– Для разнообразия. Моя душа жаждала приключений, и мне вовсе не хотелось заниматься политикой, как того желал мой отец. И уж тем более мне не доставляло удовольствия шататься по гостиным, отражая атаки бойких мамаш с дочками на выданье.
– А почему нет? Мне кажется, это довольно забавно.
– Нет-нет, это смертная тоска. К тому же я думал: а ну, как одна из них мне и вправду понравится? Тогда мне пришлось бы на ней жениться!
Его надменные брови сошлись с выражением величайшего отвращения.
Кэтрин засмеялась.
– Это так ужасно?
– Чудовищно. Конец всему. Видишь ли, Кэт, в романах обычно пишут: «И жили они долго и счастливо». А знаешь, почему? Авторы просто не могут придумать, что бы такое интересное могло приключиться с героями после того, как они сунут шею в брачную петлю.
– Не могу с вами согласиться, – сказала Кэтрин после минутного раздумья. – Мне кажется, нет на свете ничего более увлекательного, чем попытаться прожить долгую и счастливую жизнь с тем, кого любишь.
– О, мисс Леннокс, вы меня удивляете. Я-то думал, что по вашим понятиям для счастливой жизни нужны только большие деньги.
– Это главное, но не единственное условие, майор. Я, наверное, выйду замуж за богача, а потом заведу любовника.
– Только одного?
– Ну почему же, вовсе не обязательно. Но пусть будет один за раз, – пояснила она, задумчиво выпячивая губки, и тут же решила, что лучше переменить тему. – А где живет ваша семья?
– В Нортумберленде. В двадцати милях от Чевиот Хилз.
– Неужели? Нет, правда? Но это же почти…
– Почти в Шотландии? Совершенно верно. Вот потому-то я так тебе и нравлюсь, Кэт.
– И вовсе вы мне не нравитесь.
– Что?! Ты ранишь меня в самое сердце. А почему я тебе не нравлюсь?
«Потому что ты англичанин», – чуть было не ляпнула Кэтрин.
– Потому что вы везете меня туда, куда мне вовсе не хочется ехать, – капризно сказала она вслух.
– Ах вот оно что, – печально улыбнулся Бэрк.
– А вы небось учились во всяких модных школах?
Ей было намного спокойнее на душе, когда он отвечал, а не спрашивал.
– Да.
– Вы любите важничать?
– Важничать? – удивленно переспросил Бэрк. – С чего ты взяла?
– Да так просто.
Ей пришлось спрятать улыбку. Он смотрел на нее сверху вниз, даже не понимая, какой у него при этом заносчивый вид.
– Я никогда всерьез над этим не задумывался, – честно признался Бэрк. – А теперь оставим это, Кэт, мне надо спросить тебя о чем-то действительно важном.
– Ладно, – обреченно вздохнула она. – Раз надо, значит, надо. Валяйте, майор Бэрк.
Они ехали рядышком, потому что дорога расширилась, нырнув в долину, усеянную валунами и поросшую папоротником. Кэтрин бросила на Бэрка вопросительный взгляд, мысленно приготовившись разливаться соловьем о своем трудном детстве, беспутном отрочестве и загубленной юности.
– Прежде всего, – деловито начал Бэрк, – берешь ли ты деньги с мужчин, с которыми спишь? А, Кэт? Или у тебя есть «покровители», которые тебя содержат в обмен на твои услуги?
Кэтрин открыла рот, но не издала ни звука. На сей раз она была так потрясена, что даже не покраснела. Устремив на Бэрка пытливый взгляд, она попыталась найти в его лице хоть какой-то знак, который подсказал бы ей, что он шутит, но так ничего и не обнаружив, она отвернулась и уставилась на каменистую дорогу прямо перед собой. Через мгновение она выпалила первое, что пришло в голову:
– У меня бывали всякие мужчины. И такие и сякие.
– Понятно. Ну, а когда такие, а не сякие, когда речь идет о случайной короткой встрече, сколько ты берешь? Каковы твои ставки?
Девушка рассмеялась нервным коротким смешком.
– Ну… по-разному бывает.
Бэрк не сводил с нее взгляда.
– К примеру?
– Это зависит от обстоятельств. Понимаете, мне приходится учитывать разные вещи, о которых вы понятия не имеете.
– Конечно, не имею. Потому и спрашиваю.
– Да-да, разумеется. Ну что ж, все зависит от человека, не так ли? И от того, какой у меня настрой. Кто, где, в какое время, ну вы понимаете, – проговорила она почти бессвязно.
– Ну хоть примерную сумму назови, Кэт. Чтобы я мог себе представить.
Кэтрин стала лихорадочно соображать. Сумму! Боже милостивый, да откуда же ей знать, сколько проститутки берут с клиентов?
– Трудно сказать, майор Бэрк. – Она изо всех сил старалась выиграть время.
– Ну хорошо, хотя бы от и до.
– От и до? Ну что ж… – В голове у нее было пусто. – Где-то от десяти до двадцати фунтов.
– От десяти до двадцати фунтов?
– Я хотела сказать гиней. От десяти до двадцати гиней.
[18]
– Как я уже говорила, по-разному бывает.
– Да, конечно.
Ей не хватило мужества поднять глаза и посмотреть, как он воспринял ее слова. Наступила продолжительная пауза. Казалось, Бэрк обдумывает услышанное.
– Мои вопросы, наверное, кажутся тебе слишком личными, но надеюсь, ты понимаешь, почему мне приходится их задавать. Видишь ли, я должен основательно во всем разобраться.
Его слова прозвучали как-то уж слишком рассудительно, а тон, которым они были произнесены, показался ей чересчур сочувственным, поэтому Кэтрин не поверила, что он говорит всерьез, однако высказывать свои соображения вслух, конечно, не стала.
– Сколько у тебя было мужчин, как ты думаешь? Хоть примерно. Ты, разумеется, еще молода, так что…
– Дюжины! Сотни!
Она на секунду задумалась, потом решительно повторила:
– Дюжины.
– Неужели?
На сей раз в его глазах точно мелькнул какой-то подозрительный огонек, ей удалось его подметить за миг до того, как Бэрк наклонился, чтобы смахнуть с полы куртки прилипший комочек грязи.
– Зачем вы задаете мне все эти вопросы? – настороженно спросила Кэтрин.
Он уставился на нее с видом воплощенной невинности.
– Как это «зачем», Кэт? Разумеется, чтобы выяснить, насколько правдива твоя история. Неужели ты думаешь, что мною руководят одни только привходящие соображения?
Ему удалось ее смутить, но ей хватило ума ответить:
– Понятия не имею, что такое «привходящие соображения».
– Я и не ждал, что ты поймешь. Ладно, Кэт, последний вопрос. Сколько поз ты знаешь?
