– Догадалис-с-с-сь, – прошипела тварь. Уже не Рамирес. Уже монстр.
– Обвинение подтверждается обвиняемым, – прозвучал голос с экрана. – Можете убить его.
Ага. А как? Что ж я, дура, даже святой воды с собой не взяла?! Крестик – и с тем проблемы. Зато колец полный набор. Идиотка! Выживу – гранатами обвешаюсь! И пулемет куплю!
Вадим поднялся с дивана и встал чуть впереди, защищая меня. Костя с Дашей сделали шаг вперед так синхронно, словно неделю репетировали. Мечислав взмахнул рукой – и Рамиреса полоснуло поперек морды чем-то невидимым, но очень острым. Потекла первая кровь.
Но на тварь это ни капли не подействовало. Он (она? Рамирес вроде бы мужского рода, а это – тварь) рассмеялся коротким хриплым смешочком, от которого у меня захолонуло в животе, и шагнул вперед.
– С-с-с-соплячьё… Я с-с-сильнее вас-с-с вс-сех-х-х… уничтож-ш-ш-ш-шу-у-у…
Я вздрогнула. От Рамиреса пошла волна холода. Страшного. Сильного. Как будто кто-то повел по комнате углекислотным огнетушителем на полную мощность. Только этот холод вымораживал не тело, а душу. Так может быть в сорокаградусный мороз ночью на кладбище. Могильный покой, темнота, страх – и холод, холод, холод… Вздрогнул и застыл в нелепой позе Костя. Вскрикнула, пытаясь что-то достать из кармана, Даша. Вадим вытянул руки вперед, но двигался странно медленно, словно в густом геле.
Мечислав еще раз взмахнул рукой. Теперь кровь плеснула из груди Рамиреса, но этого было мало. Тварь прыгнула вперед. Не к Мечиславу – ко мне. Вадим отлетел в сторону, как тряпичная кукла. Но этой секунды оказалось более чем достаточно. Мечислав прыгнул почти одновременно с Рамиресом, с задержкой на какие-то миллисекунды – и два вампира покатились по ковру.
Я закричала.
Рамирес сильнее.
Мечиславу не выиграть.
Я не могу его потерять!
Эти три мысли даже не оформлялись в слова. Они были скорее ощущениями. Но этого хватило. Видит Бог, хватило.
И изнутри поднялась знакомая гневная волна силы.
Р-р-р-р-разор-р-р-рву твар-р-р-рь, – прорычал зверь-с-человеческими-глазами. Теперь он был свободен внутри моей души и стремительно пробивался к поверхности.
Женщина-со-звериными-глазами оскалилась не хуже, и я торжествующе рассмеялась.
– Рамирес!
Этого крика хватило. Тварь остановилась – на миг, – и я вскинула перед собой руки: пальцы разведены в стороны и согнуты, словно я тащу к себе что-то незримое.
И этого хватило. Я видела сейчас всю картину боя – тем же взглядом, которым смотрела на ауры, видела паутину из черно-синих нитей, которую подвесил в воздухе Рамирес. Понимала, что она вытягивает силы из вампиров, ослабляет их, замедляет… Опутывает и лишает сил, которые переходят к создателю паутины. Мечислав держался благодаря нашей связи, но этого было мало.
– На каждую паутину найдется своя метла, – негромко произнесла я.
И обжигающий вихрь силы выплеснулся наружу.
Я чувствовала себя как пылесос. Этот вихрь не отрывался от меня, он был мной. И он ходил по комнате, по стенам, по вампирам – чтобы втянуть в себя всю паутину так же, как пылесос втягивает в себя мусор. Даша бросилась к Вадиму, Костя рванулся на помощь к Мечиславу, но помогать уже было незачем. Как вихрь был завязан на мне, так паутина замыкалась на Рамиресе. Он обязан был либо сам разорвать заклинание, либо подпитывать его силой. Но я просто втянула в себя всю его паутину. И теперь он был вынужден выкладываться, подпитывая меня. Уже – меня.
Я торжествующе расхохоталась.
Это было потрясающее ощущение.
Мечислав говорил мне, что я неосознанно поглощаю силу из окружающего мира. Не знаю. Наверное, так. Но осознанно… это было во много раз прекраснее.
Это было острое, как боль, наслаждение. Невероятное ощущение, когда в тебя льется жидкий огонь, заполняя каждую твою клеточку, пока она не разлетается миллиардами искр. Когда разум и тело полыхают белым огнем, а внутри все сильнее и сильнее раскручивается вихрь силы, и ты кружишься вместе с ним, сливаясь, соединяясь, становясь частью его. Или это он становится частью тебя – неважно… Важно только это невероятное ощущение полета.
– Юля!
Сильный толчок сбил меня с ног, и на руке сомкнулись чьи-то сильные пальцы.
Я не сопротивлялась. Разве можно причинить какой-нибудь вред урагану силы?
Конечно нет!
Легкая боль в запястье даже не встревожила меня.
Но вихрь силы рванулся от сердца – туда. К руке. И стал проваливаться в черную дыру. Словно я пыталась засыпать Марианскую впадину.
– Нет! – вскрикнула я.
Мне не хотелось расставаться с этим потрясающим сверкающим ощущением.
Но было поздно.
Сила вытекала из меня, всасываясь в какую-то черную воронку. И я понимала: пока она не наполнится, мне не испытать этого потрясающего ощущения.
Я гневно вскрикнула и бросила всю силу в эту впадину.
Перед глазами сверкнули звезды. Руку рвануло острой болью. Усилие оказалось слишком велико для меня. Я потеряла сознание.
* * *
– Юля, очнись! Пушистик! Открой глаза немедленно!
Кто-то звал меня, вытягивая из черной глубины беспамятства.
Я глубоко вздохнула, словно выныривающий кит, и открыла глаза.
Состояние нестояния. Другого слова и не найдешь. Все тело ломило, рука ныла, голову вместо мозгов явно заполнили нашатырем, его же и в глаза закапали. А внутренности… Да что же такое, как перерасход сил, так я в кусты – и выворачиваться наизнанку?! Я вам что, тяп-модель?! И так скоро за тяпкой видно не будет!
Отвратительно!
– И что тут было, пока меня не было?
– Очнулась.
По комнате прошелестел согласованный вздох. Репетировали они тут, что ли? А потом Мечислав вцепился в мои хрупкие (а то какие же?!) плечи и принялся трясти, как медведь грушу.
– Юля! Идиотка! Бестолочь! У тебя что, вообще мозгов нет?! Ты же умереть могла! Ты это понимаешь?!
Это ж надо, как вампира пробрало!
– Не дождетесь, – огрызнулась я. – И отпусти. Здесь тебе не тут, нашел половик на вытрясании!
Мечислав перевел недоуменный взгляд на свои руки – и выпустил меня. Я шлепнулась обратно на диван, как мешок с ватой.
– Давайте, хвалите.
Мечислав аж зашипел, как жир на сковородке.
– Сейчас ремень достану – и похвалю! Неделю есть стоя будешь!
– Извращенец, – убежденно выдала я. И повела глазами по комнате.
Вадим, Даша, Ленька и Валентин – суперсостав. Кажется, у нас проблемы?
