— Ты очень мужественная, — восхищенно произнесла Мэллори. — Я и представить себе не могу, как это — потерять всех близких.
— Не всем повезло так, как тебе, Мэллори, — сообщила дочери Кэмпбелл. — И не всем удается вырасти в окружении любящих родителей, тетей и дядей. У тебя до сих пор живы все родственники, за исключением одной бабушки.
Мать Кэмпбелл погибла от несчастного случая, когда близнецы были совсем маленькими, а ее отец жил то в Вирджинии, то во Флориде.
— Ваша мама невероятно добра ко мне, — кивнула Саша. — Я ей очень благодарна. Одиночество — это ужасная вещь.
— Поехали! — предложил Дрю. — Ваша бабушка будет сердиться. Вы же знаете, как высоко она ценит пунктуальность.
Бабушка Гвенни предложила приготовить обед для близнецов и их друзей, как для того, чтобы помочь им сэкономить на ресторане, в котором им ни за что не предложили бы такой шикарной еды, какой собиралась угостить их она, так и для того, чтобы полюбоваться их нарядами. Единственной вещью, подогревающей бабушкино тщеславие, была ее стряпня, основанная на фамильных рецептах.
— Ты прав! — почти закричала Мерри, пользуясь возможностью оборвать ужасно растянувшуюся фотосессию.
— Ваш экипаж подан! — сообщил Дрю, обращаясь к Мэллори и оборачивая ее плечи накидкой Кэмпбелл.
«Тойота» Дрю, которую он прозвал Зеленым Чудовищем и которая после пробега в сто восемьдесят пять тысяч миль все еще была на многое способна, некогда могла похвастать серебристым цветом, но нынче была перекрашена в самый уродливый оттенок, как в каком-то фильме ужасов. Но Дрю ею очень гордился и тщательно о ней заботился. Ее появление не единожды спасало близнецов в такие моменты, когда, казалось, надеяться им было уже не на что.
«Кажется, что все это было так давно», — подумала Мэллори.
Вечер был просто изумителен. Небо украшали звезды, и, хотя ее дыхание тут же обращалось в пар, холода Мэлли не ощущала. Они горланили песни, подпевая включенному на полную мощность радио, всю дорогу до Белл-Филдс, где на обширном ранчо жили бабушка и дедушка Бринны. Их гостеприимный дом совершенно не походил на шикарные особняки, увеличивавшиеся в размерах по мере приближения к престижному району Хэвен-Хиллс. Один из этих особняков принадлежал родителям Нили. Как кремовая крепость, он раскинулся на самой вершине горы. Из его окон открывался вид на город и окружающие холмы.
Бабушка с дедушкой купили новый дом ради прилегающего к нему участка. Их старый особнячок в два с половиной этажа с четырьмя спальнями, в котором теперь жили Мэлли и Мерри с родителями и братьями, был для них слишком велик. Они продали его Тиму после того, как у них с Кэмпбелл родились близнецы.
Сестры знали, что дедушка не меньше трех раз обратит внимание гостей на то, что все, за исключением креветок и муки, выросло в их с бабушкой саду, и что да, если бы у них была корова, они вообще могли бы не покупать продукты. («И трубопровод на Аляску», — иногда шептала сестре Мэллори, когда дедушка Бринн чересчур увлекался). Разумеется, в этот раз все было точно так же, только почему-то совершенно не раздражало, а, напротив, показалось близнецам очень даже милым.
Всякий раз в обществе бабушки Мэллори начинала грустить, думая о том, о чем никогда не задумывалась в других ситуациях.
Дедушка и бабушка старели.
Мэлли и Мерри могли поступить в разные колледжи, хотя сейчас это казалось совершенно невообразимым.
Оуэн скоро заговорит предложениями. Адам по росту уже догнал сестер.
Войдя в столовую с клубничным тортом, бабушка наклонилась к Мэлли и прошептала:
— Не переживай. Такие мысли — обычное дело для девочек твоего возраста. Как говорит твоя мама, это биология. Кстати, передай ей, что я не собираюсь опрокидываться. Я не понимаю, в чем ее проблема. Впрочем, я совершенно точно знаю, в чем ее проблема. Кэмпбелл всегда была слишком самостоятельной и независимой. Мне кажется, она опасается того, что я начну наводить ревизию в банках с консервацией. Я могу хоть каждый день смотреть за Оуэном, целый год или даже больше, если потребуется. Скажи ей, пусть и не думает о том, чтобы приглашать эту Мелиссу Хардести.
— Дело не только в Мелиссе Хардести. Этих бебиситтеров и без нее слишком много, — вздохнула Мэлли.
— Признаюсь честно, Мэллори, я с тобой полностью согласна, — продолжала бабушка. — А я не из тех, кто станет возводить напраслину на порядочных людей. Мне не нравится, что о моем внуке заботится целая толпа народу. Особенно сейчас, когда ему нездоровится. Я от этого совершенно не в восторге. Кэмпбелл считает, что все будет ништяк, но я с этим не согласна.
— Так ты считаешь, что это не ништяк? — переспросила Мэллори, стараясь не расхохотаться.
— Нет. К тому же мои услуги гораздо дешевле. Я буду делать это бесплатно. Готова поклясться, Кэмпбелл относится ко мне, как к старухе. Я наблюдаюсь у доктора Хардести, и мне известно, что ее дочь курит, притом не только обычные сигареты, но еще и ганджубас впридачу.
— Бабушка!
Мэллори проиграла битву и прыснула со смеху.
— А ты думала, что наше поколение не знает ни о чем, кроме вина из бузины?
Бабушка уперлась руками в бока, после чего сделала вид, что держит в пальцах длинный мундштук сигареты, второй рукой надвигая на глаза невидимые поля несуществующей шляпы.
— Да нет, дело не в этом. Но я все передам маме. Я так рада. Мерри тоже обрадуется. И дело не только в том, что все они суют нос в нашу жизнь. Проблема, как ты и сказала, в Оуэне. — Мэллори встала и пошла вслед за бабушкой в кухню, прихватив со стола несколько опустевших блюд. — Мне тоже не нравится, что вокруг него так много чужих людей.
— Вот именно, — кивнула бабушка Гвенни. — А у курящих людей в волосах и одежде скапливаются тяжелые металлы, что вредно для ребенка, даже если при нем и не курят. Хватит с Оуэна и Карлы Квинн. Я знаю, что она не курит. Но это делают ее подруги, и от нее постоянно пахнет дымом. Хотя я не могу сказать, что она плохой человек.
— Но она странная, — пожала плечами Мэлли. — Когда заболел Оуэн, она начала плакать из-за кого-то по имени Элли.
— Ой, бедняжка. Это была такая грустная история.
— Ты знаешь об Элли?
— Ну да. Это произошло каких-то пару лет назад, и с тех пор Карла сама не своя. Раньше она ходила в нашу церковь, но сейчас примкнула к этой католической секте, которую основал священник, считающий, что церковь недостаточно строга к своим прихожанам.
— Кто это — Элли?
— Сейчас не время и не место говорить об этом, — покачала головой бабушка. Она будто вернулась откуда-то издалека и заметила, что голоса за столом начали стихать, по мере того как все больше гостей прислушивалось к ее разговору с внучкой. — Главное, что я люблю своего маленького Оуэна, хотя вряд ли мне удастся узнать его так же хорошо, как вас. — На глаза Мэлли навернулись слезы. — Ах, Мэллори, ты всегда хочешь казаться сильной. Не то что твоя сестра, которая готова разреветься по любому поводу. В отличие от нее ты напускаешь на себя такой вид, будто ты выше всего этого.
