– Ты оправилась?
Славка.
Клара смотрела на меня своими черными глазами. Но сказать ничего не решалась. И правильно. Она бросила вызов и проиграла. Я выиграла. Теперь она ломала голову, кто я такая. И не будет ли им хуже. Ну что же, помучайся, стервочка! Я надменно взглянула на нее.
– Ну что, пади, ты убедилась, что со мной не стоит играть в эти игры?
– Да.
– Да?
Мой голос был спокоен и холоден. Чему же я научилась от вампиров? Я впервые задумалась: а так ли невинны были мои беседы с Вадимом и Борисом? Или что-то они в меня вкладывали? Потихоньку, исподволь… Каждый вампир – отличный психолог. Иначе им просто не выжить. И опыт у них столетний. Раньше, говоря с Кларой, я бы пропустила этот момент. Сейчас же я требовала, чтобы мне отдали должное.
– Да, госпожа.
Последнее слово вырвалось как слизняк. Клара буквально выплюнула его. Но у меня тоже не было выбора. Или она подчиняется, а я веду, или я заработаю себе сильную головную боль. По обычаям вольпов, Клара бросила мне вызов. Она хотела сломать и напугать меня. Мой удар едва не убил ее. Теперь я показала, что сильнее ее, а стало быть, стою́ выше. И обращаться ко мне надо соответственно – госпожа. Если мы подружимся, я разрешу ей оставить этот титул в прошлом и никогда не напомню о нашей ссоре. Если же нет – пусть лучше боится того, что я могу сделать.
– Отлично. Что было дальше?
– Мне… я больше не смогла выдержать! – почти выкрикнула Клара. – Я нравилась вожаку, ему нравилось заниматься со мной сексом, пока я была человеком, а он перекидывался. Мы можем выдержать много ран. Очень много. Роман мог не дать мне перекинуться! Это было ужасно больно! Еще ему нравилось, когда кто-нибудь другой или другие занимались со мной сексом, а он смотрел или участвовал! Дальше рассказывать?!
Голос ее поднялся почти до визга. Я пожала плечами. Меня сложно было напугать описаниями группового секса. Да и зоофилии тоже. Я и так знала, что у некоторых оборотней своеобразные вкусы. И не только у оборотней. Маркиз де Сад, к вашему сведению, вообще оборотнем не был, мне Борис рассказал. А какие сцены описывал?! И что, удавиться и не жить?
– Можешь опустить постельные сцены. Что было потом?
Мой голос был по-прежнему спокоен и холоден. Я даже сама себе удивилась. Но так мне нравилось гораздо больше. Клара зло смотрела на меня.
– Что-что! То самое! Я по-прежнему работала медсестрой в больнице! А потом туда попал Славка! С открытым переломом левой ноги. Я ухаживала за ним.
– И как далеко зашли ваши ухаживания?
– Так далеко, что я влюбился в Клару, – вставил Славка, входя в комнату и присаживаясь рядом со своей девушкой на диван. Робко обнял ее за плечи – и Клара качнулась назад, прижалась к нему всем телом, как к якорю спасения. – Ты не возражаешь, если дальше расскажу я?
Клара замотала головой. Я перевела взгляд на брата.
– Когда немного поправился, я начал ухаживать за Кларой. Она долго старалась держаться от меня подальше, но потом разрешила встречаться с ней. Я нашел работу в Туле и смог снять квартиру. Ну, то есть комнату в коммуналке, но мне и этого хватило. Мы встречались примерно полгода. А потом Клара рассказала мне, кто она такая. Я был потрясен. А когда она перекинулась для меня, я был просто в шоке!
– И она тебя не сожрала?
Вопрос был очень насущным. Я знала, что многим оборотням, кроме самых сильных, после превращения необходима кровь. И лучше живая. Пади вообще не могли удержаться после превращения. Они начинали жрать, все равно кого или что. Лишь бы была горячая кровь. Корову так корову, свою мать так свою мать. Пади!
– Я никогда бы такого не сделала! – в голосе лисы слышались нотки возмущения.
– Неужели?
– Я поставила для себя миску с мясом, – нехотя объяснила девица.
– И смогла переключить себя на нее?
Я была так въедлива, потому что не хотела, чтобы Славке перегрызли горло в одну из замечательных ночей. Он скотина и сволочь, но все-таки мой брат! Если кто его и прибьет, то только я!
– Да! – выкрикнула Клара.
– Похвально. Вы познакомились. Что потом?
