Оставив свой пост у двери, Буш незаметно проскользнул внутрь, устроился в углу и проследил, как вышибала поднял бархатный канат, пропуская знаменитость и его сопровождение. Все четверо направились прямо на танцплощадку. Казалось, впереди них двигался невидимый барьер: танцующие уважительно расступались, освобождая дорогу. На Финстера или таращились во все глаза, опьяненные его близостью, или полностью не замечали. И слепота эта была следствием алкоголя, наркотиков или чрезмерного честолюбия. Обаяние, Финстер источал всепоглощающее обаяние: казалось, ему принадлежат и клуб, и те, кто в нем находится, и вообще весь мир.
Заняв место в дальнем конце стойки, Буш заказал двойное виски «Джек Дэниелс» со льдом. Здесь он был не в своей стихии; в простых брюках цвета хаки и джинсовой рубашке он бросался в глаза, словно «яблочко» мишени. Еще никогда в жизни Бушу не доводилось видеть столько сережек. Они висели в ушах, носах, губах и бровях; на животах, в пупках, на щеках и даже на подбородках. Мысленно наведавшись в уборную, Буш без труда представил себе еще несколько частей тела, которые могут быть проколоты. Ну а татуировки… за время службы в полиции ему пришлось вдоволь насмотреться на преступников, чьи тела были покрыты росписью. В целом ничего впечатляющего; сюжеты рисунков сводились к матерям, возлюбленным и фантастическим образам. Но здесь деньги струились полноводной рекой: эти люди для украшения собственного тела могли купить хоть «Мону Лизу».
Раскрыв сотовый телефон, Буш сунул в ухо наушник и ткнул кнопку повторного набора номера. Индикатор показал, что связь установлена, однако сквозь оглушительную музыку голос Симона был едва слышен. Потягивая виски, Буш произнес громким и отчетливым голосом:
— У нас веселье в полном разгаре.
Не дожидаясь ответа, он захлопнул телефон и убрал его в карман. Прислонившись спиной к стойке, Буш задрал подбородок. Потолок уходил вверх на сотню футов; с трудом различались в полумраке массивные деревянные брусья, уложенные двести лет тому назад. Сизое облачко табачного дыма было наверху особенно густым. Буш попытался представить себе, какое потрясение испытал бы зодчий этого здания, если бы дожил до наших дней и увидел свое творение таким оскверненным. Музыка колотила по ушам, тела извивались в сладострастной оргии. Алкоголь лился рекой. Наркотики были в изобилии. Современные Содом и Гоморра. Гедонизм в неприкрытой форме.
Буш оставался у стойки: не из-за стакана с виски, а потому, что так он располагался прямо между Финстером и выходом. Единственным выходом. Буш ужасался тому, сколько народу набилось сюда: не меньше пятисот человек, и вдвое больше ждали своего часа за дверями. В случае пожара — смертельная ловушка, что могло бы заставить полицейского призадуматься, вспомнить его страхи перед огнем, однако сейчас ему было не до этого. И все же выход был единственным. Финстер не сможет покинуть клуб незамеченным. Теперь, когда все шло по плану, Буш даже позволил себе немного надежды. Симон и Майкл знают свое дело. Конечно, определенный риск существовал. Сегодня ночью Финстер мог бы отправиться куда угодно, но только это место, клуб «Наслаждение», полностью отвечал потребностям троих друзей.
Финстер был здесь. И, насколько мог определить Буш, он не собирался никуда уходить.
* * *
Эл Грехэм отслужил в Национальной гвардии и принимал участие в операции «Буря в пустыне», хотя в Ирак он прибыл только 28 февраля 1991 года, в последний день боевых действий, и повоевать так и не успел. Больше того, Элу до сих пор еще ни разу не доводилось сделать хоть один выстрел в боевой обстановке. В армии он служил под началом полковника Т. С. Робертса, сурового, беспощадного морского пехотинца, который своим взглядом способен был убить скорпиона. И вот всего четыре недели назад полковник позвонил ему и уговорил согласиться на эту непыльную работенку, за которую платили умопомрачительные деньги. К тому же, если повезет, Элу представится возможность для разнообразия пострелять по живой мишени.
