«Сначала скажи, почему ты все-таки помогла мне, после того,
как я…»
На этот раз Миа не смогла закончить предложение. Ей
нравилось полагать себя храброй, и храбрость свою она поставила на службу
малому… но на этот раз она не смогла закончить предложение.
«После того, как ты предала мужчину, которого я люблю, тем,
кто, если уж докапываться до сути, служит Алому Королю? После того, как ты не
нашла ничего плохого в том, что они убьют самого дорогого мне человека, при
условии, ты сохранишь своего любимчика? Ты хочешь услышать ответ именно на этот
вопрос?»
Миа конечно, не понравилась тирада Сюзанны. Совершенно не
понравилась. Но свое недовольство она оставила при себе. Пришлось.
«Да, женщина, если тебя это не затруднит».
На этот раз ей ответила другая, голосом — грубым, лающим,
насмешливым, торжествующим, сочащемся ненавистью — более неприятным, чем
пронзительный смех птицеженщин. Куда как более неприятным.
«Потому что мои мальчики остались живехоньки, вот почему!
Выдали этим козлам по полной программе! Тех, кого они не пристрелили, разорвало
в клочья!»
Миа как-то сразу стало не по себе. Правду говорила эта
противная женщина или нет, но она верила в свои слова. И если Роланд и Эдди Дин
до сих пор живы, может, Алый Король не так силен, не так всемогущ, как ей об
этом говорили? А в таком случае, не обманули ли ее, обещая…
«Перестань, перестань, нельзя так думать!»
«Есть и другая причина, по которой я помогла», — грубый
голос ушел, уступив место второму. По крайней мере, на какое — то время.
«Какая?»
«Это и мой ребенок, — ответила Сюзанна. — Я не хочу, чтобы
его убили».
«Я тебе не верю».
Но она поверила. Потому что женщина, соседствующая с ней в
теле, говорила правду: Мордред Дискейн и Дискордия принадлежали им обоим.
Плохой было наплевать на малого, но Сюзанна, вторая, чувствовала его
притяжение. И, если она права насчет Сейра и тех, кто ждал в «Дикси-Пиг»… если
они лгуны и мошенники…
«Хватит. Хватит. Мне некуда идти, кроме как к ним».
«Есть, — быстро ответила Сюзанна. — С Черным Тринадцатым ты
можешь пойти, куда угодно».
«Ты не понимаешь. Он будет преследовать меня. Преследовать
шар».
«Ты права. Я не понимаю», — на самом деле Сюзанна уже
понимала, во всяком случае, думала, что понимает, но…. «Продержись день», —
сказал он.
«Хорошо, постараюсь объяснить. Я сама понимаю не все,
кое-чего просто не знаю, но скажу тебе все, что смогу».
«Спасибо т…», — на полуслове Сюзанна начала падать, вновь,
как Алису ее понесло по кроличьей норке. Сквозь унитаз, сквозь пол, через
трубы, проходящими под полом, в другой мир.
9
На этот раз падение привело ее не в замок. Роланд
рассказывал им несколько историй о случившимся с ним в годы странствий… о
сестрах-вампирах и маленьких докторах Элурии, о шагающих водах Ист-Дауна и,
конечно, трагическую историю его первой любви. Вот у Сюзанны и создалось
впечатление, что она «выпала» из кроличьей норки в одну из этих историй. А
может, в одну из овсовых опер («вестернов для взрослых», как их называли),
сериалов, которые показывали по каналам относительно новой телевещательной
корпорации Эй-би-си
[76]
: «Шугарфут» с Таем Хардином, «Маверик» с Джеймсом
Гарнером и, фаворит Одетты Холмс, «Чейен» с Клинтом Уокером. (Однажды Одетта
написала письмо в дирекцию Эй-би-си с предложением расширить рамки жанра и,
соответственно, привлечь новую аудиторию, сняв сериал о странствующем
ковбое-негре во второй половине 1860-х годов, после завершения Гражданской
войны. Ответа она не получила. Потом поняла, что писать такие письма —
нелепость, потеря времени, ничего больше).
Она увидела конюшню с надписью на фронтоне: «ПОЧИНЕННАЯ
СБРУЯ ДЕШЕВО». Увидела отель, предлагающий «ТИХИЕ КОМНАТЫ, ХАРОШИЕ КРОВАТИ».
Увидела как минимум пять салунов. Перед одним из них ржавый робот на скрипучих
гусеницах вращал головой из стороны в сторону. По центру того места, где
полагалось находиться лицу, располагался громкоговоритель в форме рога, вещающий
пустынному городу: «Девочки, девочки, девочки! Есть и живые, есть и киборги, но
что с того, разницы вы не заметите, они сделают все, что вы захотите, без
единой жалобы, такого слова в их лек-си-коне нет, они удовлетворят любого!
Девочки, девочки, девочки! Некоторые киборги, некоторые настоящие, но на ощупь
все одинаковые! Они делают все, что вы хотите! Они хотят того же, что и вы!»
Рядом с Сюзанной шагала все та же молодая белокожая
красавица с огромным животом, поцарапанными ногами и прямыми, до плеч, черными
волосами. В этот самым момент они проходили под вывеской «ФЕДИКСКИЙ САЛУН
„ХОРОШЕЕ ВРЕМЯ“, БАР И ТАНЦПЛОЩАДКА». Вылинявшее клетчатое платье подчеркивало,
что она практически на сносях и до родов остается совсем ничего. Huaraches,
которые она носила в галерее замка, уступили место потрепанным сапогам с
короткими голенищами. Точно такие же сапоги были и на ней, и каблуки глухо
стучали по дощатой пешеходной дорожке.
Из одного из заброшенных салунов доносилась веселенькая
мелодия, и Сюзанне на ум пришли слова какого-то давнего стишка о парнях,
которые славно веселились в «Салуне Маламута».
Она посмотрела на низкие, вращающиеся на боковых стойках
дверцы и нисколько не удивилась, прочитав на них: «САЛУН МАЛАМУТА».
Замедлила шаг, чтобы заглянуть в салун поверх дверец, и
увидела хромированное пианино, которое играло само по себе, пыльные клавиши
поднимались и опускались. Механический музыкальный автомат, сработанный,
несомненно, столь популярным в здешних краях «Норд сентр позитроникс»,
развлекал пустой зал, если не считать сломанного робота да двух скелетов в
дальнем углу, на стадии окончательного разрушения, когда кости превращаются в
пыль.
Дальше, в самом конце единственной улицы городка, высилась
крепостная стена. Такая высокая и широкая, что загораживала полнеба.
Сюзанна вдруг подняла руку и кулаком стукнула себя по
голове. Потом вытянула руки перед собой, щелкнула пальцами.
— Что ты делаешь? — спросила Миа. — Скажи, прошу тебя.
— Хочу убедиться, что я здесь. Во плоти и крови.
— Так и есть.
— Вроде бы да, но как такое может быть?
Миа покачала головой, показывая, что не знает. И вот в этом,
по меньшей мере, Сюзанна могла ей поверить. Детта, похоже, придерживалась того
же мнения, раз уж молчала.
