— Я знаю их совсем чуть-чуть, — ответила она.
— Они почти никуда не ходят, — сообщил ей юноша. — Но они очень хорошие. Моя мама… преподавала здесь английский язык. Кажется, я это уже тебе говорил?
«Какое это имеет отношение к Хайлендам?» — промелькнуло в голове Мередит. Или он хочет сказать, что приходится им каким-то родственником? Беседа с этим пареньком снабдила ее не ответами на вопросы, а новыми вопросами. Но папа должен был знать его семью. Тим знал всех. Иногда его дочерям казалось, что у него повсюду щупальцы с глазами, следящими за каждым их шагом. В этот момент диджей поставил песню, под которую, к смущению дочерей, танцевали в гостиной ее родители — «Лунная река», звучавшую в одном из безумных, но обожаемых Кэмпбелл старых черно-белых фильмов. Диджей заявил, что выбрал эту песню в честь прекрасной луны, заливающей свежевыпавший снег своим ярким светом. Музыка заструилась из расположенных над входом динамиков прямо на площадку, усеянную пустыми банками из-под лимонада и обертками от конфет. Среди мелкого мусора кое-где белели похожие на гробы картонные коробки из-под фаст-фуда.
— Пожалуй, мне пора возвращаться, — произнесла Мередит. — Но диджей прав, ночь сегодня, в самом деле, особенная. И, похоже, немного потеплело. Луна такая яркая, что светло, как днем.
— Выйди на минутку, — попросил ее юноша. — Меня зовут Бен.
Он протянул руку, и Мередит ее почти коснулась, остро ощутив электрический разряд, пронзивший ее тело и, подобно маленькому солнышку, распространившийся по животу. Ей надо бы отгородиться от него, затворив настежь распахнутую дверь. Ей следовало бы опасаться этого незнакомца. Что-то здесь было не так.
Какой парень пригласит девочку выйти в холод и ночь?
— Доверяйте своей интуиции, — наставляла дочерей Кэмпбелл. — Она вас не подведет.
Интуиция Мередит говорила ей, что этот мальчик всего лишь застенчив и вовсе не опасен. Но тем не менее она помнила, как ошиблась в Дэвиде Джеллико.
Мальчик по имени Бен внезапно нарушил затянувшееся молчание.
— Я знаю, ты, наверное, думаешь, что я какой-то псих, который хочет тебя обидеть. Но я не хочу тебя обидеть. Кроме того, оглянись. Там как минимум шесть человек покупают воду, «кока-колу» и прочую ерунду. Я не собираюсь тащить тебя к себе в машину. У меня и машины-то нет. Я к тебе даже не прикоснусь. Просто я очень давно не стоял рядом с красивой девушкой.
Мередит была смущена и взволнована одновременно. Она пыталась унять свое прерывистое дыхание и успокоиться. Поэтому сделала шаг вперед.
— Я помню эту песню, — произнес Бен. — Хочешь, потанцуем.
— Конечно, — поспешно произнесла Мередит и чуть было не добавила: — Я тебя люблю. Я всегда тебя любила.
Откуда у нее эти безумные мысли? Но любовь Ромео и Джульетты тоже была стремительной. Кто полюбил, не с первого ли взгляда? Вся их история длилась… дня три, не больше, а Шекспир написал об этом пьесу, которая живет уже пятьсот лет и по которой сняли кучу фильмов, не считая «Вестсайдской истории».
Бен был для нее незнакомцем, но ей казалось, она знает его всю жизнь. Он ее практически не касался, даже когда они танцевали. Они двигались в танце, то кружась, то замирая, но Мерри не ощущала его ладоней на своей спине. Он танцевал совершенно не так, как другие мальчишки. По большей части парни просто переминались с ноги на ногу и пытались добраться до груди девушки, обхватив ее за спину, или прижать покрепче к себе, чтобы ощутить ее тело, не спрашивая на это разрешения. Бен не пытался прижать к себе Мерри, хотя ей очень этого хотелось. За ее спиной открылась и снова затворилась дверь. Ей было все равно. Его грудь под обтянувшей ее белоснежной футболкой была крепкой и мускулистой. Когда он наклонился к Мерри, она ощутила его запах. От него пахло сосновой хвоей, мылом и еще чем-то… возможно, мускатным орехом или какими-то другими специями. «Поцелуй меня, — думала Мерри. — Поцелуй меня, пока я не превратилась обратно в тыкву».
— Мама научила меня танцевать, — произнес Бен. — Давно… когда мне было столько же лет, сколько сейчас тебе. А сколько тебе лет?
— Пятнадцать, — ответила Мерри и затрясла головой. — Мне исполнилось пятнадцать на Новый год. А тебе сколько?
— В мае будет восемнадцать.
Значит, не такой уж он и взрослый. Их разделяло каких-то два года.
— Мередит! — раздался крик. — Что ты делаешь? — В дверях стояли Мэллори и ее парень. Дрю открыл дверь пошире, и Мэлли бросилась к сестре. — Ты кружилась тут, как… Как будто тебя околдовали.
Мерри снова закружилась, чтобы немного их позлить.
Бен, разумеется, сбежал. Мэллори напугала бы и дикого зверя.
— Тут мороз! У тебя даже руки побелели, — ужаснулась она.
— Мне не холодно.
— У тебя совсем крыша поехала? — поинтересовалась Мэллори.
— Ничуть, — пожала плечами Мередит.
Она еще раз обернулась вокруг своей оси, любуясь мягкими складками платья Нили. С черного неба, кружась в томном ленивом танце, начали опускаться кружевные снежинки.
Пространство грез
К тому времени, как Мередит и Нили вошли в дом, на улице разыгралась настоящая метель. Их привез Стюарт, водитель, каждый понедельник отвозивший отца Нили на работу в его Нью-Йоркский офис, а в субботу забиравший домой.
Дрожа от холода, девочки вбежали в комнату Нили и захлопнули за собой дверь, спеша согреться у маленького электрического камина, оформленного под розовый мрамор. Поленья выглядели совсем как натуральные, но грели гораздо лучше. В спальне родителей Нили имелся настоящий камин, такой огромный, что Мерри казалось, в нем можно зажарить быка. Вообще-то, в этом доме все комнаты были снабжены каминами, за исключением ванной на первом этаже и мастерской.
Вскоре в дверь спальни Нили постучала Людмила, жена Стюарта и экономка Чаплинов. Она забрала платья девочек в чистку, а взамен оставила им кувшин с горячим шоколадом и поднос с печеньем и крошечными безе, начиненными кусочками киви. Мередит подумала, что ее мама скорее угостила бы своих детей жареной гремучей змеей с кетчупом, чем подобным лакомством. Девочки натянули на себя фланелевые пижамные штаны и футболки и, довольные, принялись за угощение.
— Тебе нужно еще что-нибудь, Нили? — спросила Людмила.
Она была для той кем-то вроде тети, потому что невозможно было предсказать, когда родители девочки — вечно занятой юрист и дизайнер модной одежды — появятся дома. «Камины — это, конечно, классно, — подумала Мерри, — но они не заменяют родителей, на которых всегда можно положиться». С другой стороны, ее собственные мама и папа в последнее время словно куда-то съехали, предоставив детям право воспитывать себя самостоятельно. Мередит была практически уверена в том, что Кэмпбелл так уставала, а Тим так погрузился в бизнес, что они с сестрой могли начать продавать марихуану прямо из кухонного окна, и родители ничего не заметили бы.
