного в угол зверя, Тэл вскочил на ноги; его рука метнулась к поясу. Однако каким бы проворным он ни был, быстроты ему не хватило. Двое полицейских, один настоящий, другой убийца, схлестнулись взглядами. Каждый держал в руке пистолет, каждый целился в противника. Патовая ситуация.
— Кажется, ты несколько превысил свои полномочия, — насмешливо заметил Тэл.
— К закону это не имеет никакого отношения. — Зажатый в огромной лапище Буша «зиг-зауэр», направленный в грудь Тэлу, не дрожал.
Второй раз в жизни Тэл глядел в лицо страху, настоящему страху, от которого по спине пробегает холодная дрожь и леденеет сердце. Разлившись по всему телу, этот страх наконец дошел и до его глаз. Тэл питался страхом, который он вселял в других, для его чувств это было самым сладостным деликатесом, однако до этого мгновения сам он не испытывал ничего подобного. И это ощущение его сокрушило: колени у него обмякли, мысли беспорядочно смешались. Тэл сделал единственное, что пришло ему в голову. Резко пригнувшись, он метнулся влево, одновременно несколько раз пальнув из пистолета.
Упав на землю, Буш перекатился в сторону, отвечая выстрелом на выстрел. Тэл скрылся в темноте за светом фар. Майкл и Симон, скованные наручниками, оставались неподвижными мишенями, а этого Буш допустить не мог. Схватив друга за руку, великан-полицейский увлек его в темноту за колодцем и тотчас же вернулся в ослепительный свет фар за Симоном. Вокруг свистели пули, выбивая фонтанчики земли у него под ногами, но Буш, не задерживаясь ни на мгновение, снова откатился вбок и поднялся на ноги. Схватив священника за ноги, он потащил его из-под огненного шквала, разбуженного Тэлом. Развернувшись, Буш схватил наручники, которыми были скованы за спиной руки Майкла. Прижав их к каменной стенке колодца, он шепотом приказал:
— Не дыши!
Приставив дуло пистолета к цепочке наручников, Буш выстрелил, превратив металл в пыль. Затем таким же образом освободил Симона.
— Оставайтесь здесь, — бросил он и скрылся в темноте.
* * *
Буш полз по лугу, держась мест потемнее. Ночная тишина нарушалась лишь негромким ворчанием двигателя лимузина. Если ему удастся добраться до водительской двери, можно будет сесть за руль, развернуться, схватить друзей и скорее уносить отсюда ноги. Даже если Тэл прострелит колеса, все равно они успеют оторваться от наемного убийцы на достаточное расстояние. Буш осторожно приближался к машине сзади, памятуя о том, что в любой момент его может настигнуть смертоносная пуля. Его мозг лихорадочно работал. Тэл не случайно копал под него, не случайно связан с Финстером. Интуиция никогда не подводила Буша, и сейчас он запоздало ругал себя за то, что не прислушался к ее предостережениям относительно нового напарника. Однако на сей раз не будет ни колебаний, ни гневных речей. Он просто пристрелит Тэла как бешеную собаку, и к черту закон.
Когда Буш был уже у самого лимузина, прогремели выстрелы; пули впились в железный кузов. Буш распластался на земле. У него в обойме осталось пять патронов, но от них не будет никакого толку, если Тэлу удастся его завалить. Рывком поднявшись с земли, Буш подбежал к лимузину и распахнул переднюю левую дверь.
Пуля попала ему в правое плечо. Рука тотчас же повисла безжизненной плетью, а сила удара, развернув Буша, швырнула его на машину. Поскользнувшись на мокрой траве, Поль упал, судорожно пытаясь нащупать левой рукой пистолет. Не обращая внимания на боль, он шарил по траве, и ему уже почти удалось схватить пистолет…
Тяжелый башмак с силой опустился на кисть. Два пальца тотчас же вспыхнули болью, сокрушенные жестоким ударом. Нагнувшись, Тэл подобрал с земли пистолет Буша и забросил его подальше в темноту.
— Привет, Персик. — Из разбитого уха Тэла ручьем струилась кровь. — Ошибки, ошибки и снова ошибки. Одни легко можно исправить, другие оказываются смертельными. Но что же случилось с законом? — ехидно поинтересовался он. — Ты забыл про закон? Никаких компромиссов, никаких окольных путей?
Это обвинение ужалило Буша физической болью. Он по-прежнему остается полицейским. И хотя Тэл обвиняет его в том, что он нарушил закон, на самом деле этого не произошло. Он просто на время отложил своды правил на полку, освобождая место другому, высшему закону дружбы и верности. Пошел на сделку с совестью. Порой обстоятельства вынуждают человека закрыть глаза и переждать, пока жизнь вильнет в сторону. Правда, потом за это обязательно придется платить.
С силой вжав каблук Бушу в руку, освещенный задними габаритными огнями лимузина, которые отбрасывали ему на лицо кровавые тени, Тэл вставил в пистолет новую обойму и дослал патрон в патронник. Крепко схватив пистолет обеими руками, он прицелился в голову человеку, которого успел так сильно возненавидеть, и усмехнулся.
— Твоя смерть будет быстрой, но смерть твоей жены растянется надолго.
Буш побледнел, объятый худшими опасениями.
Тэл крепче стиснул рукоятку. Пистолет в его руках не дрожал. Промаха не будет.
И вдруг воздух вырвался из груди Тэла, словно из лопнувшего воздушного шарика. Он повалился назад на лимузин, не имея времени опомниться, защититься от второго и третьего ударов. Майкл и Симон набросились на него с молниеносной быстротой и вдруг так же стремительно отпрянули назад.
Тэл с трудом держался на ногах. Пистолета у него больше не было, он получил страшные раны. Второй раз за эту бесконечно долгую ночь Тэл внутренне приготовился к несущему смерть выстрелу. Но его так и не последовало. Они стояли и молча смотрели на него — Буш, Симон и Майкл, не шелохнувшись, не издав ни звука, смотрели и ждали. Тэл не знал, чего они ждут. Но он не мог дышать. И не понимал почему. Он зажал рукой живот. И его ладонь скользнула по чему-то липкому. У него перед глазами вихрем воспоминаний пронеслись лица всех его жертв. Хелен Стейтен, Джеймс Стейтен, женщины, мужчины, десятки жертв, все безмолвно смотрели на него, немые свидетели его гибели.
