– Помогай, фигли стоишь?!
Совместными усилиями маскировка была сдернута, после чего шибко наблюдательный, особо проницательный и до невозможности бдительный Лисов застыл соляным столпом, созерцая закопченный остов шестиколесного командирского «штейера»
[10]
и не веря своим глазам.
Глядя на покоцанные останки вездехода я только и смог произнести:
– Яп-п-понский городовой… Зачем?! Ну зачем его было маскировать?!!
А Бондарев, который уже понял, что все пошло как-то не так и командир очень круто лоханулся, выдвинул свое предположение:
– Сетка еще влажная… Похоже, они ее сюда просто просушить накинули. Кусты же далеко растут, а с ближайшего дерева ее потом сдирать замучаешься…
Ну да, ну да… Масксеть ведь не капроновая (когда еще такие появятся), а хэбэшная. И их сушить надо, чтобы не сгнили раньше времени, а то старшина новую хрен выдаст… Тут мои мысли вернулись к гораздо более насущным проблемам, и я метнулся к лейтенанту. Он уже перестал подвывать и теперь матерился, глядя на меня полными ненависти глазами. Присев рядом, я скинул удавку с его шеи и, предусмотрительно не развязывая Светличному рук, приказал:
– Бондарев, фонарь мне, быстро! – После чего обращаясь к ругающемуся КППшнику, успокаивающе добавил: – Тихо, тихо, тихо… Мы не немцы и не диверсанты. Мы из советской военной контрразведки. Я – подполковник Лисов. Объясняю ситуацию – с полчаса назад мимо вас прошел шикарный «мерседес». За ним двигался «цундапп» сопровождения…
В общем, я начал кратко излагать побудительные причины нападения наконец-то замолчавшему лейтенанту. Потом, когда Бондарев притащил фонарь, внимательно изучил документы Светличного, и все вопросы окончательно отпали. Это действительно был мобильный КПП от комендатуры Пирицберга. А развязанный летеха, зло запихивая предупредительно отданный ему «ТТ» в кобуру, сначала метнулся к своим бойцам и, найдя их более-менее здоровыми (шустрого сержанта как раз заканчивали перевязывать, а получивший прикладом по голове рядовой начал подавать признаки жизни), болезненно морщась, высказался:
– Вы там вообще с ума посходили! Это наш «цундапп»! И ездил он в город, выполняя мое приказание! С чего вы взяли, что он кого-то сопровождал, я не знаю! А вообще – это подсудное дело! И учтите, товарищ подполковник, что я рапорт подам! И даже не надо меня уговаривать! Вы моего сержанта ранили, думаете, это игрушки? А если бы убили? Вы вообще соображали, что делали, когда на пост напасть решили?
В общем лейтенант разорялся довольно долго, после чего, отказавшись от помощи в эвакуации своего сержанта до ближайшей санчасти, демонстративно записал номера наших машин и на этом мы расстались… Он еще хотел проверить наши документы и записать личные данные каждого, но тут уж я не выдержал и посоветовал Светличному не зарываться. Просто продемонстрировал ему корочку с грозной надписью СМЕРШ и, уже уезжая, наказал крепить подготовку личного состава, а то будь на нашем месте фрицы, весь наряд лоховатого КПП так бы и остался лежать в придорожной канаве.
Вообще, своими словами я скрывал сильнейшее смущение и растерянность. Нет, у меня косяки, конечно, случались. И неоднократно случались. Но чтобы ТАК вляпаться… М-да, это наше счастье, что без трупов обошлось, но один черт, предчувствую, что отписываться придется до посинения. А уж как будет верещать Серега…
Но Гусев после моего доклада только судорожно расстегнул верхний крючок кителя, закурил, а потом тихо и страстно спросил:
– Почему? Лисов, ответь мне, ну почему? Почему у тебя все не как у людей? Почему сколько я не ездил, все было нормально, а ты постоянно попадаешь в разные ситуации? Почему тебе спокойно не живется? Почему у тебя шило в жопе?! Почему у тебя ветер и разные бредни в голове?!!
Ага – все-таки не выдержал командир и начал пускать начальственные брызги. Нет, конечно, я сильно попал и полностью осознаю свою вину, но чтобы не доводить дело до многодецибельных завываний, встал, отдернул форму и официальным голосом сказал:
– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите письменно изложить факты и побудительные причины этого поступка?
Серега от моего тона несколько сбился и, плюхнувшись обратно за стол, ответил:
– Изложи! Будь так добр. И чтобы через час рапорт вот здесь лежал!!!
Гусев так хлопнул ладонью по столешнице, что стакан с остатками чая подпрыгнул и перевернулся. А я, козырнув, поинтересовался:
– Разрешите идти?
– Идите!
* * *
А еще через сорок минут я опять стоял в начальственном кабинете и молча глядел на макушку генерала, который полностью погрузился в чтение предоставленных мною листков. Через какое-то время он глянул на подчиненного и, хмыкнув, выдал:
– Ну и чего стоишь, как статуя Командора? Садись!
А закончив чтение, пожевав губами, задумчиво сказал:
– Очень занимательно… Знаешь, Илья, я тоже краем уха про угоны слышал. И вот после того, как ты все здесь так интересно изложил, гипотеза капитана Малеева мне вовсе не кажется такой уж бредовой. Вполне может все так и быть: выдавая себя за мобильные КПП, противник именно таким образом останавливает автомобили и производит молниеносный захват. После чего машины либо прячут в укромное место, либо сразу перегоняют через границу. Но вот лично ты при просчете данной ситуации ошибся.
Я удивился:
– В чем?
– Да в том – чтобы поджидать тот «мерседес» на дороге, бандиты должны были заранее знать, куда и когда он поедет. А эти данные подразумевают существование агента или агентов, внедренных заранее. Причем в самых разных местах. Машины ведь у разных людей крали. Отметь – служивших в разных частях. И согласись, что вряд ли кто-то будет для банального грабежа задействовать агентурную сеть, даже если она и существует. Я думаю, все гораздо проще. Шикарных машин нам в виде трофеев досталось до черта и больше. И бандиты просто действуют наудачу – увидели, проследили, поймали момент, хапнули. Благо – выбор уж очень большой, и даже если просто сидеть в придорожных кустах на любой дороге, то хоть одно шикарное авто по ней да проедет…
Блин… действительно, этот момент я как-то совсем упустил. В зобу дыханье сперло и полез нахрапом. Вот зараза! А ведь если бы просчитал настолько элементарное предположение, то и в голову бы не пришло атаковать этот злосчастный КПП. Видно, все эти соображения отразились на лице, так как Серега ухмыльнулся и сказал:
– Ладно, иди отдыхай. А свои мысли и вот эти листки, – командир постучал пальцем по моему рапорту, – я покажу ребятам из контрразведки. Думаю, их сильно заинтересует такое видение этой проблемы.
Насколько СМЕРШ заинтересовало это видение, я узнал через пару дней, когда, находясь в штабе армии, снова встретил Женьку Малеева. Капитан вид имел слегка помятый, но, помимо царапины через всю щеку и здоровенной гули на лбу, сверкал счастливой улыбкой. Чуть было не проскочив мимо, Малеев остановился и, ухватив меня за ремень портупеи и даже не поздоровавшись, радостно выпалил:
