Эрон Дипно кивнул, как показалось Эдди, с сожалением.
— Тогда, ладно, — продолжил Тауэр. После паузы добавил. —
Хорошо, давайте это сделаем, — но не подписал. Роланд обратился к нему на
другом, незнакомом Эдди языке. Тауэра передернуло, он расписался, его губы
превратились в такую узкую полоску, что издалека могло показаться, будто рта у
него вовсе и нет. Эдди расписался за «Тет корпорейшен», отметив, как это
необычно, держать в руке ручку. Он и припомнить не мог, когда такое случилось с
ним в предыдущий раз. После того, как на документе появились все необходимые
подписи, с сэем Тауэром произошла очередная метаморфоза: он вдруг вернулся в
прежнее состояние, посмотрел на Эдди и надломленным голосом выкрикнул:
— Вот! Я нищий! Дайте мне мой доллар! Мне обещан доллар! Я
чувствую, как из меня уже лезет говно, и мне нужно чем-то подтереться.
А потом он закрыл лицо руками. Посидел так несколько секунд,
пока Роланд складывал подписанный документ (Дипно засвидетельствовал обе
подписи) и убирал в карман. Когда Тауэр опустил руки, слезы на глазах высохли,
лицо стало более спокойным. На серых щеках вроде бы даже затеплился румянец.
— Я думаю, мне действительно полегчало, — он повернулся к
Эрону. — Ты думаешь, эти два cochuhs
[67]
правы?
— Скорее да, чем нет, — улыбнулся Эрон.
А Эдди вдруг понял, что нашел-таки способ узнать наверняка,
эта ли парочка спасла отца Каллагэна от Братьев Гитлеров… ну, почти наверняка.
Один из них тогда сказал…
— Послушайте меня. Есть одна фраза, вроде бы на идише. Гей
кокниф ен йом. Вы знаете, что она означает? Кто-нибудь знает?
Дипно откинул голову, расхохотался.
— Да, на идише, все точно. Моя мать все время повторяла ее,
когда злилась на нас. Она означает срать в океан.
Эдди посмотрел на Роланда. Через пару лет один из этих
мужчин, скорее всего, Тауэр, купит перстень-печатку с выгравированными на нем
словами «Ex Libris». Возможно потому, каким бы безумным ни казалось это
предположение, что Эдди Дин сам подбросил ему такую идею. И Тауэр, эгоистичный,
жадный, жалкий, думающий только о книгах Келвин Тауэр, спасет жизнь отцу Каллагэну,
который и увидит перстень у него на руке. Он, конечно, едва не наложит в штаны
от страха (и Дипно тоже), но он это сделает. И… В этот момент взгляд Эдди упал
на ручку, которой Тауэр подписал договор о продаже, обычную ручку «Бик клик»
[68]
, и он наконец-то осознал значение случившегося. Они стали владельцами
пустыря. Теперь пустырь принадлежал им. Не «Сомбра корпорейшн», а им. Роза
принадлежала им! Ощущение было такое, будто ему только что со всей силы врезали
по голове. Роза принадлежала «Тет корпорейшн», компании Дискейна, Дин, Дина,
Чеймберза и Ыша. Теперь на них ложилась вся ответственность за судьбу розы, на
горе и на радость. Этот раунд они выиграли. Однако, пуля по-прежнему оставалась
в ноге.
— Роланд, — Эдди повернулся к стрелку, — ты должен кое-что
для меня сделать.
10
Пять минут спустя Эдди лежал на кухонном линолеуме в
нелепых, до колен, подштанниках, какие носили в Кэлла Брин Стерджис, держа в
руке кожаный ремень, которые не один год перекочевывал из одних брюк Эрона
Дипно в другие. Рядом с ним стояла миска, наполненная темно-коричневой
жидкостью.
Дыра в ноге располагалась на три дюйма ниже колена и правее
кости. Плоть вокруг нее приподнялась, образовав небольшой твердый конус.
Кальдеру
[69]
этого миниатюрного вулкана заполнял блестящий красно-пурпурный
сгусток крови. Под икру Эдди Эрон Дипно подложил два сложенных полотенца.
— Ты собираешься загипнотизировать меня? — спросил он
Роланда. Потом посмотрел на ремень, который держал в руке и понял, каким будет
ответ. — Черт, не собираешься, не так ли?
— Нет времени, — Роланд, который до этого рылся в ящике
слева от раковины, направился к Эдди. С клещами в одной руке и ножом в другой.
Эдди подумал, что это отвратительное сочетание.
Стрелок опустился рядом с ним на колено. Тауэр и Дипно
стояли в гостиной, наблюдая за происходящим широко раскрытыми глазами.
— Корт дал нам один совет, когда мы были мальчишками. Мне
тебе его повторить, Эдди?
— Если ты думаешь, что он поможет, конечно.
— Боль поднимается. От сердца к голове, боль поднимается.
Сложи ремень сэя Эрона пополам и сунь в рот.
Эдди так и сделал, чувствуя себя круглым дураком и очень
испуганный. В скольких вестернах он видел аналогичную сцену? Иногда Джон Уэйн
прикусывал палку, иногда Клинт Иствуд прикусывал пулю, и вроде бы в каком-то
телефильме Роберт Калп прикусывал именно ремень.
Внезапное воспоминание, удивительно яркое, возникло перед
его мысленным взором, и ремень вывалился изо рта. Эдди даже вскрикнул.
Роланд, который как раз собирался промыть инструменты в
антисептическом растворе, налитом в миску, озабоченно взглянул на Эдди.
— Что такое?
Какие-то мгновения Эдди не мог ответить. В груди не осталось
воздуха, легкие просто сложились. Он вспомнил фильм, который вместе с братом
смотрел как-то днем по телевизору в их квартире, расположенной в (бруклинском)
(бронкском) Кооп-Сити. Обычно Генри, как более сильный и старший, выбирал, что
они будут смотреть. Эдди, если и протестовал, то нечасто и недолго, потому что
обожал старшего брата (затягивание протестов грозило Ожогом индейской веревки
или Голландским захватом шеи). Что Генри нравилось, так это вестерны. Фильмы, в
которых кому-то из героев рано или поздно приходилось прикусывать палку или
пулю.
— Роланд, — голос слабеньким шепотом сорвался с губ. —
Роланд, послушай.
— Я слышу тебя очень хорошо.
— Есть один фильм. Я рассказывал тебе о фильмах, так?
— Истории, рассказанные в движущихся картинках.
— Иногда Генри и я оставались дома и смотрели их по
телевизору. Телевизор, в принципе, машина для показа фильмов дома.
— Некоторые говорят, для показа дерьма, — вставил Тауэр.
Эдди пропустил его слова мимо ушей.
— В одном из фильмов речь шла о мексиканских крестьянах, тех
же фермерах и ранчерах Кэллы, которые наняли стрелков, чтобы те защитили их от
бандитов. Бандиты каждый год совершали набег на их деревню и увозили с собой
урожай. Тебе это о чем-то напоминает?
