Картинка из цветных пятен и нитей вдруг прыгнула еще ближе, стала ярче, отчетливее, резче. И понятней.
Конечно, у женщин-оборотней будут выкидыши. Если бы дети могли изменяться вместе с матерью, этого бы не произошло. Но они пока не могут. И лисица, волчица, зайчиха не могут выносить человеческих детенышей – на пятом месяце те становятся слишком крупными.
Есть два выхода. Чтобы не случилось выкидыша – или дети должны стать оборотнями еще в утробе матери, или женщина-оборотень должна не изменяться хотя бы еще три месяца. Восьмимесячный ребенок вполне может выжить, особенно если сделать матери кесарево. И потом, этот ребенок – оборотень. Это вам не недоношенные детки алкоголиков и наркоманов. Оборотня можно хоть пополам порвать: если мозг и сердце целы – восстановится.
Но что делать мне?
Я уже не могу просто закрыть глаза. Смерть этих детей будет на моей совести. Потому что я видела – и не попыталась ничего сделать. А вот что я могу сделать – вопрос.
Черт бы побрал мое незнание и неумение. Приду домой – повешусь в сетке. И фиг я вылезу из нее, не получив ответа на все мои вопросы. А пока…
Менять природу детей я не стану. Да, я хорошо знаю анатомию, но я ничего не знаю о природе оборотней. Вряд ли Настя обрадуется, получив вместо приличных детей сиамских близнецов или что-то еще похуже. А вот оборвать связь оборотня с луной на этот месяц – или перевести ее биологические часы на три дня вперед…
Можно ли так сделать?
Серебристый рисунок на ауре Насти пульсировал и дрожал. Мигал огнями и постоянно пребывал в движении. Это мне было знакомо. То же я видела у Тани и Леши. Это то самое, что отвечает за превращения?
Черт его знает. Но попробовать-то можно!
Где-то в глубине души насмешливо оскалилась женщина со звериными глазами.
«Ты хочешь этого? Хочешь помочь ей? Чтобы у нее были дети? Хорошо. Тебе придется заплатить…»
Хочу?
А что, есть выбор?
Я протянула вторую руку и закрыла пятна куском своей ауры.
А-а-а-а-ау-у-у-у-у!
Было больно.
Такое ощущение, что у меня эту пакость на коже выдавили. Раскаленным железом. Но зато я с удовольствием пронаблюдала, как серебристые пятна накрывает куском чего-то туманно-белого, и они затухают и гаснут до блекло-серого оттенка.
Заплатка была наложена прочно, добросовестно и отпадать в ближайшую неделю не собиралась. Откуда-то я знала, что дней через восемь моя заплатка полностью растворится в Настиной ауре и оставит по себе только недолгую память. Может быть, немного тоски. Может, немного злости или неприязнь к вампирам. Ненадолго. Еще дня через два все пройдет. Но в следующем месяце заплатку опять придется обновлять.
Интересно, можно ли это проделать безболезненно?
Серебряный рисунок стал похож на несколько маленьких точек светлой кисточкой. И вообще больше не светился. И не пульсировал.
Ну и славно. Дети теперь в безопасности на целый месяц. Я проговорила эту мысль про себя раза четыре.
И только потом позволила себе моргнуть – и выпасть из транса в реальность.
Как оказалось, задницей на мокрую траву.
– Твою зебру!
– Юля, что случилось?!
Валентин оказался рядом со мной первым. Он отодрал меня от Насти (Настю от меня?) и кое-как поставил на ноги.
– Полегче, медведь декоративный, раздавишь нафиг!
– Удавлю, а не раздавлю. Изволь объяснить, что тут происходит!
– Да, пожалуйста, – подала голос Настя, которую никто так и не удосужился поставить на ноги. А с чего это она стала такой вежливой?
Что ж, маленькую пакость она заслужила.
– Ты бы встала с травки. Детей раньше времени застудишь.
– Детей? Каких? Но…
Я с удовольствием пронаблюдала смену выражений на ее физиономии. Потрясение, недоверие, радость, обреченность…
И только потом, когда она взлетела с травы, соизволила ответить.
– Ну да. Ты ждешь близнецов. И месяца через три станешь мамой. Вот пол не скажу. Сама пока еще не разобралась.
– Ты что, издеваешься?!
Лисица просто рычала. Валентин ловко переместил меня к себе за спину. Я не сопротивлялась – порвет, и глазом не моргнет.
– Думаешь, мне легче стало?! В этот раз я теряю двоих детей! Двоих! Боже, за что мне это!
Вопль вышел настолько проникновенным, что я почувствовала угрызения совести. И вздохнула.
– А кто тебе сказал, что ты теряешь ребенка? Да еще и двоих? Никого ты в этот раз не потеряешь.
Подействовало. Как кружка ледяной воды на ошалевшего кота. Настя остановилась и замотала головой.
– Что?
– То. Кто тебе сказал, что ты их потеряешь? Плюнь в глаза. В этом месяце тебе выкидыш не грозит, если ты соизволишь сейчас же уехать домой и заняться чем-нибудь сугубо мирным. А в следующем повторим процедуру.
– А… э… а…
На большее никто не был способен. Ни Настя, ни остальные хвостатые. Я вздохнула и пояснила – громко и отчетливо для самых гениальных и одаренных природой:
– Оборотни теряют детей потому, что те не могут измениться во время превращения. Значит, есть два выхода. Можно попробовать превратить детей в оборотней уже на этой стадии. Но это опасно. Организм еще не полностью сформировался. Нам не нужны такие последствия. А можно отрезать оборотню связь с луной. На это полнолуние. До следующего. Неприятно, но возможно. Ощущения будут на редкость противные. Тоска, скука, плохой сон. Но зато превращаться не надо. Что я и проделала. Так что, Настя, изволь свалить отсюда до той поры, как стая начнет оборачиваться. Я старалась, но в некоторых ситуациях кровь все равно может взять верх. Поэтому на ближайшие три дня – постельный режим с просмотром старых комедий Рязанова. Или чего-то юмористического и не вызывающего ярость. Хорошо подойдут мультики советских времен. Про Винни-Пуха. Или белогривых лошадок. Да и детям понравится.
Настя захлопала глазами, пытаясь осмыслить информацию.
Переварила.
И с воплем радости бросилась ко мне.
– Юленька, родная…
Каким чудом я оказалась на загривке у Валентина – не знаю. Но слезать в руки к ошалевшей от радости лисице точно не собиралась.
– Ты что, с ума сошла?! – взвыл Валентин, которому я безжалостно вцепилась в уши. Ничего, переживет. Интересно, кому это он? Мне или ей?
– Юленька… ты… Да я… ты для меня… я же все… все, что только могу… и жизнь, и душу…
– Возьмите кто-нибудь ее на поводок! – возопила я, пришпоривая приятеля, чтобы Настя не достала мои ноги. Что бы она ни собиралась с ними делать – обнимать, целовать или просто облить благодарственными слезами, – меня не устраивал ни один вариант. – Вы что, не понимаете, что если она не успокоится, то может повредить детям?!
