Оглянувшись на уборщиков, я на цыпочках подбежал к статуе. Изваяние моей жены местный скульптор явно ваял с какой-то хорошо знакомой ему женщины — слишком много было индивидуальных черт. Наверняка сестра, жена или дочь. Порывшись в сумке, достал свечу и осторожно зажег ее, установив возле выглядывающих из-под подола ступней. Каждый некромант знает назубок несколько молитв-заговоров, обращенных к Смерти, — как-никак мы с нею работаем. Но сейчас слова не шли на ум.
— На море-океане, на острове Буяне, — зашевелились наконец губы. —
На море-океане,
На острове Буяне
Лежит бел-горюч камень.
Там дева живет,
Кудель прядет.
Кудель прядет —
Меня в гости ждет.
По нити пойду —
Судьбу обрету.
Судьбу обрету —
Свою смерть найду…
Тут, в общем, это… Ну… Проблема у меня. Надо где-нибудь пересидеть… Ищут меня… Но я ни в чем не виноват — ты знаешь. Просто я… В общем, долго рассказывать, а у меня нет времени… Но если ты меня прикроешь, то…
Я осекся. В сумраке храма внезапно повеяло холодом. Ветер донес запах вереска. Где-то тихо охнул монах-«смертник». Пришла все-таки…
«Дорогая? Э-э…»
Статуя оставалась неподвижной и мертвой — если такое слово применимо.
«Все еще обижаешься? А у меня, между прочим, проблемы! И серьезные… Ну ответить-то можешь?»
— Наделал дел — и в кус-ссты?
Я вздрогнул, стремительно оборачиваясь. Это не был голос моей жены. Готов поклясться всем на свете — его я слышал первый раз. И эту бледную немочь тоже видел впервые.
Посреди пустого пространства храма, как раз на границе пятна света от распахнутых дверей, застыла какая-то тень. Обтянутый сухой кожей скелет с оскалом желтых зубов сложил худые руки поверх платья. На свалявшихся в войлок волосах еще держался венок превратившихся в сено цветов. От призрака тянуло гнилью и тленом, но он был полупрозрачен.
— Я ничего не делал!
— Всс-се вы так говорите…
— Ну положим, не все, но… А Смерть где?
— Хочеш-ш-шь умереть?
Монах-«смертник», случайно присутствовавший при этой сцене, аж встрепенулся. Ну с этими как раз все понятно — они ритуальных самоубийств не совершают только потому, что, по вере, обязаны терпеливо ждать, когда «невеста» соизволит обратить внимание на очередного «кандидата в женихи», а лезть вперед «очереди» — значит рисковать вовсе из нее выбыть. Вот если бы ему такое предложили, он бы…
— Не сейчас. Мне нужно с нею поговорить.
— Я з-са нее…
Понятно… Значит, все еще дуется. Вот женщины! И почему я должен оправдываться? Я же ни в чем не виноват!
— Послушай, у меня проблемы. Я… В общем, пусть она там скажет кому-нибудь, что я…
Язык прилип к небу. Да что же это я? Струсил? То, что хочу предложить, — самый последний шаг, когда шансов больше нет. А я пока жив-здоров и на свободе. Я еще могу бороться.
— Чш-што ты с-с-сказал?
— Так, нет… ничего… Явилась бы Смерть — ей бы все выложил. А ты — мелкая сошка! Убирайся туда, откуда пришла! Я отпускаю тебя!
Тень заколебалась, как дымок костра:
— Да чш-што ты с-с-себе поз-зволяеш-ш-шь? — Но сопротивляться силе некроманта не смогла и исчезла.
Изгнав посланницу, я впрямь почувствовал себя лучше. Моя сила пока при мне, а это значит, что есть неплохой шанс…
Что это? Шаги? Голоса?
— Да, зашел… Только что! Извольте взглянуть — он, наверное…
Достаточно было сделать всего пару шагов, чтобы в дверной проем увидеть, как по дорожке к храму спешат несколько городских стражников в сопровождении одного из монахов — того самого, кстати, что был свидетелем моего «разговора с женой». За ними по пятам торопился мэтр Твист. Охотимся на конкурента?
Взгляд метнулся вверх. Там под потолком перекрещивались балки. Все храмы строятся по единому образцу, так что удивительно, если бы их там не было. А ну-ка…
«Извини, дорогая!»
Вскочил на постамент, оперся ногой на статую, цепляясь руками и карабкаясь по ней, как по стволу дерева. Оттолкнулся от плеча каменного изваяния, в прыжке метясь достать до балок. Есть! Быстро подтянулся, раскинув руки в стороны, пробежал до отверстия в потолке, куда обычно уходил дым от курильниц. Невелико, но пролезть можно.
— Стой! Сдавайся!
А вот это видели? Отсалютовав всем кулаком с оттопыренным пальцем, я пробежал по крыше и ничтоже сумняшеся повторил прыжок, прыгая с крыши уже на дерево.
Какое счастье, что они не догадались выставить оцепление! Спрыгнул наземь, ушиб коленку, ободрал ладони о жесткую кору, но не стал терять ни минуты и со всех ног припустил бежать. Что-то я много стал бегать в последнее время! Не к добру это.
Сложившаяся ситуация и здравый смысл требовали, чтобы я мчался домой, хватал вещи и удирал из города, пока есть хоть какой-то шанс спастись. Да можно и о вещах было бы забыть, если не принимать во внимание одно «но» — в доме отлеживается инквизитор, которого я по доброте душевной сам же туда и приволок. Конечно, он мне не противник, но немного задержать до подхода подкрепления сможет. Эх, мне бы где отсидеться! Или лошадь раздобыть. Куда отвели мою кобылку?
Мысли прыгали в голове, как бешеные зайцы. Куда бежать? Где спрятаться? Как доказать свою невиновность? Что вообще делать? Что происходит?
Одно ясно — домой пока нельзя. А что, если переждать до ночи и постараться тайком проникнуть в дом, чтобы забрать вещи? Нет, нельзя. Они могут устроить засаду. Значит, придется рисковать.
Но это легче сказать, чем сделать: от погони-то оторваться никак не удавалось. Пока изображал белку, прыгая с ветки на ветку, несколько человек из городской стражи успели выскочить из храма Смерти и прекрасно видели, в какую сторону я побежал. Преследователи буквально дышали мне в затылок. Спасало до сих пор лишь то, что я изначально задал быстрый темп, да еще то, что меня не ловили по всем правилам загонной охоты. Если бы градоправитель всерьез озаботился поимкой некроманта-преступника, он бы задействовал весь гарнизон. На площадях и главных улицах, а также возле ворот поставил бы по пять-шесть человек с наказом смотреть в оба. В один прекрасный момент я бы сам налетел на один из таких отрядов — и все, привет, Згашик, добегался!
Но я и так скоро добегаюсь — бегущий человек волей-неволей привлекает всеобщее внимание. На меня показывали пальцем, что-то вслед орали мальчишки. Стража орала: «Держи его!» — но люди предпочитали не вмешиваться. Не карманного вора ловят — и ладно.
Прибавив ходу, я резким рывком завернул за угол, метнувшись в сторону так быстро, что мне бы наверняка удалось бы избавиться от преследователей, если бы не одно «но» — шагах в тридцати проулок, состоявший сплошь из заборов, заканчивался глухой стеной.
