— Это пророчество, — она смотрела на пустынную улицу Федика,
по которой более не дефилировала женщина-призрак. На другой стороне, перед «Федикским
кафе» с надписью «ВКУСНАЯ ЕДА НЕДОРОГО» под названием, молчаливо застыл ржавый
робот, похожий на Энди из Кэллы.
— Какое пророчество? — спросила Сюзанна.
— "Тот, кто станет последним в роду Эльда, зачнет
ребенка, совершив инцест, совокупится со своей сестрой или дочерью, и этот
ребенок будет помечен, по красной пятке узнают его. Именно он остановит дыхание
последнего воина".
— Женщина, я — не сестра Роланда и уж точно не его дочь!
Возможно, ты не заметила маленького, но существенного различия в цвете нашей
кожи, однако, он, так уж вышло, белый, а я — черная, — но Сюзанна, тем не
менее, поняла, о чем говорит пророчество. Есть много путей для создания семьи.
Родство по крови — лишь один из них.
— Разве он не говорил тебе, что означает слово дин? —
спросила Миа.
— Разумеется, говорил. Лидер. Если бы он возглавлял целую
страну, а не горстку зеленых, новоиспеченных стрелков, то звался бы королем.
— Лидер и король, ты говоришь правильно. А теперь скажи мне,
Сюзанна, не являются ли эти слова жалкой заменой другого слова?
Сюзанна промолчала. Миа кивнула, но при этом поморщилась от
схватки. И продолжила, едва живот успокоился.
— Сперма принадлежала Роланду. Насколько мне известно, ее
сохранили каким-то методом, разработанном древними людьми, пока первородный
демон менял свою сущность, превращался из женщины в мужчину, но это мелочи.
Важно другое: она оставалась живой и нашла себе пару, как и предсказывала ка.
— Мою яйцеклетку.
— Твою яйцеклетку.
— Когда меня насиловали в каменном круге.
— Ты говоришь правильно.
Сюзанна посидела, глубоко задумавшись. Наконец, подняла
голову.
— Мне представляется, что я не ошиблась и в другом. Я это
уже говорила, тебе не понравилось, полагаю, не понравится и сейчас, но…
девочка, ты всего лишь сиделка.
На этот раз ответной вспышки ярости не последовало. Миа лишь
улыбнулась.
— А к кому приходили месячные, пусть и сопровождаемые
утренней тошнотой? К тебе. И у кого сейчас большой живот? У меня. Если кто и
был сиделкой, Сюзанна из Нью-Йорка, так это ты.
— Как такое может быть? Ты знаешь?
Миа знала.
14
Младенец, сказал Уолтер, будет переправляться Миа,
отсылаться клетка за клеткой, как одна за другой отсылаются строчки факса.
Сюзанна уже открыла рот, чтобы спросить, а что такое факс,
она о нем слыхом не слыхивала, потом закрыла. В принципе она уловила смысл
сказанного Миа, и этого хватило, чтобы ее переполнили ярость и благоговейный
трепет. Она была беременной. Более того, по существу, оставалась беременной и в
этот самый момент. Но младенец переправлялся (как по факсу) Миа. Это процесс,
который начался быстро, а потом замедлился? Или наоборот, начался медленно, а
потом набрал скорость? Сюзанна склонялась в сторону второго варианта, потому
что по прошествию времени стала чувствовать себя менее беременной. Живот,
который немного округлился, и тот вновь стал плоским. И теперь она понимала, почему
и она, и Миа испытывали одинаковую привязанность к малому: если уж на то пошло,
он принадлежал им обоим. Перешел от одной к другой, как… кровь при переливании.
«Только когда берут твою кровь, чтобы перелить кому-то еще,
у тебя спрашивают разрешения. Если это врачи, конечно, а не какой-нибудь вампир
отца Каллагэна. Ты гораздо ближе к вампирам, Миа, не так ли?»
— Наука или магия? — спросила Сюзанна. — Которая из них
позволила тебе украсть моего ребенка?
От этих слов Миа чуть покраснела, но, повернувшись к
Сюзанне, смогла встретить ее взгляд.
— Не знаю, — ответила она. — Должно быть, сочетание обеих. И
не думай, что правота на твоей стороне! Он — во мне, не в тебе. Он питается
моей кровью, моими костями, не твоими.
— И что с того? Ты думаешь, это что-нибудь меняет? Ты его
украла, с помощью какого-то мерзкого колдуна.
Миа яростно замотала головой, волосы заметались вкруг лица.
— Нет? — спросила Сюзанна. — Тогда как вышло, что не ты ела
лягушек, отлавливая их в болоте, поросят, вытащенных из свинарника, и прочую,
Бог знает какую гадость? Как вышло, что тебе понадобились все эти выдумки
насчет банкетов в замке, где ты вроде бы и кормилась? Короче, сладенькая, как
вышло, что питание для твоего ребенка поступало через мою глотку?
— Потому что… потому что… — глаза Миа, Сюзанна это видела,
наполнились слезами. — Потому что земля здесь бесплодная. Проклятая земля!
Здесь Красная смерть и край Дискордии. Здесь я не могла кормить своего малого!
Хороший ответ, решила Сюзанна, но далеко не полный. И Миа
тоже это знала. Потому что младенец Майкл, идеальный младенец Майкл, был зачат
здесь, здесь родился и здесь же рос до того самого дня, когда Миа увидела его в
последний раз. И, если она так уверена в правильности своего ответа, с чего
взялись эти слезы?
— Миа, они лгали тебе, говоря, что это твой малой.
— Ты этого не знаешь, поэтому не говори так, не причиняй мне
боль!
— Я знаю, — и она знала. Но доказательств у нее не было,
черт бы всех побрал! Как доказать то, что чувствуешь, даже если это сильное
чувство?
— Флегг… Уолтер, если тебе так больше нравится, пообещал
тебе семь лет. Сейр говорит, что у тебя будет пять лет. А если они протянут
тебе сертификат «ДЕЙСТВИТЕЛЕН ДЛЯ ВОСПИТАНИЯ РЕБЕНКА В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ЛЕТ. ПРИ
НАЛИЧИИ ПЕЧАТИ», когда ты придешь в «Дикси-Пиг»? Тебя и это устроит?
— Этого не случится! Ты такая же мерзкая, как и другая!
Заткнись!
— И у тебя хватает духа называть меня мерзкой! А сама ждешь
не дождешься рождения ребенка, который должен убить своего отца!
— Меня это не волнует!
— У тебя в голове все смешалось, девочка, то, что должно
случиться в соответствии с твоими желаниями, и то, что действительно случится.
Откуда тебе известно, что они не убьют его до того, как он первый раз
вскрикнет, а потом порубят на куски и скормят этим засранным Разрушителям?
— Затк… нись!
— Может, это будет супер-еда? Которая позволит Разрушителям
разом закончить порученное им дело?
— Заткнись, я сказала, ЗАТКНИСЬ!
— А все дело в том, что ты этого не знаешь. Ты ничего не
знаешь. Ты всего лишь сиделка, всего лишь au pair. Ты знаешь, что они лгут, ты
знаешь, что их колдовство приносит пользу только им и никому больше, и, однако,
идешь у них на поводу. И ты хочешь, чтобы я заткнулась.
