Элиза (затрепетав от скрытой радости). Очень рада. Значит, я хоть немножко с вами посчиталась.
Хиггинс (с достоинством, самым своим изысканным профессорским тоном). Вы заставили меня потерять терпение, чего со мной почти никогда не бывало. Будем считать разговор на сегодня оконченным. Я иду спать.
Элиза (дерзко). Вы лучше оставьте миссис Пирс записку насчет кофе, потому что я ей ничего не скажу.
Хиггинс (негромко и вежливо). К черту миссис Пирс, и к черту кофе, и к черту вас, и к черту меня самого, за то, что я, дурак, тратил свои упорным трудом приобретенные знания и драгоценные сокровища своей души на бессердечную уличную девчонку! (Выходит, величественно и гордо подняв голову, но, впрочем, под конец портит весь эффект, изо всех сил хлопнув дверью.)
Элиза улыбается, в первый раз за все время, потом дает выход своим чувствам в бурной пантомиме, в которой подражание торжественному выходу Хиггинса чередуется с изъявлениями восторга по поводу одержанной победы, наконец опускается на колени перед камином и шарит в нем в поисках кольца.
Действие пятое
Гостиная миссис Хиггинс. Хозяйка дома опять у письменного стола. Входит горничная.
Горничная (в дверях). Мистер Генри внизу, мэм, и с ним полковник Пикеринг.
Миссис Хиггинс. Просите их сюда.
Горничная. Они говорят по телефону, мэм. Кажется, они вызывают полицию.
Миссис Хиггинс. Что?
Горничная (подходит ближе и говорит, понизив голос). Мистер Генри как будто не в духе, мэм. Я хотела вас предупредить.
Миссис Хиггинс. Если бы вы мне сказали, что мистер Генри в духе, это было бы гораздо более удивительно. Когда они покончат с полицией, попросите их подняться сюда. У мистера Генри, вероятно, что-нибудь пропало.
Горничная. Слушаю, мэм.
Миссис Хиггинс. Ступайте наверх и скажите мисс Дулиттл, что мистер Генри и полковник здесь. Попросите ее не выходить, пока я за ней не пришлю.
Горничная. Слушаю, мэм.
В комнату врывается Хиггинс. Горничная была права: он явно не в духе.
Хиггинс. Послушайте, мама, как вам нравится эта история?!
Миссис Хиггинс. Это ты, мой милый? Доброе утро.
Хиггинс подавляет свое раздражение и целует мать; горничная выходит.
Какая история?
Хиггинс. Элиза сбежала.
Миссис Хиггинс (невозмутимо продолжая писать). Вы, вероятно, напугали ее чем-нибудь?
Хиггинс. Чепуха! Никто ее не пугал. Вчера вечером мы ушли спать, а она, как всегда, осталась гасить лампы и тому подобное; а потом, вместо того чтобы лечь, переоделась и ушла: ее постель даже не смята. В половине седьмого утра она приезжала в кебе за своими вещами; и эта дура, миссис Пирс, ни слова не сказав мне, отдала ей вещи и отпустила ее. Что мне теперь делать?
Миссис Хиггинс. Привыкать обходиться без нее. Девушка имела полное право уйти, если ей захотелось.
Хиггинс (рассеянно блуждая по комнате). Но я не могу найти ни одной своей вещи. Я не знаю, когда и куда я должен идти. Я…
Входит Пикеринг. Миссис Хиггинс откладывает перо и отодвигается от письменного стола.
Пикеринг (пожимая ей руку). Доброе утро, миссис Хиггинс, Генри уже рассказал вам? (Садится на тахту.)
Хиггинс. Ну, что говорит этот осел инспектор? Вы сказали, чтоб они назначили награду?
Миссис Хиггинс (поднимается, удивленная и негодующая). Вы что, в самом деле собрались разыскивать Элизу через полицию?
Хиггинс. Конечно! А что мы еще можем сделать? Полиция на то и существует. (Усаживается в елизаветинское кресло.)
Пикеринг. С инспектором очень нелегко было сговориться. Мне кажется, он нас заподозрил в каких-то неблаговидных намерениях.
Миссис Хиггинс. И не удивительно. Кто дал вам право заявлять об этой девушке в полицию, как будто она воровка или потерянный зонтик? Это уж слишком. (Садится на свое место, возмущенная до глубины души.)
Хиггинс. Но мы хотим ее найти.
Пикеринг. Поймите, миссис Хиггинс, мы не можем допустить, чтобы она вот так исчезла навсегда. Что ж нам делать?
Миссис Хиггинс. У вас у обоих здравого смысла не больше, чем у пятилетних младенцев. Почему…
Разговор прерывает вошедшая горничная.
Горничная. Мистер Генри, там вас спрашивает какой-то джентльмен, по срочному делу. Он был у вас, и его направили сюда.
Хиггинс. А ну его к черту! Мне сейчас не до срочных дел. Кто он такой?
Горничная. Какой-то мистер Дулиттл, сэр.
Пикеринг. Дулиттл! Это что же, мусорщик?
Горничная. Мусорщик! Нет, что вы, сэр! Это джентльмен.
Хиггинс (вскакивает в волнении). Ах, черт подери! Пик! Это, верно, какой-нибудь родственник, у которого она укрылась. Кто-нибудь, кого мы не знаем. (Горничной.) Давайте его сюда, живее.
Горничная. Слушаюсь, сэр. (Выходит.)
Хиггинс (подходит к матери, оживленно). Родственник-джентльмен! Ну, сейчас мы услышим что-нибудь интересное. (Усаживается в чиппендейлевское кресло.)
Миссис Хиггинс. А вы знаете кого-нибудь из ее родственников?
Пикеринг. Только отца; мы вам о нем рассказывали.
Горничная (докладывает). Мистер Дулиттл. (Уходит.)
Входит Дулиттл. Он разодет по последней моде: безукоризненный новый фрак, белый жилет и серые брюки. Цветок в петлице, ослепительный цилиндр и лакированные ботинки дополняют картину. Он настолько поглощен целью своего визита, что не замечает миссис Хиггинс. Он прямо подступает к Хиггинсу и обрушивается на него с упреками.
Дулиттл (указывая на себя). Посмотрите! Вы видите! Это все вы наделали!
Хиггинс. Позвольте, что «все»?
Дулиттл. Вот это все! Взгляните, я вас прошу. Взгляните на эту шляпу. Взгляните на этот фрак.
Пикеринг. Это Элиза вас так нарядила?
Дулиттл. Элиза! Еще что! С какой это стати Элиза меня будет наряжать?
Миссис Хиггинс. Доброе утро, мистер Дулиттл. Садитесь, пожалуйста.
Дулиттл (сконфуженный тем, что не сразу заметил хозяйку дома). Прошу извинить, мэм. (Подходит к ней и жмет протянутую руку.) Покорнейше благодарен. (Усаживается на тахту, справа от Пикеринга.) Так это меня расстроило, то, что со мной случилось, просто больше ни о чем думать не могу.