Вместе с Джавидом Уаквимом Эл занимал позицию на дороге в двадцати пяти ярдах от ограды. Они должны были охранять ворота, которые, на их взгляд, были и сами по себе неприступны, поэтому двое часовых не обращали на них особого внимания. Еще никто не покушался на их хозяина, мистера Финстера, да и у кого хватит глупости бросить вызов самым совершенным системам безопасности и вооруженной охране? Сегодня вечером полковник Робертс предупредил своих людей, что эта ночь станет для них последней и в награду за безупречную службу завтра утром каждый получит премию в размере пятисот тысяч американских долларов. В довершение всего полковник также предложил им службу «миротворцев» при каком-то африканском военном диктаторе, который собрался устроить переворот. Жалованье за шесть месяцев вперед и гарантия, что уж теперь-то у них обязательно будет возможность пострелять из своего оружия. Однако Элу и Джавиду так и не пришлось ни разу выстрелить. Оба были мертвы еще до того, как упали на землю.
Майкл быстро разобрался с лазерными мониторами «Хиэнсен», смастерив обходные цепи. Они с Симоном перебрались через пятнадцатифутовую стену и перетащили трупы в заросли у дороги. Сорвав с головы Эла переговорное устройство, Симон стряхнул капли крови. Затем отстегнул от пояса охранника рацию и положил ее на землю рядом с рюкзаком. Раскрыв рюкзак, Симон достал маленькую черную коробку размером с книгу в мягком переплете, с динамиком и индикаторами на светодиодах. Пользоваться сканером радиочастот и глушителем ему не приходилось уже несколько лет, однако обращаться с этим прибором было проще простого. Надев на голову окровавленные наушники Эла, Симон нажал кнопку. Послышался треск атмосферного электричества: рация перешла в режим передачи. Слава богу, она осталась в рабочем состоянии. Раскрыв черную коробку, Симон выдвинул антенну и снова нажал кнопку передачи. Черная коробка переключилась в режим сканирования. Примерно через три секунды вспыхнул зеленый светодиод, а на экране высветилась частота, на которую была настроена рация. Симон закрепил коробочку на поясе.
В густом лесу, которым заросло поместье Финстера, было темно хоть глаз выколи. Надев на левый глаз прибор ночного видения, Симон медленно двинулся вперед, то и дело оглядываясь по сторонам и назад. Майкл шел следом, думая только о том, как бы не потерять его из виду. Чем ближе они подходили к особняку, тем больше ныло у него в животе. Неприятное ощущение, родившееся в тот момент, когда Майкл совершил свое первое в жизни убийство, усиливалось с каждым шагом. Оба были вооружены пистолетами-пулеметами МП-5 фирмы «Хеклср и Кох»; Симон позволил себе вольность усовершенствовать ствольную коробку и оснастить оружие глушителями. Эти пистолеты-пулеметы немецкого производства могли работать в двух режимах, стреляя одиночными выстрелами или, при полностью нажатом спусковом крючке, выпуская по четырнадцать пуль в секунду. Почти весь день священник потратил на то, чтобы научить Майкла обращаться с богатым арсеналом. Как добиться того, чтобы при стрельбе очередями ствол пистолета-пулемета не уходил вверх, как держать пистолет, как прицелиться в жертву и без колебаний нажать на спусковой крючок. Девятимиллиметровые пистолеты «глок», которыми были вооружены оба, имели в обойме по семнадцать патронов, и плюс еще один уже был дослан в патронник. Симон не стал терять время на то, чтобы обучить Майкла обращению с израильской штурмовой винтовкой «галил»: метким стрелком можно стать только через годы тренировки. Ну а для того, чтобы достичь верха совершенства, нужно иметь природный дар. Симону в ухо запищала рация:
