«Я уже сказала все, что хотела! — выкрикнула Детта. —
Сказала тебе, с каким козлом ты имеешь дело!»
Теперь от голоса Сейра веяло ледяным холодом.
— Миа, ты контролируешь ситуацию?
— Да! Да, контролирую!
— Тогда не допускай повторения!
— Не допущу.
И где-то, вроде бы выше ее, хотя с определением высоты,
ширины и длины в глубине разделенного разума возникали проблемы, что-то
лязгнуло. По звуку железо.
«Мы действительно в камере», — сказала она Детте, но та
продолжала смеяться. Сюзанна подумала: «А я ведь практически уверена, что знаю,
кто она. Помимо того, что она это я». Часть Миа, которая не была Сюзанной и
того нечто, что явилось из мира пустоты, чтобы выполнить поручение Алого
Короля… конечно же, третья ее часть была Оракулом, первородным или нет; женским
началом, которое сначала попыталось совратить Джейка, а потом удовлетворилось
Роландом. Грустный, одержимый желанием призрак. И наконец-то она получила тело,
в котором нуждалась. Способное выносить малого.
— Одетта? — голос Сейра, поддразнивающий и жестокий.
— Или Сюзанна, если тебе так больше нравится. Я обещал тебе
новости, не так ли? Боюсь, они у меня, как в том анекдоте, двух видов, хорошие
и плохие. Ты хотела бы их услышать?
Сюзанна промолчала.
— Плохая новость — малому Миа, возможно, не удастся
повторить путь своего тезки и в конце концов убить отца. Хорошая новость —
через несколько минут Роланд, скорее всего, умрет. Насчет Эдди, к сожалению,
сомнений у меня нет никаких. Он не может сравниться с твоим дином ни в быстроте
реакции, ни в боевом опыте. Дорогая моя, очень скоро ты станешь вдовой. Это
тоже плохая новость.
Она более не могла молчать, а Миа позволила ей говорить.
— Ты лжешь! Во всем!
— Отнюдь, — спокойно ответил Сейр, и тут до Сюзанны дошло,
откуда она знает эту фамилию: финальная часть истории Каллагэна. Детройт, где
он нарушил один из основополагающих догматов церкви и совершил самоубийство,
лишь бы не попасть в руки вампиров. Каллагэн выпрыгнул из окна небоскреба,
чтобы избежать такой страшной судьбы. Приземлился сначала в Срединном мире, а
потом, через Ненайденную дверь, перенесся в Пограничье, где мэнни и нашли его
неподалеку от Кэлла Брин Стерджис. А думал отец Каллагэн, по его же словам,
когда попался в ловушку Сейра, слуг закона, вампиров, следующее: «Они не должны
победить, они не должны победить». Правильно думал, и у нее в голове та же
мысль, но, если Эдди умер…
— Мы знали, где и когда появятся твой дин и твой муж, пройдя
через известную тебе дверь, — продолжил Сейр. — И позвонили надежным людям,
начав с Энрико Балазара… Уверяю тебя, Сюзанна, с этим проблем у нас не
возникло.
Сюзанна слышала искренность в его голосе. Если его слова не
соответствовали действительности, он мог бы претендовать на звание лучшего в
мире лжеца.
— Как вы могли это выяснить? — спросила Сюзанна. Ответа не
последовало, и она уже открыла рот, чтобы повторить вопрос. Но, прежде чем
смогла, ее вновь отбросило назад. Кем бы Миа не была прежде, в теле Сюзанны она
обладала невероятной силой.
— Она ушла? — спросил Сейр.
— Да, ушла, на глубину, — подобострастно, с готовностью
услужить.
— Тогда прошу к нам Миа. Чем быстрее ты придешь, тем быстрее
сможешь взглянуть своему малому в лицо.
— Да, — воскликнула Миа, переполненная радостью, и тут же
Сюзанна, буквально на мгновение уловила «картинку». Словно заглянула в щелку
тента цирка-шапито и увидел разодетого клоуна.
На самом же деле увиденное ей было куда проще, но сердце у
нее зашлось от ужаса: отец Каллагэн покупает ломтик салями в магазине. Отрезает
салями янки
[46]
. А находится магазин в Ист-Стоунэме, штат Мэн, в 1977 году.
Каллагэн рассказывал эту историю в своем доме… и Миа слушала.
Осознание пришло, как красное солнце, поднимающееся над
полем битвы, заваленном тысячами павших. Сюзанна рванулась вперед, не боясь
силы Миа, крича снова и снова:
«Сука! Предательница! Убийца! Ты сказала им, куда направит
их Дверь! Где они смогут найти Эдди и Роланда! О, какая же ты СУКА!»
7
Силы Миа, конечно, хватало, но эта новая атака застала ее
врасплох. Яростная атака, потому что и Детта вложила в нее всю свою ненависть.
На мгновение совместными усилиями Сюзанне и Детте удалось отбросить захватчицу.
В номере отеля трубка выпала из руки Миа. Ее саму мотало по ковру из стороны в
сторону, она чуть не упала, зацепившись за край одной из кроватей, а потом
закружилась, словно пьяная танцовщица. Сюзанна влепила ей оплеуху, и на шее
появилась красная отметина.
«Влепила оплеуху себе, вот что я сделала, — подумала
Сюзанна. — Бить оболочку, что может быть глупее?» Но она ничего не могла с
собой поделать. Предательство Миа, ее невероятное предательство…
А внутри, где шло не физическое сражение (но и не совсем
битва разумов), Миа наконец-то сумела схватит Сюзанну-Детту за горло и
заставить отступить. Глаза Миа остались широко раскрытыми, так шокировала ее
эта неожиданная атака. А может, она широко раскрыла их и от стыда. Сюзанна
надеялась, что Миа способна испытывать стыд, что это чувство не было ей чуждо.
«Я сделала то, что должна была сделать, — повторила Миа,
загоняя Сюзанну обратно в камеру. — Это мой малой, все против меня, я сделала
то, что должна была сделать».
— Ты обменяла Эдди и Роланда на своего монстра, вот что ты
сделала! — крикнула Сюзанна. — Исходя из того, что ты подслушала и передала,
Сейр догадался, что они воспользуются Дверью, чтобы выйти на Тауэра, не так ли?
И сколько человек выставил против них Сейр?"
Ответил ей лязг железа. За первым засовом закрылся второй.
Потом третий. Миа почувствовала руки хозяйки тела на собственной шее и больше
не хотела рисковать. И на этот раз заперла дверь камеры на три засова. Камеры?
Черт, да с тем же успехом она могла сказать «Черной дыры Калькутты».
«Выбравшись отсюда, я отправлюсь в „Доган“ и разворочу весь
пульт управления, — крикнула она. — Не могу поверить, что я пыталась тебе
помочь! А теперь, хер с тобой. Рожай на улице, мне без разницы!»
«Ты не сможешь отсюда выбраться, — в голосе Миа вроде бы
слышались извиняющиеся нотки. — Потом, если смогу, я оставлю тебя в покое…»
«О каком покое для меня ты говоришь, если Эдди мертв? Не
удивительно, что ты хотела снять с меня его кольцо! Ты просто не могла
допустить, чтобы оно прикасалось к твоей коже, после всего того, что ты
сделала».
