Деревья протестующе зашумели. Я неправа? Не капризы? А что тогда? Пожелания? Подсознательные мечты?
Солнечный лучик почти человеческим прикосновением скользнул по щеке. Угадала.
А хорошо здесь все-таки.
И я на миг замечталась… как было бы хорошо навсегда остаться здесь. Гулять среди деревьев, плести венки из одуванчиков, ни о чем не думать, валяться на полянах, растворяясь в дурманном запахе мятой травы…
Иногда сюда будут приходить люди. Я буду провожать их, куда они попросят. А в остальном – полная свобода. Абсолютная.
Что такое свобода?
Это когда ничего не нужно, ничего не важно, ни за кого не отвечаешь… Одиночество, не тяготящее тебя. В этом месте просто растворяешься… И это прекрасно.
Ветка дерева погладила меня по плечу. И складки коры показались похожими на человеческое лицо. Я не испугалась. Я поняла: были те, кто так и поступил. И ушел. Теперь им вечно расти в этом месте. Но они счастливы. И они приветствуют меня. Как человека, обладающего теми же способностями.
Как человека, который однажды придет сюда, чтобы бродить по лесу, а потом, устав от всего, даже от свободы, заснет навечно – и встанет рядом с ними еще одним деревом. Моя сила вольется в вечный круговорот. И я буду глядеть на следующих, приходящих сюда. И тоже учить их. Мягко и исподволь, не вторгаясь в разум, не творя насилия, просто учить. Так же, как и дышать. Чтобы новички, пользуясь своей силой неправильно, не натворили ничего непоправимого.
– Леоверенская! Юлька!
Черт! Совсем забыла про Клару!
Я мягко высвободилась из ласковых ветвей. Простите меня. К сожалению, я не свободна прийти к вам – сейчас. Возможно, позднее. Когда в душе не останется ничего, кроме пепла. А сейчас у меня слишком много обязательств. Меня вытянет в тот мир. Просто вытянет.
Деревья гладили меня по волосам. Веточка березы с зелеными сережками вплелась в волосы, да там и осталась. И я пошла дальше. К Кларе.
Интересно, что сейчас ощущает Мечислав? Он же хотел понаблюдать?
Пронесся ветерок, и в шорохе деревьев мне послышалось ехидство.
Вампир может хоть обнаблюдаться – ничего не увидит. Его не приглашали. Его не звали. Ему здесь не место. И вообще, у девушки должны быть свои маленькие секреты.
* * *
Мечислав стоял за креслом, в котором сидела его непредсказуемая половинка. Его фамилиар. Его Кудряшка. Его…
Приятно звучит. Хотя сама Юля с этим точно не согласится.
Пальцы вампира лежали на висках девушки. Сейчас он изо всех сил старался увидеть. Не подчинить. Не приказать. А просто посмотреть ее глазами. Но ничего не получалось. Такое ощущение, что он… заблудился в тумане. Сейчас глазами Юли он видел просто зеленоватую пустоту. И все.
Клара уже была мертва, но Юля все так же сжимала ее руку. И улыбалась. Что бы с ней ни происходило, ей было хорошо и уютно. Эти чувства он воспринимал как свои. Но видеть не мог – ничего. Только пустоту, словно его заключили в шар из зеленого бутылочного стекла.
Закрывается? Нарочно, или…
Вампир вздохнул и попытался пройти еще раз. И опять безуспешно. Он сильно подозревал, что это Юлины проделки. Но поди докажи?
Может, попробовать еще раз? И немного по-другому?
* * *
Клара ждала меня на поляне, нетерпеливо постукивая ногой. – Ты где гуляешь, Леоверенская?
– Где надо.
Церемонии нам разводить просто не хотелось. Нам ничего не было нужно друг от друга. Просто расплатиться и распрощаться. Поэтому я без промедления взяла ее за руку.
– Сейчас, пять секунд, надрежем – и…
Клара вытянула у меня руку, поднесла ко рту и сильно укусила. На землю закапала кровь.
– Так быстрее.
Я пожала плечами. Не моя рука, не мои проблемы.
– Вампир Диего, бывший Диего да Морано, он же Алекс Версель, он же Юрий Грачев, он же Джон Линдси, изначально – Хосе Мануэль Каррас, я зову тебя к нам. Зову кровью женщины, которая любит тебя больше жизни. Зову ее любовью, ее сердцем, ее бессмертной душой, которой она готова была пожертвовать для тебя тысячу раз без надежды на возрождение. Зову ее страстью, ее болью, ее отчаянием… Отзовись, подай голос…
Долго ждать не пришлось. Окошко начало разгораться еще быстрее, чем в прошлый раз. Но теперь я не стала уходить подальше. Только отошла на три шага, чтобы не мешаться.
– Когда он полностью проявится, попроси, чтобы дал тебе руку, – проинструктировала я. – И иди к нему. Ты теперь не принадлежишь миру живых, ты пройдешь.
– А ты?
– Думаешь меня туда затащить? Глупо. Меня это окошко не примет. Я для него… слишком большая. Пока еще слишком живая, если хочешь. Это только для умирающих. Или умерших.
Клара кивнула. Диего уже был виден вполне отчетливо. Он протягивал руки к Кларе и улыбался горьковатой кривой улыбочкой.
Лисица кивнула.
– Ладно. Прощай, Леоверенская. За брата – извини. Сама понимаешь, война.
– Ты тоже извини, – пожала я плечами. – Если что не так. Мы просто воевали…
– Да…
И в следующий миг Клара, развернувшись, бросилась на меня.
– Вот сейчас и посмотрим, примут тебя ворота или нет… – прошипела она. – Гадина! Ненавижу!
Я и пошевельнуться не успела. Все-таки боевой опыт – страшная сила. Клара стиснула мое горло и потащила к открывшемуся окну. Диего злобно расхохотался.
– Давай ее сюда, любовь моя! Только горло держи крепче! Чтобы она говорить не смогла!
Но я и не собиралась говорить. Одной рукой Клара сжимала мне горло. Второй – заламывала за спину правую руку. Левая рука оставалась свободна. И я сделала единственное, что смогла, – провела ладонью в жутко старом жесте: «Ветер!»
Язык жестов я знала давно. Еще с той поры, как дед рассказывал о разведчиках. И как надо было молчать, но показывать: «враг рядом», «сколько», «где»…
Я этим бесшумным общением заразила всех друзей недели на три. А сейчас вот вспомнилось. И хорошо так вспомнилось.
Взвыл ураган.
Этому месту тоже не понравилось, что меня обижают. Я здесь – дочь. Любимая и званая. Клара – гостья, которую в лучшем случае терпят. И она решила причинить мне зло. Этого было довольно.
Порыв урагана сбил нас с ног. Ветер дул от окна с Диего к нам. И было очевидно: подойти к окну вместе со мной Кларе не удастся.
– Тогда я тебе просто сломаю шею, – прошипела лисица. Окошко с Диего вздрогнуло. Лес зашумел в приступе гнева.
– Нет! – выкрикнул Диего. – Тогда все схлопнется! И я тебя никогда не найду! Брось ее, иди ко мне! Черт с ней!
