И я почувствовала, как мне безудержно хочется распустить его волосы. Запустить в них пальцы, узнать, чем они связаны – резинкой, лентой, шнурком, – развязать, выпустить на свободу и зарыться лицом. Вдохнуть аромат меда и яблок, сводящий меня с ума, и никогда не вырываться на свободу… Пусть рядом будет хоть кто-то сильный.
Не сметь! Ты Леоверенская! – Опять вы за свои номера?
Ох, а вдыхала-то я зря. Аромат вампира с такой силой ударил по моим рецепторам, что откуда-то из глубины желудка поднялась неудержимая волна тошноты. Ой, ёлки…
– Номера здесь тоже есть, Кудряшка. Желаешь посмотреть?
Голос вампира скользнул по моей коже прикосновением летнего ветерка – горячего и с запахом меда. И это оказалось последней каплей.
– Ага, желаю. А унитаз в них есть? А то меня тошнит!
Меня и правда мутило. Вампирская магия после оборотней дала именно такой эффект. Мечислав подхватил меня на руки и помчался в ванную, не говоря лишних слов. Хотя я уже примеривалась безвозвратно испортить ему ковер.
Это была последняя ехидная мысль.
За то, что произошло потом, я начислила вампиру лишний балл.
Меня рвало. Долго и мучительно. Желчью. Как именно? Каждый, кого хоть раз рвало мучительными сухими спазмами, сводящими желудок и вызывающими боль в животе и горле, меня поймет. Очень неприятное ощущение.
Мечислав не отходил от меня. Он поддерживал меня за талию, убирал волосы с лица и в какой-то момент, кажется, собрал их в хвост. Он протирал мне лоб влажным полотенцем и игнорировал все мои попытки послать его в дальний интимный круиз. Или хотя бы к черту на рога.
Когда спазмы закончились, вампир опять подхватил меня на руки и отнес в комнату. И поднес ко рту стакан воды со льдом.
– Пей медленно, девочка. Что с тобой сегодня произошло?
– Вам как, с утра?
– Я и так знаю, что с утра у тебя были плохие сны. Все, что было у тебя, проявилось и у меня.
– И вы видели мой сон?
– Да. Мне очень жаль.
– Если бы вы по-настоящему сожалели, Даниэль сейчас был бы жив.
– Это мы уже обсуждали. Вернемся к истокам. Тебе часто снятся такие сны. С этим надо что-то делать.
Сказано было холодно и мрачно, как диагноз. У вас понос. Примите таблетки. Я представила, что придется рассказать Мечиславу про все свои сны, и разозлилась. Пусть мне больно, пусть мне плохо, но эти сны – единственная память о любимом человеке. И лишаться их я не хочу. И не буду!
– Воскресите мне любимого человека.
– Не валяй дурака.
Кажется, я вывела вампира из равновесия. Иначе он бы ответил намного более… куртуазно? Фривольно? Однозначно не так коротко и зло. Это скорее мой стиль.
– Ладно. Со мной хотят поговорить люди из ИПФ.
– Тебе нужна охрана, пушистик?
– А что, вы ее до сих пор ко мне не приставили? Я была о вас лучшего мнения.
Вампир широко улыбнулся, показывая острые клыки.
– Пей воду, Кудряшка. Разумеется, приставил. Ты мое ценное имущество, а я привык охранять то, что мне принадлежит.
Хлюп!
Я попыталась плеснуть в вампира водой, но Мечислав чуть отклонился в сторону. На ковре образовалась мокрая полоса, несколько кубиков льда исчезли в густом ворсе.
– Сволочь.
– Повторяешься, прелесть моя.
Я зашипела со злости. Даже дурнота куда-то ушла. Ну вот не гад, а?
– Глаза бы мои на вас не глядели!
– Охрана у тебя и так есть. Кто именно добивается встречи с тобой?
– Рокин. Константин Сергеевич Рокин.
– Знаю такого. Хороший человек, только вот фанатизма в голове многовато. Но он точно не наемный убийца.
– Правильно. Он скорее вербовщик.
– Я знаю, ИПФ делали тебе предложения…
– И работать с ними, и стать подопытным кроликом… Но моя сила слишком плотно завязана на вампиров.
Мы помолчали. Мечислав все понимал. Я тоже. Я фамилиар. Связь ли с вампиром пробудила мою силу, или просто нужное время пришло, звезды удачно встали и рак на горе засвистел марш Мендельсона, а вампиры оказались первыми у сладкого пирога – теперь это ничего не изменит. Я не смогу работать с ИПФ. Стоит мне проявить что-то… неподходящее с их точки зрения – и за меня возьмутся всерьез: экзорцизмы, изгнание бесов и прочие милые примочки из арсенала святой инквизиции. Спасибо, жить мне еще не надоело. Даже фильм «Изгоняющий дьявола»… Ну-ка, кто тут захочет быть подопытным кроликом? Я не потомственный мазохист!
– Ладно. Поговори с Рокиным, но постарайся с ним не поругаться.
– Худой мир лучше доброй ссоры?
– Бумажная война лучше ядерной.
Спорить было сложно.
– Повидала братца.
– На редкость неприятное существо. Как у ваших родителей могло получиться это? Ни твоей силы, ни характера – один голый эгоизм. Даже эту девушку Клару он не любит.
– А зачем он во все это ввязался?
– Заигрался в рыцаря Роланда. Только в жизни все немного жестче, чем в легенде. А когда до него дошло, что вырываться поздно, Клара стала ему нужна. Но уже не как человек, а как путь к спасению.
– Я думала, он от нее без ума.
– Если только в постели. И то сомнительно.
– Насчет постели вы специалист.
– Кудряшка, ты должна была уже понять: любовь и все, что с ней связано, – это часть моей силы. Вот я и разбираюсь в таких вещах. Просто вижу. Что еще было сегодня?
– Посвящение моего братца в оборотни. Ничего особенного. Да это и не так важно. Важнее другое.
– Что же?
Тон вампира был опасно мягок, как массажное масло. Он растекался по телу, лаская и парализуя волю. М-да, кажется, мне еще нагорит. Я вздохнула и выдала:
– Мы нашли способ, с помощью которого можно продлевать беременность у женщин-оборотней. Теперь они могут иметь здоровых детей. Правда, для меня это оказалось неожиданно тяжело.
– Поэтому ты так вымоталась? – Тон Мечислава смягчился. – Что это за способ, и кто может им воспользоваться?
– Я. Вряд ли кто-то еще. Когда мы оказались на поляне, на которой хотели проводить инициацию, я решила пообщаться с оборотнями. Одна лисица отреагировала на меня… агрессивно.
– Как ее зовут?
Нотки в голосе вампира не предвещали Насте ничего хорошего. Я подняла руку.
– Она беременна. На пятом месяце. Сегодня полнолуние. Ее ждал выкидыш. Представьте себе, каково это для женщины.
– Не могу. Но согласен простить ее хамство.
– Я тоже не стала сердиться на нее. Вместо этого я попробовала посмотреть на нее как будто… боковым взглядом. И соскользнула в транс.
