Бульбо открыл глаза, но предпочел ничего не отвечать. Он случайно взглянул вниз, и полусырой опоссум, которого он съел на завтрак, начал проситься наружу. Бульбо быстро закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Почему-то он был уверен в том, что орлу не понравится, если на него кого-то стошнит.
— Остановка «Великая Скала», — сообщил орел и с легким толчком приземлился.
Бульбо снова открыл глаза и осторожно слез на землю, проверив перед этим, не забыл ли он свои вещи в салоне.
— До свидания. Благодарим, что воспользовались услугами нашей авиакомпании, — сказал орел.
У орлов принято так говорить, когда они хотят быть любезными.
— Смотри не врежься в собственное гнездо на обратном пути, — проворчал Бульбо себе под нос.
Это был далеко не самый вежливый ответ, но к счастью, орлы слышат не так хорошо, как видят.
Здесь они и расстались. Позже Императора Орлов признают Птицей Года, но Бульбо никогда его больше не увидит, кроме как в Битве Шести или Семи Армий. Это будет в самом конце нашей истории, однако, прошу вас читать все по порядку и не перескакивать.
Чуть ниже Великой Скалы начиналась тропа, ведущая к небольшой пещере. Нудин велел Чики и Пики пойти вместе с Бифи и Буфу и поучиться тому, как нужно осматривать пещеры. Вернувшись, все четверо заявили, что пещера «на сто процентов не содержит гоблинов». Но, несмотря на столь оптимистичную оценку экспертов, все вошли в пещеру с некоторой опаской.
Нудин объявил начало общего собрания и непонятно зачем представил Брендальфа как приглашенного оратора.
— Спасибо, Нудин, — поблагодарил волшебник. — Итак, наше путешествие протекает весьма успешно. Среди нас нет раненых, пропавших без вести и убитых. Как я и планировал, мы пересекли горы, но сейчас мне придется вас оставить.
Он выдержал паузу.
— Да-да, вы не ослышались. Я вынужден вас покинуть, чтобы заняться рядом других проектов.
Ни на гномов, ни на Бульбо его слова не произвели ровным счетом никакого впечатления.
— Я понимаю ваше разочарование, но прошу вас попридержать ваши возражения, просьбы, взятки и слезы и выслушать меня.
Снова никакой реакции.
— Я признаю, что не все шло идеально. Было несколько заминок. Плохо то, что мы потеряли наших пони, которые могли бы везти наши вещи. Но прекрасно то, что у нас нет вещей, как нет и еды, инструментов и запасной одежды. У нас также нет оружия, если не считать наших с Нудином мечей. Но еще более прекрасная новость — это то, что я знаю, где мы сейчас находимся. А еще я знаком с одним парнем, который точно не оставит нас в беде. Это он выбил ступеньки в Великой Скале, которую сам называет Большим Камнем. Впечатляет, не правда ли?
Упоминание о ком-то, кто может помочь больше, чем Брендальф, заставило всех оживиться. Они начали просить Брендальфа, чтобы он рассказал им еще об этом незнакомце, но маг отнекивался и говорил только: «Расскажу, когда придем на место».
Они немного отдохнули и пообедали. Затем спустились с Великой Скалы и пошли через Великие Луга и Великие Рощи.
* * *
Бульбо не горел желанием разговаривать с Брендальфом, особенно сейчас, когда тот собирался с ними попрощаться. Но ему, как, впрочем, и всем остальным, было любопытно узнать что-нибудь о том, что их ждет впереди.
— Слушай, Брендальф, — начал он. — Поздравляю с прекрасной речью, которую ты произнес сегодня утром.
— Спасибо, — ответил маг с нехарактерной для него скромностью.
— А почему он называет Великую Скалу Большим Камнем?
— Понятия не имею. Наверное, ему так больше нравится.
— А кто он? Тоже какой-нибудь король?
— Нет, просто замечательный парень.
— Что значит «замечательный»? Добрый и щедрый?
— Нет, просто он такой огромный, что не заметить невозможно. Но я уверен, что он нам поможет.
— Уверен? Ты уже много чего нам обещал.
— Давай без преувеличений. Он нам поможет, но просить о помощи нужно будет очень аккуратно. Он очень вспыльчивый, а когда разозлится, становится довольно опасным. Он также опасен, когда расстроен, взволнован, сбит с толку или чему-то очень сильно рад. Самое главное — не раздражать его.
Услышав слова Брендальфа, гномы столпились вокруг него и начали засыпать его вопросами:
Это тот самый парень, к которому ты нас ведешь? А нельзя ли пойти в гости к кому-нибудь с более уравновешенным характером? Нельзя ли объяснить еще раз попонятней?
— Отвечаю на ваши вопросы, — сердито ответил Брендальф. — Да, нет, и еще раз нет, именно в таком порядке. Но раз уж вы спрашиваете, отвечу, что зовут его Бьорк. Он меняет шкуры.
— Что-что? — переспросил Рори. — Ты хочешь сказать, он ловит животных и превращает их шкурки в шубы, коврики и накидки?
— Великие Слоны! Нет, конечно! В радиусе ста миль вокруг его дома запрещено произносить такие слова, как «меховая накидка, кожаное пальто, лисий воротник, кроличий хвост, барсучий мех, шкура ягуара» и тому подобное!
Все недоуменно посмотрели на Брендальфа.
— Потому что он любит животных и животные любят его! — воскликнул волшебник.
Все понимающе загудели.
— Они на него работают, — объяснил Брендальф. — Разговаривают с ним, а он их защищает и заботится о них. Он любит животных. Всех, кроме злых, таких как рарги, летучие мыши и гигантские пауки.
— Гигантские — что? — спросил Бульбо. — Ты это о чем?
— Естественно, он вегетарианец, — продолжал Брендальф, игнорируя вопрос воббита. — Но при этом ест мед и сливки, и возможно, яйца. Может, рыбу тоже ест — не уверен.
— Ты сказал, что он меняет шкуры… — сказал Бульбо.
— Да, я как раз хотел об этом рассказать. Иногда он предстает в обличии высокого сильного мужчины, а иногда — в образе огромного разъяренного лебедя!
— Правда? — удивился Брякин. — Гигантский лебедь? А насколько опасны лебеди?
— Надеюсь, нам не придется это узнать, — ответил волшебник.
Они пошли дальше и через несколько часов увидели пасеку с большим количеством ульев. Затем они миновали сады и огороды. Фрукты и овощи, которые там росли, были невероятных размеров. Каждая фасолина в стручке была больше, чем палец. Бульбо никогда раньше такого не видел.
— Если я съем тарелку такой фасоли, — сказал он, — то меня раздует до размеров вдвое больших, чем я есть.
— Ты абсолютно прав, — заметил Брендальф. — Бьорк славится своим вегетарианским рагу. Он потчует им лесорубов и дровосеков. Теперь ведем себя тихо — мы уже возле его дома.
Вскоре они очутились перед воротами усадьбы Бьорка. За забором продолжались сады и огороды, и среди деревьев виднелись деревянные постройки, сложенные из неотесанных бревен, с претензией на эко-поселение.
