Губы его светлости скривились от отвращения.
– Лужайки, озера с лебедями и Бог знает что еще. Мне рассказывали, что лорд Финчли для пущей «естественности» посадил у себя в парке сухое дерево. Ты можешь себе такое представить?
Бэрк усмехнулся и глубже погрузился в свое кресло, перебросив ногу на ногу.
– А Оливия еще хуже, поверь. Бог мне свидетель, никогда не думал, что женщина может столько тратить на наряды. Теперь она собирается выписать из Китая расписные обои для своей спальни. Купила бойцового петуха за триста фунтов и делает на него ставки со своими кошмарными друзьями. Требует, чтобы я купил ей мартышку! Наверное, чтобы было кому гадить на персидский ковер, который сама же она заказала для гостиной.
– Бедный отец! Я все спрашивал себя, почему вы так и не удочерили ее. Теперь я понимаю.
– Ха! Рената тоже этого хотела, но я даже слушать не стал! Да, Оливия все на свете отдала бы, чтобы ее величали «леди Оливией», а не просто «мисс Лаундз», – заметил граф Ротбери с неприкрытым злорадством.
– А Джулиан? Как он?
Улыбка графа Ротбери угасла, сменившись гримасой отвращения.
– Мой пасынок меня позорит, Джеймс. Остается уповать лишь на то, что в один прекрасный день его сошлют на каторгу за все, что он натворил. Или повесят, это было бы еще лучше.
– До меня доходили всякого рода сомнительные слухи, – признался Бэрк.
– Можешь смело верить самому худшему. Не желаю даже говорить о Джулиане.
– Зачем вы все это терпите, отец? Все эти затеи с домом, Оливию…
– Зачем? Ну, не знаю… Проще потакать причудам Ренаты, чем выслушивать, как она меня пилит.
Составив руки домиком и опершись на них подбородком, Бэрк задал вопрос, который прежде никогда не решился бы задать:
– Вы ее любите, отец? Или любили, когда женились на ней?
– Любил? – растерянно переспросил лорд Ротбери.
Казалось, будто речь идет о незнакомом ему слове на иностранном языке. Он выглядел по-настоящему озадаченным.
– Рената – неглупая светская женщина, все еще привлекательная для своих лет. Что еще важнее, она была вдовствующей баронессой, когда мы поженились. Ее покойный муж был человеком уважаемым и богатым, причем, заметь, он унаследовал свое состояние, а не заработал его, занимаясь торговлей. Возможно, мы с ней не самая счастливая пара, но ничего предосудительного о нашем браке сказать нельзя.
Бэрк и сам не понимал, зачем задал этот вопрос. Ему вдруг почему-то вспомнилось, как Кэт спрашивала, свойственны ли ему сословные предрассудки, любит ли он «важничать», как она выразилась. Он тогда не пожелал ответить, даже не счел предмет разговора достойным своего внимания, но теперь подумал, что стоит на досуге об этом поразмыслить.
– А мама? Ее вы любили? – Вопрос удивил его самого не меньше, чем отца.
Лорд Ротбери пришел в замешательство. Он выдвинул ящик стола и сделал вид, будто что-то ищет.
– Да-да, конечно, – пробормотал он.
Бэрк в смущении отвернулся. Ему хотелось спросить: но ты любил ее по-настоящему, отец? А она тебя любила? Вы были счастливы вместе? Почему ты всегда был так холоден со мной?
Он поднялся с кресла.
– Погоди, Джеймс. Пока ты не ушел…
Бэрк остановился, вежливо выжидая.
– Строго между нами, разумеется, – с некоторой долей смущения добавил лорд Ротбери.
– Разумеется.
– Рената вбила себе в голову, что ты должен жениться на Оливии. Обе они жужжат об этом не умолкая, когда думают, что я не слышу. Надеюсь, нет необходимости тебе напоминать, что о подобном браке не может быть и речи.
Если бы Бэрк не чувствовал себя таким усталым, он, наверное, рассмеялся бы вслух.
– Нет, отец, – торжественно заверил он лорда Ротбери, – такой необходимости нет.
– Прекрасно, – с облегчением кивнул его отец. – Но будь начеку, мой мальчик. Совместными усилиями эти женщины способны сотворить все что угодно.
Он усмехнулся, встретив изумленный взгляд сына:
– Я не шучу, поверь мне. Это просто черная магия.
– Позвольте мне развеять ваши страхи, отец. С этой стороны нам никакая опасность не грозит.
– Ну и слава Богу… – протянул лорд Ротбери и вдруг заговорил серьезно: – Я хочу, чтобы твой брак был удачным, Джеймс.
– Я тоже этого хочу. В один прекрасный день…
– Вот, к примеру, дочка лорда Уэстли. Она уже на выданье…
– Боже милосердный! Это страшилище с лицом гиены? Да ей бы только ворон пугать. Забудьте об этом раз и навсегда, отец.
– Ладно, ладно, – губы его светлости стали подергиваться от смеха. – Но только не говори мне, что собираешься жениться по любви, мальчик мой, это просто… недальновидно.
– Хорошо, но я ни за что не женюсь на уродине. Если мужчина, взглянув поутру в лицо супруге, спрашивает себя, стоило ли просыпаться, значит, ему точно не следовало жениться.
– Ты безусловно прав.
Улыбаясь, лорд Ротбери поднялся и обогнул стол.
– Тебе еще не надоело тянуть солдатскую лямку, Джеймс? – спросил он, небрежно положив руку на плечо сыну.
Бэрка не обманула напускная шутливость, с которой был задан вопрос. Что его удивило, так это собственный ответ. По окончании Оксфорда он покинул родной дом и приобрел офицерский патент, потому что праздная, лишенная занятий жизнь богатого землевладельца его не привлекала. В то время ему хотелось повидать мир. Теперь он был сыт по горло чужими странами и приключениями. Он вдруг открыл для себя, что мог бы заняться политикой или вступить в деловое партнерство с отцом. Мысль об этом уже не казалась ему такой отталкивающей, как в день совершеннолетия.
– Пожалуй, да, отец. Но давайте поговорим об этом позже, я на ногах не держусь.
– Отлично, отлично, иди отдохни. – Сэр Невилл хлопнул сына по плечу, безуспешно пытаясь скрыть свою радость. – Увидимся за ужином, мальчик мой.
– Скорее за завтраком.
Зевая на ходу, Бэрк покинул кабинет и торопливо направился в свою спальню.
* * *
Узддингстоун,
Нортумберленд,
15 декабря 1745 года
Уважаемый полковник Денхольм! Извините, что не написал вам раньше, но я больше недели пролежал в лихорадке и только сейчас достаточно окреп, чтобы не выронить из рук перо.
С сожалением вынужден известить вас о том, что больше нет нужды выяснять, была ли арестованная мисс Леннокс участницей якобитского заговора или нет. Она умерла, попав по неосмотрительности в перестрелку, затеянную ее любовником Юэном Рэмзи, тем самым, который, как вы помните, проиграл ее в карты. Рэмзи предпринял весьма неразумную попытку освободить свою любезную из-под стражи неподалеку от Ньюкаслтона, стоившую жизни и ему самому.