– Я хотел, чтобы мы жили вместе. И тогда Клара рассказала мне о вожаке своей стаи. Роман не собирался отпускать ее. Издевался, мучил, но давать ей свободу даже и не собирался! Тварь!
– Да, но он в своем праве, – задумчиво протянула я.
Цинично, жестоко, но ничего не поделаешь. Пади – низшая ступенька социума оборотней. Валентин, придя к власти в стае, потратил немало времени на то, чтобы пади не обижали и не насиловали. Ему это удалось, потому что я выбила большую часть садистов и маньяков, которые радовались, причиняя другим боль: часть – сама, часть – с помощью ИПФ. И Валентин прочно взял власть в свои руки. Но он был очень неплох для вольпа. В других же стаях… Вожак мог издеваться над Кларой хоть до посинения, причем любыми способами, какими хотел, мог вообще убить ее во время секса или в любое другое время – никто бы ему и слова не сказал. Интересы Клары тут не учитывались. Почти рабовладельческий строй. Ладно, над печальной судьбой пади я потом поплачу.
– Вы решили сбежать?
– Да!
– И чем же кончилась ваша попытка? – ехидно допытывалась я. И так ясно, что ничем хорошим, но надо же знать уровень дерьма, в которое я лезу?
– Тем самым, – пожала плечами Клара. – Нас догнали. Два оборотня. Прима-вольп и один из простых вольпов. Мы дрались.
– И смогли справиться с примой? Выкрики из зала не слышите? Не верю, и точка!
Ну да, такую, как Клара, даже я узлом завязала, чего уж там говорить о ком-то серьезнее!
– У меня есть оружие, – признался братец.
– И какое же?
– Пистолет.
Я фыркнула. С тем же успехом можно пользоваться против оборотня зубочисткой! Тем более против прима-вольпа! Раны от пуль они залечат в два счета.
– Пули были серебряные, – пояснил братец.
– Понятно. Вы их обоих убили?
– Да.
Я выразилась непечатно. Вот черт! Как хреново-то! Склоки с тульскими вольпами мне точно не хватало! Да и Валентину тоже!
– Хорошо. А что вы после всего этого делаете здесь?
Славка опустил глаза.
– Юля, я хотел попросить денег на билеты до Австралии. У нас почти ничего не осталось. А это далеко, и там мы сможем затеряться.
И тут я взорвалась. Вся злость, которая копилась во мне с февраля, выплеснулась наружу в одном бешеном взрыве.
– Ах, так вы в Австралию собрались?! Ты, козел, шляешься по всей стране, сбегаешь из дома, воруешь деньги у матери и деда, а потом растворяешься в воздухе на девять лет! И сколько раз за эти девять лет в тебе просыпались родственные чувства, позвольте узнать?! Ты звонил?! Писал?! Хотя бы интересовался, как мы тут живем, все ли у нас в порядке, живы мы вообще или нет?! Ты хоть раз дал о себе знать?! Мама по ночам рыдала – тебя ЭТО не волнует?! Я до сих пор помню, как она плакала, а дед утешал ее, говоря, что лучше никакого сына, чем тупой и неблагодарный, и что лучше уж разобраться со всей грязью сейчас, чем потом, в более серьезной ситуации! К счастью, прошло девять лет, раны немного закрылись и зарубцевались! Мама успокоилась! А теперь ты приползаешь с невинным видом?! Да у меня просто слов на тебя не хватает! И ладно бы ты просто приехал в гости! Типа, здрасте, вот, я тут устроился, решил прощения попросить! Нет! Ты ждал, пока земля под ногами не загорится! И только тогда соизволил броситься за помощью к родным и близким! Что, зад припекло?! И на что ты надеешься?! Что тут все обалдеют от радости и мгновенно кинутся помогать тебе?! Как же, блудный сын вернулся! Мама продаст золото, дед вытянет деньги из бизнеса и отдаст тебе?! И ради чего?! Ради какой-то пади, которую ты имел неосторожность трахать?! Да вы оба, вместе взятые, перемноженные и возведенные в девятую степень, и десятой доли такой заботы не стоите! Дешевле вас обоих под забором закопать! В моей-то жизни от этого ничего не изменится! Как я тебя до того девять лет не видела, так и потом не увижу! Жить спокойнее буду! Думаешь, поплачу на вашей могилке?! Да даже не чихну! И не смей отводить глаза! Знаю я, о чем ты думаешь! Ори сколько хочешь, только помоги мне! Ну смотри! Моя помощь – то еще благодеяние! Кстати, я уже немного остыла, и меня очень заинтересовал один вопрос. А именно – как ты меня нашел и почему явился именно сюда?!
