– Ты можешь днем побыть в моей комнате.
– Что?!
Я буквально взвыла.
– Да. Там есть все необходимое. В частности, большой засов изнутри и бронированная дверь.
– А водопровод и канализация?
Мечислав хлопнул ресницами. А затем улыбнулся. М-да, будь я куском масла – после такой улыбки от меня осталась бы только лужица на диване.
– Юля, вампирам не требуется канализация. В силу физиологии. Но я могу распорядиться насчет ночного горшка. Ты согласна?
– Ни за что!
– Почему? Днем я буду тих и недвижим. И не смогу приставать к тебе.
– Ты что, хочешь, чтобы я весь день просидела в одной комнате с трупом?!
– Мертвые не кусаются, как говорил один симпатичный старый пират, – Мечислав улыбнулся и весело подмигнул мне.
– В отношении вампиров это недействительно, – парировала я. – Интересно, что у меня разовьется первым – клаустрофобия или некрофобия?
– Или некрофилия, Кудряшка? – Мечислав тоже мог быть весьма ехидным существом. – Представь себе, мое беспомощное тело в твоем распоряжении – на целый день. В твоем полном распоряжении.
Мягкий и какой-то… непристойный голос смычком проскользнул по моим натянутым нервам. Я в одну минуту представила себе всю картину…
Подземелье… Наглухо закрытая комната, огромная кровать с черным бельем, несколько светильников выхватывают из сумрака прохладное золото его тела… кусочки мрака стыдливо скользят по его фигуре и тут же отступают, не желая скрывать совершенство чистых линий…
Я наклоняюсь и прослеживаю их путь губами… мне никто не помешает… я могу делать все, что пожелаю… могу просто смотреть, восхищаясь и возбуждаясь от одного вида, могу ласкать его совершенное тело пальцами, могу попробовать каждую его частичку на вкус…
Я так живо представила себе, как буду скользить губами по его груди, спускаясь все ниже и ниже, пока не… бог мой…
В ноздри ударил аромат меда и экзотических цветов. Моих губ коснулись теплые губы вампира. Чуть кольнули клыки, словно приказывая не сопротивляться. И я непроизвольно, все еще пребывая в своих фантазиях, ответила на поцелуй.
Мечислав был уверен в себе, его губы не настаивали на поцелуе. Он скользил, гладил, изучал, мягко дотрагивался, вбирал мои губы – и тут же выпускал их… пока я сама не вцепилась руками в его плечи, то ли стараясь оттолкнуть, то ли прося о продолжении. Но и тогда вампир не стал никуда спешить.
Его язык мягко скользнул по моей нижней губе, он пробовал меня на вкус и не собирался торопиться. Я попыталась что-то сказать, но вместо слов в горле родился только тихий стон.
Поцелуй становился всё сильнее и настойчивее…
Краем уха я уловила скрип двери.
– Кажется, я не вовремя? Добрый вечер, Юля.
Рамирес стоял в дверях кабинета. Мечислав оторвался от меня и повернулся к посетителю.
– Извините. Мы были немного заняты.
– Да, я вижу.
– Д-добрый вечер, – прозаикалась я.
Картина была впечатляющей. Я, на низеньком диване, вся раскрасневшаяся и растрепанная. Мечислав, стоящий рядом на коленях. Мои руки лежат у него на плечах, руки вампира… одна на моем бедре, другая уверенно запуталась в моих волосах, превращая когда-то аккуратный конский хвост в ведьмину метелку. Каждому ясно: еще пять минут – и скромность дивана могла бы серьезно пострадать.
– Что у вас с руками, Юля?
В моей голове все еще гулял туман, но даже так я сообразила: ответить правду про ИПФ и все-все-все – лучше сразу самой удавиться.
– Производственная травма. Я пыталась поджарить яичницу.
Угу. Взяв яйца взаймы в ИПФ и пытаясь не разбить их. Но с формальной точки зрения лжи в моих словах не было.
– И масло выплеснулось вам на руки?
– Полагаю, что кулинария – не Юлина стезя. Я могу вам чем-то помочь?
Мечислав был спокоен и элегантен. Что целовался, что радио слушал.
– Да. Я хотел бы поговорить со Станиславом Евгеньевичем Леоверенским и Кларой Карловной Кареловой.
Мечислав удивленно поднял брови.
– Прошу прощения, но это невозможно. Сегодня последний из дней, в который все слабые оборотни обязательно меняют облик. Они сейчас в лесу со стаей и вернутся только к утру. Впрочем, я поговорю с вожаком стаи и попрошу его прислать своих подчиненных к вам. Если они успеют.
– Замечательно, – процедил Рамирес. – Еще я бы хотел поговорить с Юлей. Это возможно?
– Да, разумеется, – прощебетала я. – я сейчас только поговорю с ребятами – и сразу же подойду к вам, вы же не будете возражать, правда? Мы с вами так и не успели пообщаться из-за этой жуткой перестрелки, просто кошмар! Мечислав, котинька, ты же не будешь возражать, если я поговорю с Рамиресом? Честное слово, мы будем у всех на виду где-нибудь за столиком, так что не надо меня ревновать… Я буду очень-очень воспитанной!
Я хлопала глазами и с моей точки зрения вела себя как клиническая дура. Рамирес сдвинул брови. Кажется, он рассчитывал на небольшой тет-а-тет. А ху-ху ему не хо-хо?
– Я не буду возражать, – произнес Мечислав.
Кажется, он хотел что-то добавить, но я ему не дала, затрещав как сумасшедшая сорока:
– Ой, Мечислав, ты та-акой лапочка! Я тебя просто обожаю! Рамирес, правда же, мне ужасно повезло, что я стала фамилиаром именно у Мечислава! – Я постаралась особенно противно хихикнуть. – Он та-акой обаятельный! Ну, у нас еще будет время поговорить об этом! Посидим с вами в клубе, выпьем колы, пообщаемся… Ой! Я забыла что вы не пьете кока-колу! Вы так похожи на человека! Иногда я забываю, что вы намного старше и мудрее, чем обычный человек. – Льстецы, не стесняйтесь в любой судьбе до края налить медовую реку…
[15] Вот и Рамирес чуть улыбнулся. – Мне все-все женщины в клубе будут завидовать, что я сижу с таким красавчиком! А правда, что вы с Мечиславом знакомы уже долго-долго?! Вы мне потом расскажете о своем знакомстве?! Правда?!
Последнее слово вышло уж вовсе ультразвуковым взвизгом. Но подействовало.
Рамирес поморщился и кивнул.
– Юля, я буду ждать вас внизу, в ресторане.
– Ой! Вам тоже интересно наблюдать за людьми?! Они та-акие смешные! Как пьяные обезьянки! – взвизгнула я.
Рамирес сухо кивнул и закрыл дверь кабинета. Послышались тихие шаги.
Мечислав прислушался, потом выглянул в коридор.
– Ушел.
– Ну и хвала Аллаху. Я испугалась, что он попросит меня о приватной встрече.
