– Вы меня лечить собираетесь? – так же резко спросила я. – Если нет – я пойду к профессионалу. Если да – я вам уже сообщила всё, что вас касается. Ну?!
– Девушка, пока вы не скажете, что именно с вами случилось, я не смогу оказать вам медицинскую помощь! – разъяренно выпрямилась «медичка».
Я тоже вспыхнула, как спичка.
– Девушка, – теперь я уже не дразнилась, и в горле поднималось угрожающее рычание зверя с человеческими глазами. – Ваша работа – лечить. Это не ножевые ранения и не огнестрел. Остальное – не ваше собачье дело. Давайте, быстренько промойте мне руки, забинтуйте – и можете катиться к чертям собачьим.
– Вы что себе позволяете?!
– Нет, это вы что себе позволяете?! К вам пришел больной человек, уплатил бешеную сумму… кстати, дорогой, отмени оплату. Поехали в нормальную больницу. А то эта овца еще год будет блеять, а дела от нее не дождешься. Видно же, что у нее диплом купленный. И держат ее тут либо по блату, либо за сексуальные услуги, оказываемые всем, кому захочется. Таких коновалов…
Продолжить я не успела. Дверь распахнулась, и в кабинет влетел высокий темноволосый мужчина в зеленом хирургическом костюме.
– Виктор Аркадьевич! – бросилась к нему медичка. – Эта хамка…
Виктор Аркадьевич обогнул ее, как дерево, и направился прямиком к нам.
– Мечислав Николаевич! Юлия Евгеньевна! Не могу сказать, что рад вас видеть, к нам лучше бы вообще не попадать! Что случилось?
– Эти хамы… – продолжала заикаться «медичка». Интересно, она другие-то слова знает? Но зря она про себя напомнила.
– Молчать! – рявкнул на нее врач. – Итак, что произошло?
– Юлии Евгеньевне требуется медицинская помощь, – спокойно сообщил Мечислав. – У нее возникла маленькая проблема с руками. Юля, покажи ручки дяде доктору.
Я послушно протянула вперед кисти рук. М-да, выглядело это просто ужасно. Кровь уже не сочилась. Она просто запеклась неаппетитной коркой на ранках. Да и сами руки, распухшие и покрасневшие, выглядели страшно.
– Юлия Евгеньевна, это обморожение? И, надо полагать, ранки? – тут же догадался врач.
Хм-м. Ну хоть кто-то умный.
– Не уверена. Но, кажется, так.
– Хорошо. Мечислав Николаевич, отпустите девушку. Юлия Евгеньевна…
– Можно просто Юля.
– Хорошо. Тогда – Виктор.
– Очень приятно.
– Мне тоже. Пройдемте в процедурный кабинет. Можете не разуваться, я сейчас накину на вас халатик и займемся вашими ладошками. Вы сможете приезжать сюда на перевязку хотя бы раз в день?
– Да, – отозвался Мечислав. Он отпустил меня и теперь с иронией наблюдал за суетой врача и багровеющим лицом медички. Почему-то называть ее врачом или медсестрой у меня язык не поворачивался. Так, медичка… Огрызок от медика.
– Виктор Аркадьевич! – наконец взвыла медичка. – Вы что?! Они же хамили! Ругались! А эта выдра…
И ее дрожащий палец с длиннющим акриловым ногтем вытянулся в мою сторону.
– Эта выдра, – смычком по струнам прозвенел голос вампира, – любимая девушка и даже невеста одного из акционеров клиники. Виктор Аркадьевич, чем у вас Сидорчук занимается? Явно не кадровыми вопросами…
Девица открывала и закрывала рот. Глаза у нее стали как у рака – такие же выпученные и двигающиеся вправо-влево, вправо-влево.
– Виолетта Петровна, чем вы так разозлили Мечислава Николаевича? – удивился врач. И уже Мечиславу, немного наигранно: – Вы извините, она у нас недавно работает, только в этом году институт закончила.
– У вас она больше не работает, – Мечислав не собирался прощать и возлюблять. – В моей клинике таких сотрудниц не будет. Здесь зарегистрирована большая часть моих людей, я перечисляю на счет крупные суммы и не хочу, чтобы из-за прихотей госпожи…
– Козловой.
– Козловой?
Я фыркнула. Козлова Виолетта Петровна, изволите ли? Хоть бы Машей назвали…
– Козловой, – надавил голосом Мечислав, прекращая мое хихиканье, – они оставались без квалифицированной медицинской помощи. Займитесь Юлией Евгеньевной, а я пока прогуляюсь к руководству.
Он встал с кушетки и одним слитным движением выскользнул за дверь. Та даже не шелохнулась.
Медичка несколько секунд стояла как вкопанная, потом взвыла что-то невнятное и бросилась вслед за вампиром. Виктор Аркадьевич ловко набросил мне на плечи халат.
– Идемте, Юля.
Я кивнула и вышла вслед за врачом из кабинета.
– Боюсь, что девушка уже у вас не работает, – вздохнула я.
Виктор Аркадьевич пожал плечами.
– А вам жалко?
– Нет.
Я не стерва, просто она первая начала.
– Вот и мне нет. Эта зараза тут всех достала. Ее и взяли-то потому, что у нее тетя здесь главбушкой работает.
– Полагаю, что с сегодняшнего дня не работает. Ничего, Мечислав новую подыщет, – махнула я рукой.
Врач вежливо приоткрыл передо мной дверь в процедурный кабинет. Я поблагодарила кивком, прошла и села на кушетку.
– Тем лучше. Меня эта трепетная фиалочка уже достала по самое дальше некуда, – Виктор Аркадьевич был безжалостен, как настоящий медик. – Блатная девушка, что тут еще скажешь? Ходячая головная боль. То она пациентов перепутает, то врачей, то карту потеряет, то нахамит кому-нибудь… А уж как она уколы делала! Вы ее ногти видели?
Я пожала плечами.
– Симпатичный маникюр.
Девушка предпочитала нейл-дизайн в стиле «кровавых пальчиков» – длиннющие, сантиметра три, когти пожарно-красного цвета. Естественно, с росписью и стразами. Жуть.
– Она этим маникюром человек пять ободрала, когда спиртом место укола протирала. Мы ее с таким трудом выставили на ресепшен, чтобы хоть работу не губила…
– Теперь можете расслабиться, – махнула я рукой. – Мечислав не зверь, убить не убьет, но в медицину эту дамочку больше не возьмут. Если только полы мыть на полставки.
– Хорошая идея, – хохотнул врач. – Но лучше вообще ее убрать отсюда.
– Уберем. Вместе с теткой, – пообещала я.
За те несколько минут, в которые мы обсуждали ногти, Виктор Аркадьевич успел осторожно промыть мне руки чем-то желтым.
– Такое ощущение, что вам в руки иголки втыкали, – поделился он впечатлениями. – Или вы рылись в снегу…
– Летом?
– Юля, меня это не касается. Передо мной пациент. Я врач. И собираюсь выполнить свои обязанности. А с допросами – к вашему другу.
Мужчина улыбнулся лукаво и весело. И я впервые пригляделась к его ауре. Хорошая. Желтая, голубая, зеленая, белая.
И с серебряным рисунком.
