На суде ассизи,
[3]
когда Сальваторе Винчи был вызван для свидетельских показаний, разыгралась примечательная сцена. Говоря, Сальваторе жестикулировал, и внимание судьи привлекло женское обручальное кольцо у него на пальце.
— Что это за кольцо? — спросил судья.
— Это обручальное кольцо Барбары, — ответил свидетель, не глядя на судью, а снова устремив суровый взор на Меле. — Она мне его подарила.
Меле был осужден за двойное убийства и приговорен к четырнадцати годам.
В 1982 году следствие принялось составлять список возможных сообщников в преступлении 1968 года. В список попали два брата Винчи, Сальваторе и Франческо, а также Пьеро Муччарини — «тень», замеченная Наталино.
Следователи не сомневались, что пистолет не был выброшен в канаву, как упорно твердил Стефано. Оружие, использованное при убийстве, почти никогда не продают, не отдают и не выбрасывают. Они были уверены, что кто-то из сообщников Меле забрал его домой и тщательно спрятал. Через шесть лет пистолет извлекли из тайника вместе с той же коробкой патронов, и он стал оружием Флорентийского Монстра.
Они поняли, что, проследив судьбу пистолета, найдут разгадку дела Монстра.
Сардинский след в первую очередь нацелил следствие на Франческо Винчи, поскольку тот был баленте — наглым парнем, замешанным во многих преступлениях. Он жестоко избивал своих подружек и водился с гангстерами. Между тем Сальваторе — тихий трудолюбивый человек — никогда не ввязывался в скандалы. У него было безупречно чистое досье. Для тосканской полиции, не имевшей опыта раскрытия серийных убийств, Франческо представлялся естественным подозреваемым.
Следователи раскопали множество мелких косвенных улик против Франческо. Они установили, что в те ночи, когда совершались преступления, он находился неподалеку от мест убийств. Он, занимаясь грабежами, воровством скота и интрижками с женщинами, не сидел на месте. Например, относительно убийства в Борго Сан-Лоренцо в 1974 году они сумели выяснить, что он был в этих местах, благодаря его ссоре с очередным ревнивым мужем, в которой участвовал и его племянник Антонио, сын Сальваторе Винчи. Во время убийства на Монтеспертоли Франческо тоже был поблизости — навещал Антонио, проживавшего в то время в городке в шести километрах от места преступления.
Однако прямых улик против Франческо пока не обнаруживалось. В середине июля карабинеры из городка на юге Тосканы сообщили флорентийским прокурорам, что 21 июня они нашли спрятанную в лесу и прикрытую ветвями машину. Когда они наконец собрались проверить номера, оказалось, что машина принадлежит Франческо Винчи.
Это обстоятельство выглядело многозначительным: как раз 21 июня Специ и его коллеги опубликовали (ложное) сообщение, что мужчина, раненный на Монтеспертоли, может быть, выживет и заговорит. Возможно, это известие спугнуло убийцу и заставило его спрятать свою машину.
Карабинеры задержали Винчи и потребовали объяснений. Он выдал им историю о женщине и ревнивом муже, но она не выдерживала проверки, а главное, не объясняла, зачем было прятать машину.
Франческо Винчи был арестован в августе 1982 года, через два месяца после убийства на Монтеспертоли. Тогда ведущий дело следственный судья заявил прессе:
— Опасность теперь в том, что может произойти новое убийство, еще более ужасающее, чем прежние. Монстр, возможно, пожелает утвердить свое право на убийство новым преступлением.
Странно было слышать эти слова от судьи при аресте подозреваемого, однако они показывали неуверенность следствия в том, что арестован истинный виновник преступлений.
Осень и зима прошли без новых убийств. Однако флорентийцы не вздохнули спокойно: Франческо не подходил под общее представление об интеллигентном и аристократичном Монстре — он был слишком мелкой сошкой, бабником и хулиганом.
Вся Флоренция с трепетом ожидала летнего тепла — времени, излюбленного Монстром.
Глава 11
За ту осень и зиму 1982/83 года Марио Специ написал книгу о деле Флорентийского Монстра. Она вышла в мае под заголовком «Флорентийский монстр». В ней излагалась история дела от убийств 1968 года до двойного убийства в Монтеспертоли. Читатели, в ужасе перед приближающимся летом, жадно раскупали тираж. Но благоуханные летние ночи опустились на флорентийские холмы, а вестей о новых убийствах не было. Флорентийцы начинали надеяться, что полиция в конце концов арестовала истинного преступника.
Кроме книги и статей о деле Монстра, Специ в том году написал похвальную статью, посвященную начинающей кинематографистке Чинции Торрини, создавшей очаровательную документальную короткометражку о жизни Берто — последнего паромщика на реке Арно. Этот старик развлекал своих пассажиров байками, легендами и старинными тосканскими поговорками. Торрини понравилась статья Специ, и его книгу о Монстре она прочла с интересом. Позвонив ему, она предложила сделать фильм о Флорентийском Монстре. Специ пригласил ее на обед к себе домой. Обед был поздним даже по итальянским меркам, потому что Специ, как все журналисты, днем был очень занят.
Так случилось, что вечером 10 сентября 1983 года Торрини ехала вверх по крутому холму к дому Специ. Как и следует режиссеру, Торрини обладала живым воображением. Потом она рассказывала, что ветви деревьев представлялись ей руками скелетов, сгибающимися и тянущимися к ней на ветру. Она невольно задавалась вопросом, благоразумно ли ехать в сердце флорентийских холмов в безлунную субботнюю ночь ради беседы с незнакомым человеком об ужасных убийствах, совершавшихся в флорентийских холмах безлунными субботними ночами. За поворотом извилистой дороги фары ее старенького «Фиата 127» высветили посреди дороги что-то белесое.
«Предмет» разворачивался, рос на глазах. Он оторвался от асфальта и взмыл вверх, бесшумно, как грязная простыня на ветру, и оказался огромной белой совой. Торрини ощутила комок под ложечкой, ибо верила, подобно всем итальянцам, что встретиться ночью с совой — не к добру. Она едва не повернула назад.
Она оставила машину на маленькой площадке у высоких железных ворот старой виллы, разделенной на несколько квартир, и позвонила при входе. Едва Специ открыл зеленую дверь своей квартиры, ее тревоги рассеялись. Дом был гостеприимным, теплым и оригинальным: ломберный стол семнадцатого века — «скаголия» — использовался как кофейный столик, на стенах висели старинные дагерротипы и гравюры, в углу был камин. Стол на террасе уже был накрыт к обеду. Из-под белого полотняного навеса открывался вид на мерцающие в холмах огоньки. Торрини посмеялась над своими нелепыми страхами и выбросила их из головы.
Они провели большую часть вечера, обсуждая возможности создания фильма.
— Мне кажется, это будет трудно, — говорил Специ. — В сюжете недостает центрального персонажа — убийцы. Я не совсем уверен, что полиция задержала того, кого следовало, хотя Франческо Винчи в тюрьме уже ожидает суда. Может получиться детективная история без концовки.
